“Иисус, только что я услышал глас небесный, что за мной идут, зачем идут, Ты знаешь”. — “Да, Иоанн”, — они снова обнялись. И тут появились легионеры, которые немедля стали избивать Иоанна и разгонять людей. “Иисус, уходи отсюда в Вифанию и там Ты узнаешь все обо мне, и пусть мои Ученики идут с Тобой вместе. Уже однажды Господь нас свел с Тобой, и я надеюсь, что-то повторится — произойдет не на Земле, но все же произойдет. Знай, что я любил жизнь таковой, какой она была для меня, и буду любить всегда”. Один из воинов сильно ударил Иоанна в живот. Он упал, изо рта пошла кровь. Иисус сказал: Я — Господь и повелеваю тебе, Иоанн, встань”. Иоанн встал, и его снова ударили, он снова упал. “Иоанн, встань”. Иоанн встал. Кто-то из легионеров бросился наутек, крича; “Это место проклято, дьяволы, дьяволы!” Иоанна привязали к колеснице, и вместе с ним легионеры удалились в неизвестном направлении.
“Дети Мои, вы видели жестокость человеческую. На ваших глазах избивали не человека, избивали все святое, что есть в человеке, и тот, кто причастен — будет наказан, — сказал Иисус. — Не опускайте свои головы пред нечестивыми, ибо вы покажете им свою слабость. Пусть ваши души прозреют полностью, видя страдание помазанников Божьих. Ничто не проходит бесследно в памяти людей. В памяти людской мы останемся навсегда, а Царствие Божье
отдаст всем страдальцам свою любовь, которую мы не почувствовали на Земле”. — “Учитель, мы еще увидим Иоанна?” — спросили Ученики. “Да, в Царствии Небесном встретитесь с ним”.
К Иисусу подошел Давид. “Иисус, я узнал одного из воинов, он убил мою маму. Я думаю, что это воины того священника, который хотел забрать мою Книгу”. — “Давид, Я тебя понимаю”.
В двенадцати милях от Иерусалима находилась тайная крепость-тюрьма Махерусь, которую содержал Сафаит. Иоанна поместили в холодный подвал, кишащий ползучей нечистью. Дабы он не сбежал, был прикован цепью, как ярый зверь, который натворил что-то непоправимое. Иоанн ждал своей участи. В какое-то мгновение в подвале появился яркий свет и пред ним стал Ангел Господний. “Иоанн, ведаю о тебе я все, как человека тебя я понимаю, но вижу тебя уже в другом облике. Ты послан небесами, ими же и призван”. Послышался шум ключей, дверь в подвал отворилась. Ангел исчез. В подвал в сопровождении воинов вошел Сафаит. “Ну, пророк небесный, сможешь ли ты сохранить себя, ведь ты помазанник Божий, сохрани себя именем Его”. — “Сохранность свою я получу на небесах и тебя ждать там буду с нетерпением, ибо вслед за мной придешь и ты в объятия мои”. — “Смотри, какой гостеприимный. Что ж, я не откажусь навестить тебя в твоем Царствии, — Сафаит громко рассмеялся. — Может, там меня ты и угощать будешь снадобьями и вином”. — “Ты не заслуживаешь, чтобы тебя там угощали”. —”Что ж, если я не заслуживаю, то, Иоанн, я твоей голове буду преподносить разнообразные угощения. Только попрошу тебя, не отказывайся от них, ешь их с наслаждением души своей и немного можешь Богу своему оставить, дабы не скучно было вам. Сейчас пред тобой я твой Бог и твой повелитель, а что там, на Небесах — мне неведомо”. — “Узнаешь, да поздно будет”. — “А я туда и не спешу”. — “Да нет, ты уже там. Свой путь ты проложил себе в сию минуту и сей день”. — “Молчи, мерзавец, оборванец, нищий”. — “Да, мои одежды оборваны, но не душа моя. Ее-то ты и не тронешь, ума не хватит”. — “Что же, попрощайся со своей умной головой”. Сафаит подозвал одного из спекулаторов. “Голова мне нужна этого безумца. Доставишь голову Иоаннову во дворец Ирода. Смотри, чтобы на подносе она была, ибо я ее буду угощать всеми сладостями земными”. Сафаит вышел и отправился к Ироду на праздник — день его рождения. В подвале послышался крик. Через несколько минут наступил покой духовный. Голову обмыли и завернули в тряпье, тело же ночью вывезли и распяли в Вифании. Все делалось тайно, ибо боялись своих злодеяний. На кресте, где был распят Иоанн, была прибита табличка с надписью: “Этот нищий есть Бог без головы. Голова же ушла на небеса принять Крещение от Всевышнего”.
ИЕРУСАЛИМ. Во дворце Ирода готовились к торжеству в честь рождения Антипы Ирода. Антипа находился в своей палате. Иродиада с Соломией готовили бальные платья. Все были заняты своими делами.
“Соломия, сможешь ли ты исполнить одну мою просьбу?” — “Мама, какую именно?” — “Слышала ли ты об Иоанне Крестителе?” — “Да, мама, и даже знаю, какую грязь он льет на нашу семью. Почему отец как царь не расправится с ним?” — “Соломия, он боится наказания, ибо уже был наказан. Давай обманем мы его”. — “Каким же образом, мама?” Иродиада рассказала ей о своем плане. “Мама, как это будет прекрасно. Все гости будут в шоке от увиденного”. — “Соломия, попрошу тебя, исполни все ради меня”. — “Мама, я тебя не подведу”.
Прибыл Сафаит. “Иродиада, готова ли ты?” — “Да, Сафаит, готова, и не только я. Все сделаю, как и договорились”. — “Хорошо. Когда увидишь, что все пьяны, высыпь порошок ему в вино, а подарок уже будет во дворце. И постарайся сделать так, чтобы Пилат с Клавдией сидели рядом с Антипой”. — “Сафаит, все будет сделано”.
ВИФАНИЯ. Можно сказать, город стал городом скорби Божьей. Войдя с Учениками в Вифанию, Иисус увидел страшную картину: окружив, люди стояли у обезглавленного распятого тела. Мы подошли ближе. Я не выдержала и заплакала. Иисус обнял Меня. “Мама, успокойся. Клянусь пред Тобой и Отцом Моим: эту церковную мерзость буду искоренять в каждом веке и оставлю лишь только достойных”. — “Иисус, помнишь, Я Тебе говорила, что вижу шрам на шее у Иоанна, вот все и исполнилось”.
— “Мама, когда найдем голову Иоанна, лишь тогда предадим его тело земле. Петр, возьми Учеников и снимите тело с креста. Мама, дай Мне ткань”.
“Вот, Петр, вам ткань, накройте ею тело и спрячьте за городом в холодной пещере. Когда найдем мы его голову, то предадим тело земле в тайном месте, чтобы никто не знал, ибо и над покойным телом нечисть может надругаться еще раз”. Тело сняли. “Иоанн, брат ты Мой, не прошу Я у тебя прощения, хотя и смог бы не допустить такого. Суждено нам все испытать на себе, и пусть все люди смотрят на настоящую жестокость, которую творят наши противники. Иоанн, ты был человеком чистой души, которая творила только добро. Душа твоя несла Божье тепло в сердца людей. Знаю, что в страшную минуту ты нашел себе покой у Отца Моего, и пусть райская благодать будет твоим успокоением и умилением. Братья Мои, не опускайте свои головы, держите их гордо и пока не думайте о мести. Мы — помазанники Божьи, но не судьи. Иоанн был предан всем сердцем и телом слову Божьему, и таким он остался. Его могущество было в деяниях, и вся священная рать боялась его духовности, ибо уничтожить таковую невозможно. И тогда они надругались в своей прихоти над телом Иоанна”.
Понтий с Клавдией прибыли во дворец Антипы в тот момент, когда веселье набирало свою темную силу. Танцуя, охмелевшие гости даже не подозревали, что на Земле, на которой они живут, случилось непоправимое.
“Понтий, не нравится мне этот пир хищников”, — сказала Клавдия. “Клавдия, молчи пока, немного побудем и вернемся домой. Я тоже чувствую что-то неладное. Вот посмотри, как нагло ведут себя Иродиада и Соломия”. Иродиада, увидев Понтия с Клавдией, сразу подошла к ним. “Понтий, Клавдия, я рада, что вы прибыли. Ваши места рядом с Антиной, можете присесть”. — “Спасибо, Иродиада. Клавдия, идем. Антипа, мы поздравляем тебя с днем рождения и думаем, что все веселье пройдет на достойном уровне”. — “О чем говоришь, Пилат? Испей лучше вина и веселись, ведь неизвестно, сколько нам осталось жить.” —
“Вот именно, Антипа, в том и дело. Бог знает, сколько нам осталось”.
“Понтий, — обратилась Клавдия, — ты замечаешь, что Аптипа не пьян, но он находится под каким-то влиянием”. — “Клавдия, посмотри вокруг: они все находятся под влиянием”. — “Нет, я чувствую, что с ним что-то неладное”.
“Понтий, я хочу выпить с тобой”. — “Что ж, Антипа, я не против”. Выпив немного вина, Антипа моментально потерял облик человеческий. “Понтий, я же говорила тебе, что с ним что-то неладное”. — “Клавдия, сейчас и я заметил и чувствую: что-то должно свершиться. Не лучше ли нам уйти отсюда?” — “Нет, добудем до конца. Я хочу увидеть то, что произойдет”. — “Да, но почему ты так уверена в том, что что-то должно произойти?” — “Понтий, я скрывала от тебя, а сейчас думаю, что настало время открыться пред тобой. Однажды я говорила с Матерью Иисуса, и она мне поведала то, что должно произойти с ее Сыном и Иоанном Крестителем. Вот поэтому я волнуюсь и жду предсказанного”. — “Клавдия, это вымысел”. — “Нет, Понтий, не вымысел, а предсказание, и Матери Божьей я верю больше, чем тебе”. — “Да, Клавдия, а я-то надеялся на тебя”. — “Но я говорю правду истинную, ведь ты сам ведаешь обо всем, но не хочешь признать”. — “Да все я признаю, только пойми и ты меня. Я ведь не простой человек, я прокуратор, слуга Римской Империи”. — “Ну, Понтий, раз так, то жди чуда, которого Господь нам никогда не простит”.
