— “Да-да, Павел, я тоже замечаю, может вернемся в Иерусалим или Капернаум?” — “Нет, у нас и здесь дел много”. — “Павел, я много думаю, если с нами что случится, а ведь это может, произойти в любой момент, за нас я не боюсь, боюсь за судьбу плащаницы”. — “Петр, я тоже часто о ней думаю. Скоро в Риме будет Варнава, и я хочу передать ее ему, он же пусть через детей своих и внуков сохранит ее”. — “Да, ты решил правильно, а будет ли с ним Даврий?” — “Да, будет и, между прочим, Корнилий тоже приедет”. — “Замечательно, ведь мы уже не виделись почти десять лет”. — “Петр, а сможешь ли ты догадаться, зачем они приедут сюда?” — “Наверное нет. Павел, но это не тайна?” —“Нет, не тайна, только подумай хорошо”. — “Нет, не могу”. — “Скоро, очень скоро нашему наставнику и Учителю исполнилось бы шестьдесят лет”. — “Господи, да как же это я? Павел, ты молодец, значит я уже стар”. — “Нет, Петр, просто нас полностью поглотили наши деяния. Мы даже забываем о самих себе”.
— “Павел, мне нужно срочно предупредить Аду, дабы она была готова к встрече самых дорогих гостей”.
ИЕРУСАЛИМ. Синедрион посетил Агриппа. “Где Левий?” — “Господин, он скоро будет”. — “Он мне нужен срочно. Найдите его и пусть он придет ко мне во дворец”.
Левий же в это время посетил тайное служение Иакова Алфеева. Он внимательно слушал проповедь. В душе она ему нравилась, но признать для себя услышанное было для него убийственно и выглядело чем-то страшным. “Все, с этим епископом нужно срочно кончать”. К Иакову подошел один из священников. “Иаков, прекрати проповедь”. — “А что случилось?”
— “Посмотри, вон там, в углу сидит Левий. Его трудно узнать, ибо он переодет”. “Хорошо, уважаемые, на сегодня все, встретимся завтра”, — обратился к прихожанам Иаков. “Нет, Иаков, продолжай, ведь тебя слушать можно день и ночь”. — “Нет-нет, уважаемые, у меня на это есть причины”. Левий немедля удалился. “Смотри какой, я же его предупреждал, нужно предпринимать какие-то меры, ибо народ полностью поверит в него, — думал Левий, — пойду, наверное, я прямо к Агриппе, и что он мне прикажет, то все так и будет сделано. Главное, нужно остановить это дьявольское движение”. Он зашел к Агриппе. “Где ты так долго находился?” — обратился к нему Агриппа. И Левий ему все рассказал. “И что ты решил?” — “Решать вам, господин, но не мне”. — “Нет, Левий, здесь решать будешь ты. Я тебе уже полностью доверяю. Так что, Левий, в твоем распоряжении несколько дней, можешь действовать”. Левий вышел от Агриппы полностью разбитый. “Я убил уже много людей, и грех на мне лежит большой, как же мне поступить? Последнее время я замечаю, как ко мне относятся члены собрания. Неужели это мой крах?” — думал Левий.
— “Иаков, ты дома? Мир тебе!” — “Иоанн, входи, я только что прибыл с проповеди”. — “Иаков, почему у тебя такой грустный вид?” — “Понимаешь, Иоанн, я чувствую, что скоро что-то со мной произойдет неладное. Левий начинает за мной слежку”. — Да, Иаков, эта тварь, извини меня, принесла земле много горя, и его нужно бояться, ибо ради власти он пойдет на все. Иаков, может, ты переберешься в Назарет, ведь в доме Матери Марии никто не живет?” — “Нет, Иоанн, у меня здесь много последователей. И к Иерусалиму я привык”. — “Иаков, я же не говорю, что навсегда, временно поживи там, может, что-то изменится”. — “Хорошо, я подумаю. А как у тебя дела?” — “Все мое личное время я отдаю писанию, ибо слышу Его голос. И в данный момент пишу Божье Откровение, хотя оно мне очень трудно дается”. — “Скажи, Иоанн, то, что ты пишешь, должно когда-то произойти?” — “Да”. — “И когда же произойдет?” — “Иаков, я даже тебе не могу сказать, ибо это тайна, но мы оттуда будем видеть все”. — “Но скажи мне хотя бы что-нибудь”. — “Иаков, учение — наказание, только не для всех. Больше меня не спрашивай”. — “Я тебя понимаю. Иоанн, а тебе известно что-либо об оставшихся наших живых братьях?” — “Конечно, известно. Корнилий собирается на Кипр, а оттуда вместе с Варнавой и Даврием они отправятся в Рим к Петру и Павлу. Иосиф сильно болен, и думаю, что Иисус его скоро призовет к Себе. Вот так и проходит наша жизнь, и каждый день приближает нас к Нему все ближе и ближе”. — “Не говори так, а то меня начинает грусть одолевать”. — “Не бойся, Иаков, мы все выдержим, ибо Он научил нас многому. Все, Иаков, мне пора, ибо еще надобно мне посетить синедрион”. — “Погоди, Иоанн, не уходи, давай выпьем немного вина”. Иоанн улыбнулся: “Иаков, сколько я тебя знаю, ты же никогда не пил вино, даже мяса не ел. Но я не против, пусть оно поднимет нам наше настроение. Ты же, Иаков, обдумай все и в ближайшее время покинь Иерусалим. Вино у тебя прекрасное, я бы у тебя остался, но мне пора”. Иаков присел и начал думать. Так, сидя, он и уснул.
— “Иаков, ты хочешь попарить в небе, как птица?” — “Я же человек и не могу летать”. К нему подлетел черный ворон: “Не бойся, у тебя получится”. — “Ха-ха, я лечу, как это приятно. Ворон, прошу тебя, не нужно так высоко”. — “Нужно, Иаков, нужно. А вот сейчас ты уже не птица, а человек”. — “Боже, я падаю, я падаю на камни. Спаси меня, Господи!” — “Нет, Иаков, Он тебя не спасет”. Иаков очнулся: “Фу, кошмар, никогда такого не видел”.
Иоанн посетил синедрион и сразу обратил внимание на Левия. Тот почувствовал его взгляд и подошел к нему. “Мир тебе, Иоанн”. Иоанн хотел сказать ему: “Господь с тобой”, но промолчал. “Ты от меня что-то хочешь?” — “Да нет, просто я подумал, что ты хочешь со мной поговорить”. — “Нет, Левий, ты ошибся, хотя я спрошу тебя: Иаков Алфеев что, у тебя на твоем пути стоит?” — “Нет, Иоанн, но ты же сам знаешь, как к вашим проповедям относится Ирод”. — “Я-то знаю, но ты же не Ирод, а всего-навсего просто Левий, которого Ирод может в любую минуту сжечь на костре своей власти, и от тебя останется только прах. Я, конечно, говорю это образно, но доступно твоему разуму, так что больше думай о себе, а не о тех, кто проповедует людям хорошее и доброе. Извини меня, мне некогда”. “Эх ты тварь ползучая, но я и до тебя доберусь, дай мне только избавиться от Иакова”, — подумал Левий.
РИМ. — “Братья Божьи, вы дома?” — “Корнилий, входите. Даврий, Варнава, что же вы стоите, проходите”. — “Мир дому вашему”. — “Мир и вам всем. Ада, гости уже прибыли”. — “У меня уже все готово”.
— Сейчас, дорогая, я тебе помогу, а вы же располагайтесь. Павел, проснись, посмотри, кто прибыл”. — “Братья, извините меня, у нас вчера был трудный день, и я устал”. — “Ничего, ничего, Павел”. — “Петр, проведи меня, я хочу умыться”. — “Да что с тобой?” — “Братья, зрение подводит меня. Когда сильно устаю, тогда вообще ничего не вижу, но это скоро пройдет”. — “Прошу всех — присаживайтесь”.
Приведя себя в порядок, вошел Павел. “Вот сейчас, братья, я вижу вас, мир всем вам”. “Нужно разрядить грустную обстановку”, — подумал Корнилий. — “Ада, прошу тебя, дай Даврию немного хлеба и воды”.
— “А что, он не будет обедать?” — “Нет, он позавчера ел в Капернауме”. — “Слушай, Соломон, я сейчас могу и тебя съесть”. Петр засмеялся: “Ада, тогда неси побольше и вина”.
— “Петр, понимаешь, когда этот вояка приезжает ко мне на Кипр, то мне кажется, что в его присутствии остров исчезнет в морской пучине”. — “Но хватит шутить, давайте приступим к трапезе, ибо сегодня день необыкновенный, помянем добрыми словами нашего Учителя и Брата”. “Петр, — обратился к нему Корнилий, — прошло десять лет с того дня, как Царствие Небесное приняло нашу Мать Божью, и я хочу спросить всех вас: являлась ли Она к кому-либо из нас?” Корнилий: “Во сне Она приходит к нам ко всем и всех благословляет на благие деяния”. — “Вот-вот, а я с Ней не давно, встречался”. — “Где и когда?” — “В Храме своем. Она была вместе с Иисусом и слушала мою проповедь. Правда, только видел Ее я и еще несколько человек, остальные не замечали Ее”. — “Они с тобой говорили?” — “Нет, Они стояли молча и смотрели на меня. Вид у Них был необыкновенный”.
— “Да, Корнилий, тебе очень повезло. Не явятся ли Они к нам сейчас в образе своем?” — “Братья, на это трудно ответить, но как бы ни было, Они все равно рядом с нами”.
