Для того, чтобы стать агхори, вы должны вначале полностью отречься от мира, а это нелегко, имейте в виду. Стать настоящим садху - это не шутка. Прежде чем вы им станете, вы должны выполнить определенные ритуалы, как если бы вы умерли. И вы действительно умираете - для мира. Затем вы предлагаете свое тело, свои чувства и свой ум огню. И только тогда вы имеете право надеть символизирующее самоотречение желтое одеяние, которое носит садху.
После этого ваш учитель дает вам посвящение в мантру садху: «Ом намо Нараяная». Всякий раз, когда вы видите живое существо, даже если это крошечный муравей, вы должны помнить, что в этом существе в форме Нараяны обитает Вишну, и вы должны мысленно поклониться Ему. А когда вы сидите в медитации, вы должны забыть о существовании окружающего вас мира и помнить только о своем божестве.
Когда-то я был обнаженным садху, или нагом, и часто мое эго терпело серьезный урон. Раньше я занимался борьбой, поэтому тело мое было очень грузным, и люди говорили: «Почему он не работает где-нибудь вместо того, чтобы просить подаяние?» - или: «Он выглядит вот так…» - или: «У него член вот такой», - но я ничего не отвечал им. Я мог только повторять про себя: «Нараяна». Мне было больно, но это действовало - я научился переносить любые насмешки.
Главный стимул к тому, чтобы стать нагом, - это стремление раз и навсегда устранить все мысли о теле. Когда вы обнажены, вы не можете ничего спрятать и через некоторое время уже даже не пытаетесь сделать это. Однако большинство людей стыдятся наготы и не смеют раздеться перед другими. Зачем бы еще садху носили желтые одеяния? Однажды я сидел с одним из моих «детей», с учеником, который посвятил очень много времени выполнению садха-ны, и, внезапно сбросив с себя одежду, я сказал ему: «Сделай то же самое, мы должны сидеть нагишом». Он не произнес ни слова, но все же последовал моему примеру. Это было хорошее испытание, и он с честью выдержал его. Конечно, ему было немного неловко, но вначале этого можно ожидать.
Я часто забавлялся таким образом. Иногда я надевал на себя лунги (прямоугольный кусок материи, обертываемый вокруг пояса) и отправлялся на автомобильную прогулку с одним из своих друзей. Когда мне надоедало мое лунги, я кричал другу: «Не могу больше выносить это ограничение!» - и, сорвав его с себя, продолжал вести машину нагишом. Приятель пытался утихомирить меня: «Что ты делаешь? Подумай о своей репутации», - на что я отвечал: «Какая репутация? Есть ли у агхори какая-нибудь репутация?» Заканчивалось все тем, что ему удавалось меня успокоить, и я надевал лунги обратно. Сейчас я уже не такой бесшабашный, каким был раньше, но по-прежнему ненавижу носить одежду.
И не забывайте: если наги-мужчины беззастенчивы, то женщи-ны-наги беззастенчивы в той же мере или даже в еще большей. Они любят предаваться совместным играм, знают несколько мантр и могут обретать некоторые простые сиддхи. Как вы знаете, когда кто-нибудь достигает власти и силы, это всегда ударяет ему в голову, и тогда он начинает выставлять свои способности на всеобщее обозрение.
Представьте себе сидящую на смашане группу нагов - мужчин и женщин. Один из нагов может оказаться опьяненным своей силой и начать удлинять свой пенис (наг может удлинить свой пенис до пяти метров и более; это простое сиддхи). Я знал одного такого нага по имени Мангалгириджи, который мог сворачивать свой пенис кольцами, так что тот напоминал свернувшуюся кобру, и, втянув через него воду и наполнив мочевой пузырь, изливать ее в виде фонтана обратно, что приводило в большой восторг детей, которые всюду ходили за ним по пятам.
Другой наг посмотрел на женщину-наги и, удлинив свой пенис, сказал: «Ха, посмотри на это. Можешь сделать что-нибудь подобное? Хорошее у меня сиддхи?» Она усмехнулась и ответила: «Вах-вах! Зачем столько шума из-за такого незначительного достижения? Давай-ка эту вещицу сюда». И как только головка его пениса коснулась ее половых губ, его сотряс удар, подобный удару электрического тока, но намного более сильный, будто его одновременно укусили тысяча скорпионов. А вы знаете, насколько чувствителен кончик пениса. Так что он получил хороший урок.
Когда говорят об обнаженном человеке, или дигамбаре (облаченном в небо), что является одним из эпитетов Даттатреи, первого агхори, имеют в виду не внешние одеяния; подразумеваются покрывающие Атму три оболочки - Саттва, Раджас и Тамас.
Именно эти одежды должны быть сброшены. И как только они устранены, не имеет никакого значения, что вы носите на физическом теле; вы надеваете то, что подходит к ситуации. Когда вы привыкаете к наготе такого рода, больше никто и ничто не может оказать на вас воздействие.
Обычно я носил только один туалет: джату (спутанные волосы). Я знаю метод, благодаря применению которого волосы растут в десять раз быстрее обычного, и моя джата достигала моих щиколоток. Для садху его джата является главным сокровищем. Почему? Каждый волос представляет собой антенну, способную улавливать со всех сторон информацию и накапливать ее. Ни один истинный садху не обрезает свою джату; он обламывает волосы, или же они обламываются сами по себе. Затем он несет джату к Гангу и предлагает ее Ма, поскольку Ганг всегда пребывает в джате Господа Шивы (поэтому Шива носит имя «Дурджати», отражающее внушительный вид Его джаты).
Но я не сразу достиг этого уровня. В течение первых шести месяцев, проведенных мной в Гирнаре, я плакал каждую ночь. Я спрашивал самого себя: «Что я здесь делаю? Почему я не наслаждаюсь жизнью в Бомбее?» Но я отличался большим упрямством. Я не мог вернуться, ибо я знал, что скажут люди. Я всегда руководствовался принципом: если ты хочешь делать что-то, делай это как положено, выложись полностью - или же не делай вовсе.
Однако через шесть месяцев я забыл о своем прежнем существовании и стал наслаждаться новой жизнью. У меня выработался определенный распорядок дня. Каждое утро в три часа я купался в одном из небольших озер, расположенных в горах Гирнара. Затем я покрывал свое тело пеплом из дхуни и принимался за совершение ритуалов. Я подружился со всеми животными, обитавшими в округе. Некоторые люди думают, что, находясь в лесу, ты пребываешь в полном одиночестве; но всегда есть некто, кто наблюдает за тобой. В конце концов, лес принадлежит животным, и они хотят знать, кто это явился нарушить их покой.
Однажды ночью, после того, как я поселился в старом шиваит-ском храме, я увидел, как из-за костра за мной наблюдает пара глаз. В ту ночь они не приблизились ко мне и вскоре исчезли. В течение нескольких последующих ночей глаза придвигались все ближе и ближе, и вскоре передо мной предстал лев. Наконец он подошел ко мне совсем близко и сел рядом. Мы стали большими друзьями. Гирнар - это последнее место на земле, где обитают азиатские львы. Мы так подружились, что когда мне пришло время покидать Гирнар, он шел за мной пять миль, и мне лишь с огромным трудом удалось отогнать его. Я дал ему имя Раджа (Царь), а свою обезьянку я назвал Рани (Царевна).
Она была безгранично предана мне. Однажды она спасла мне жизнь. У меня была ужасная лихорадка и бред, я не мог абсолютно ничего делать. Рани подошла ко мне, чтобы посмотреть, что со мной случилось, и начала говорить со мной, - конечно, по-своему. Из-за своего бредового состояния я не мог понять ее и оттолкнул от себя. Но она настаивала на своем, и тогда я пригрозил ей обгоревшей головней от костра - чего я никогда бы не сделал в здравом уме. Она отпрянула от меня и убежала в джунгли.
Позже, когда я уже спал, она вернулась обратно и сунула мне в рот какие-то листья, которые она разжевала до состояния кашицы и которые я рефлекторно проглотил. И тут же я очнулся от своего сна, поскольку это были самые горькие листья, какие я когда-либо пробовал. Я выплюнул большую часть зеленой массы на землю, но немного все-таки успел проглотить. Этого оказалось достаточно, чтобы снять мою лихорадку. Происшедшее показало мне, что животные знакомы с такого рода вещами.
Когда мне пришло время покидать Гирнар, я мягко сказал ей: «Рани, я ухожу и больше никогда не вернусь». Как только до нее дошло, что я имел в виду, она тут же бросилась в колодец и утонула. Даже моя мать не сделала бы этого.
Мои звери всегда любили меня. Моя маленькая собачка-пекинес никогда не станет есть или пить, если меня нет в городе; ее можно накормить только насильно. Мне кажется, мои животные лучше людей. Запомните, любовь людей в настоящее время представляет собой не что иное, как похоть, являющуюся результатом рнанубандханы. Человеческие существа всегда будут подводить вас, любовь же животных бескорыстна. У них нет чувства «я делаю это или то», они делают только то, что велит им Природа. Когда они хотят есть, они едят, когда они хотят спать, они спят, когда же они хотят любить, они делают это от всего сердца.
