Рудольф Штайнер - Лекция - Алфавит, Выражение Мистерии Человека

Рудольф Штайнер

Лекция: Алфавит. Выражение Мистерии Человека

Некоторое время мы были заняты приобретением более точного знания об отношении человека ко Вселенной и сегодня мы хотели бы продолжить наши прошлые изучения. Если мы рассматриваем как человек живет в настоящий период своей эволюции -- беря этот период так широко, что он охватывает не только то, что является историческим, но также частично и до-историческое -- мы должны заключить, что речь является наиболее выдающейся характеристикой такого момента Космической эволюции человечества. Речь является тем, что возвышает человека над другими Царствами природы.

В лекции на прошлой неделе я упоминал, что в течение эволюции человека, язык, речь в целом также подверглись развитию. Я упоминал как в очень древние времена, речь была чем-то, что человек формировал из самого себя, как свою первоначальную способность; как при помощи своих органов речи он был способен манифестировать Божественные Духовные силы, живущие внутри него. Я также ссылался на то, как при переходе от Греческой культуры к Римско-Латинской культуре, то есть к четвертому После-Атлантическому периоду, отдельные звуки в языке потеряли свои Имена и, как в современном использовании они имеют только звуковое значение. В Греческой культуре мы еще имеем Имя для первой буквы алфавита, но в Латинском алфавите это есть просто "A" (Здесь и в дальнейшем указываются буквы Латинского алфавита). При переходе от Греческой культуры к Латинской культуре нечто, живущее в речи, нечто выдающееся конкретное изменилось в абстракцию. Может быть сказано, что пока человек называл первую букву алфавита "Альфа (Alpha)", он переживал определенное количество Инспирации в ней, но в момент, когда он назвал ее просто "А", буквы подчинились внешней согласованности, прозаическим аспектам жизни, заменяющими Инспирацию и внутреннее переживание. Это составило фактический переход от всего, принадлежащего Греческому к Римско-Латинскому -- люди культуры стали отчуждены от Духовного мира поэзии и вступили в прозу жизни.

Народ Рима был трезвой, прозаической расой, расой юристов, которая принесла прозу и юриспруденцию в культуру поздних лет. То, что жило в народе Греции развивалось внутри человечества более или менее как культурная мечта, к которой люди приближались через свои собственные откровения, когда они имели внутренние переживания и желали дать им выражение. Может быть сказано, что вся поэзия обладает в себе чем-то, что делает ее появление для Европейцев как дочь Греции, в то время как вся юриспруденция, все внешнее разделение на категории, вся проза жизни предполагает происхождение от Римско-Латинского народа.

Раньше я обратил ваше внимание на то, как действительное понимание "Альфа" -- "Алеф" на Древнееврейском (Alpha -- Aleph in Hebrew) -- приводит нас к тому, чтобы распознать в нем желание выразить человека как символ. Если кто-либо ищет современные слова, ближайшие к значению "Альфа", такие слова были бы: "Тот, кто переживает свое собственное дыхание". В этом Имени мы имеем прямую ссылку на слова Старого Евангелия: "И Бог сотворил человека ... и вдохнул в ноздри дыхание жизни". То, что в то время было сделано с дыханием, чтобы сделать человека -- человеком Земли, существом, которое обладает своей человечьностью, оттиснутой на нем, будучи тем, кто переживает, ощущает свое собственное дыхание, получая в себя сознание своего дыхания -- подразумевалось быть выраженным в первой букве алфавита.

А Имя "Бета" ("Beta"), рассматриваемое с непредвзятым умом, обращаясь здесь к Древнееврейскому эквиваленту, представляет нечто, что обладает заворачивающей, покрывающей природой -- домом. Таким образом, если мы должны были бы выразить наше переживание высказывая "Альфа, Бета" в современном языке, мы могли бы сказать: "Человек в своем доме". И мы могли бы пройти по всему алфавиту таким образом, давая выражение концепции, значению, истине о человеке, просто выговаривая Имена букв алфавита одно за другим. Всеобъемлющее предложение было бы высказано, давая выражение Мистерии человека. Такое предложение началось бы с нашего существа, показывающего существо человека в его построении, в его храме. Последующие части предложения продолжали бы выражать как человек ведет себя в своем храме и как он соотносится к Космосу. В кратце, то что было бы выражено выговариванием Имен букв алфавита последовательно, не было бы абстракцией, которую мы имеем сегодня, говоря "A, B, C" без каких-нибудь сопровождающих мыслей, но было бы выражением Мистерии человека и того, как его корни расположены во Вселенной.

Когда сегодня в разнообразных сообществах говориться о "потери изначального слова" не распознается, что оно на самом деле содержится в предложении, включающем Имена букв алфавита. Таким образом мы можем взглянуть назад на время в эволюции человечества когда человек, повторяя свой алфавит не выражал того, что относится к внешним событиям, внешним нуждам, но то, что Божественная Духовная Мистерия его существа приносила к выражению через его гортань и его органы речи.

Может быть сказано, что то, что принадлежит алфавиту было приложено позднее к внешним объектам и было забыто все то, что могло быть открыто человеку через его речь о Мистерии его Души и Духа. Изначальное слово истины человека, его слово мудрости было утеряно. Речь протекала над сутью фактов жизни. В речи сегодня человек более не осознает, что изначальное, исконное предложение было забыто; предложение, через которое Божественное открывало ему свое собственное существо. Человек более не осознает, что отдельные слова, отдельные предложения высказываемые сегодня, представляют только обрывки того изначального предложения.

Поэт, избегая прозаического элемента в речи и возвращаясь обратно к внутреннему переживанию, к внутреннему чувству, к внутреннему построению речи пытается вернуться к ее инспирирующему, изначальному элементу. Можно вероятно сказать, что каждая истинная поэма, как скромнейшая так и величайшая, является попыткой вернуться к миру, который утерян, попыткой проследить шаги от жизни, организованной в соответствии с практичностью до времен, когда Космическое существо все еще открывало себя во внутреннем организме речи.

Сегодня мы различаем согласный звук от гласного элемента в речи. Я уже говорил о том, как это представилось бы человеку, если бы он нырнул ниже порога своего сознания. В обычном сознании воспоминания отражаются вверх или, другими словами, мысли являются отражениями того, что переживается между рождением и смертью. Обычно мы не проникаем в истинное существо человека за такое воспоминание, такая мысль остается позади в памяти. С другой точки зрения я уже указывал как ниже порога сознания живет то, что может быть названо универсальной трагедией человечества. Это может быть также описано следующим образом. Когда человек пробуждается утром и его Эго и астральное тело погружаются вниз в его эфирное тело и физическое тело, он не воспринимает эти тела изнутри наружу; то, что он воспринимает является чем-то совсем другим. Мы можем схватить идею посредством диаграммы.

Давайте скажем, что здесь мы имеем границу между сознательным и бессознательным, красное (red) представляет сознательное, синее (blue) -бессознательное. Если человек видит нечто, принадлежащее внешнему миру или себе, например, если своими собственными глазами он видит глаз другого человека, тогда невидимые лучи, которые выходят из его глаза и входят в другого человека отбрасываюся назад и он переживает это в своем сознании. То, что он несет из своего собственного существа ниже порога сознания, он переживает в своем астральном теле и своем Эго, однако не в обычном состоянии бодрствования. Это остается бессознательным и по существу формирует актуальное содержание эфирного и физического тела. Эфирное тело вообще никогда не распознается обычным сознанием -- оно распознает только внешний аспект физического тела. Как я уже упоминал в прошлом, мы должны погрузиться ниже памяти, чтобы воспринять изначальный источник зла в человеческих существах, однако затем нечто еще может быть воспринято, а именно -- аспект связи человека с космосом.

Мы можем через соответствующую медитацию преуспеть в проникновении в представления памяти, как они есть, отбрасывая то, что отделяет нас внутри от нашего эфирного и физического тела; если мы затем посмотрим вниз в эфирное и физическое тело так, что мы воспримем то, что обычно лежит ниже порога сознания, мы услышим нечто, звучащее внутри этих тел. И то, что звучит является эхом музыки Сфер, которую человек впитывает между смертью и новым рождением, в течение своего снисхождения из Божественного Духовного мира в то, что дано ему через физическое наследие родителями и предками. В его эфирном и физическом теле звучит эхом музыка Сфер. Настолько, насколько она имеет природу гласных, музыка Сфер звучит эхом в эфирном теле, а в физическом теле -- насколько она обладает природой согласных.