Воспоминания, интервью, беседы, письма
Со дня гибели о. Александра прошло немало лет. За это время интерес к его творчеству и личности все возрастает. Об этом говорят многотысячные тиражи его трудов и полные залы людей на вечерах его памяти. Духовные дети, друзья и близкие о. Александра не перестают обмениваться своими воспоминаниями и делиться ими с людьми, не знавшими его при жизни. За прошедшее время вышло в свет немало книг и статей с воспоминаниями об о. Александре, авторы которых пытались воссоздать образ дорогого друга, интересного собеседника, необыкновенного пастыря, ненавязчиво, но твердо и вдохновенно открывавшего людям образ Христа, Которого он любил больше всего на свете.
Однако наряду с удачными и точными характеристиками о. Александра в этих воспоминаниях встречаются иногда и вольные трактовки его личности. Соединяясь с распространяющимися среди его почитателей устными фантазиями и домыслами, они становятся источником легенд и мифов. Часто люди искренне и бессознательно приписывают великому человеку то, что на их взгляд еще более возвеличивает его, хотя на самом деле именно отсутствие этого качества делает его по–настоящему великим. Это достаточно распространенное явление, возникающее при почитании выдающихся личностей, и подвигло нас на составление данной книги, куда включены только цитаты самого о. Александра, рассказывающего о себе.
О. Александр всегда был окружен своими прихожанами, сопровождавшими его повсюду, а он дарил им себя. Его воспринимали как нечто, что будет всегда, как солнце, которое светит не переставая. К счастью, нашлись люди, которые, слушая его лекции, беседы или просто прислушиваясь к высказываниям, речам, советам, записывали многое по памяти или же непосредственно на магнитофон, стараясь сохранить для себя и для других голос любимого пастыря, его слова и мысли.
Благодаря этим прихожанам мы сегодня имеем многочисленные записи проповедей, бесед, устных комментариев к библейским текстам, лекций, заканчивающихся, как правило, ответами на многочисленные вопросы слушателей, и просто воспоминаний о. Александра о себе. В этой связи хочется выразить огромную благодарность Зое Маслениковой, Александру Зорину, Светлане Домбровской, Лидии Мурановой, Марку Вайнеру, Александру Кунину, Владимиру Файнбергу, Михаилу Завалову и другим. Мы хотим также поблагодарить Александра Кремлева, Елену Демидову, Дмитрия Тобиса и Татьяну Алкснис. Они помогли сохранить эти записи, отреставрировать, расшифровать, перевести их в электронный вид и создать настоящий архив. Мы воспользовались записями, в которых, к нашей радости, находились фрагменты и даже длинные рассказы о. Александра о своем детстве, о родителях, о людях, повлиявших на его духовное становление, об учебе в школе и в институте, о выборе священнического служения, о сложных перипетиях самого служения и т. д. К этим текстам, лишь отчасти опубликованным ранее, мы добавили также отрывки из переписки о. Александра и несколько интервью, данных им в последние годы жизни.
Подготовленный сборник иллюстрирован большим количеством фотографий. Одни взяты из семейного альбома о. Александра и его родных, другие — более позднего школьного периода и последующих лет, принадлежат разным авторам. Мы приносим свои извинения за то, что не указали их имена. Некоторые фотографии сделаны Виктором Андреевым, другом юности о. Александра, долгие годы поддерживавшим с ним близкие отношения, другие принадлежат Сергею Бессмертному, которого о. Александр называл «нашим приходским фотографом», Виктору Аромштаму, Вадиму Тарасову, есть и немало замечательных фотографий Софьи Руковой.
При составлении сборника мы старались выдерживать хронологию, однако это не всегда удавалось. Читатель должен понимать, что перед ним не автобиография, а воспоминания о. Александра о себе и своем времени, рассказанные им в разное время и при разных обстоятельствах. Поэтому в конце книги мы поместили в хронологической последовательности перечень основных дат его жизни.
Надеемся, что этот сборник поможет всем интересующимся личностью о. Александра увидеть его таким, каким он был в действительности.
Рассказывая о своем духовном опыте и пути к Богу, о. Александр не раз с большой теплотой и благодарностью вспоминает маму Елену Семеновну, ее сестру Веру Яковлевну, схиигуменью Марию, о. Серафима Батюкова, о. Бориса Васильева и многих других, во многом определивших его жизненный путь. Это были люди необычайного мужества. В условиях подпольной Церкви, пройдя через лагеря и ссылки, в жестокие годы воинствующего атеизма, они сумели сохранить и передать другим огонь живой веры во Христа. Они явили пример подлинной духовности, лишенной ханжества и церковного формализма. Выросший в этой среде, о. Александр воспринял широту их взглядов, открытость миру и людям. С юных лет он стал понимать, что нет и не может быть такой сферы жизни, которой бы христианство не касалось. «Нет жизни «самой по себе, которая могла бы быть независимой от веры», — писал он впоследствии. — С юных лет все для меня вращалось вокруг главного Центра. Отсекать что–либо (кроме греха) кажется мне неблагодарностью к Богу, неоправданным обеднением христианства, которое призвано пронизывать жизнь и даровать «жизнь с избытком»».
И действительно, чем бы о. Александр ни занимался — живописью, биологией, Древним Востоком, историей религий, Священным Писанием и, наконец, священническим служением, все было пронизано любовью ко Христу и желанием служить людям. Его жизнь была на удивление цельной, ее невозможно отделить от того, что он говорил и о чем писал. Она стала подлинным свидетельством жизни во Христе и наставлением всем нам, как в обычной повседневной жизни, в трудах и заботах, в отдыхе, в общении с друзьями и недругами, в разных обстоятельствах и в разные времена быть христианином.
О моих предках и родителях
О моих предках я, к сожалению, знаю не так много, поскольку не очень большое значение придавал «родству по плоти».
Происходили мои пращуры, очевидно, из Польши, если судить по фамилии Василевские (по материнской линии). Но в начале XIX века они жили уже в России, и мой предок был артиллеристом в армии Александра I. Сын его служил 25 лет при Николае I, в силу чего его дети получили право жительства в столицах.
Прабабушка моя, Анна Осиповна, могучая, волевая женщина, рано овдовела, однако сумела вырастить семерых детей: Николая, Владимира, Илью, Якова (отца Веры Яковлевны Василевской), Розу, Веру и Цецилию (мою бабушку). До самой смерти прабабушка командовала ими.
В молодости прабабушка тяжело болела, и ее исцелил отец Иоанн Кронштадтский. Она была религиозной на еврейский лад. Но ее дети стали вольнодумцами, интеллигентами. Еврейского языка (идиш) никто из них не знал.
Трое из сыновей были образованными, инженерами, жили в Москве. Это были мужики большой физической силы и с хорошими, светлыми характерами. Впрочем, Илья был смутьян, и его чуть не приговорили к расстрелу за оскорбление офицера: он был военным, солдатом, офицер оскорбил его в бане, и он своротил тому набок челюсть. Перед судом прабабушка в трауре пришла к генералу, упала на колени и сказала, что он у нее — «единственный». Парня не расстреляли, отправили в ссылку в Иркутск, а вскоре произошла революция.
Все мамины дядья умерли во время [Великой Отечественной] войны от голода. Как все крупные люди, они не переносили недоедания (Илья мог съесть 20 котлет за раз).
Роза была красивой и мечтала стать актрисой, но прабабушка этого не допустила. Роза вышла замуж за землевладельца из Финляндии и осталась там после революции. Ее дети, мои двоюродные дяди, выросли там. Один из них погиб во время Финской войны. После смерти мужа Роза уехала в Израиль, где и умерла (туда же уехал и другой ее сын).
Цецилия, моя бабушка, была страстной, волевой, религиозной женщиной. Она мечтала о научной карьере, в 1905 году уехала в Швейцарию и поступила в Бернский университет. Там встретила юного одессита Соломона Цуперфейна и вышла за него замуж. У меня сохранился их брачный контракт. Дед обожал ее до конца дней. Умерли они почти одновременно. Его отец (мой прадед) был одесским контрабандистом бабелевского типа: был отчаянным, страшно пил, имел 22 ребенка, погиб по глупости, когда на спор полез в какой–то котел.
Бабушка и дед кончили университет, факультет химии, с докторскими дипломами. Во время учебы родилась в Берне мама. Дед между лекциями бегал взглянуть на нее. Был он сентиментален, постоянно говорил по–французски (его звали «французиком», быть может, за усы). Окончив университет, они поселились в Париже. Летом 1914 года приехали в Россию навестить родственников. Дед был мобилизован, а семья поехала в Харьков, где и жила до Второй мировой войны. Дед держал потом на стене свою полевую сумку, в которой застряла пуля.
