Нилус С.
О декларации митрополита Сергия
10 сентября сего года исполняется 135 лет со дня рождения Сергея Александровича Нилуса.
Время все расставляет на свои места.
Год от года растет число почитателей Сергея Александровича Нилуса, духовного писателя, верного ученика последних Оптинских старцев. Теперь, когда предсказанное в книгах Нилуса сбылось, невозможно не изумляться силе его предвидения, а тогда книги его были поистине гласом вопиющего в пустыне, о чем свидетельствует титульный лист одной из них: «Близ есть при дверех» (о том, чему не желают верить и что так близко)». «Может, это когда-нибудь и будет, – говорил Нилусу даже один оптинский монах, – но пока у нас еще незаметно никаких признаков того, о чем вы говорите…» – а до Российской катастрофы оставалось несколько лет…
«Православные! Вы, седмь тысяч не подклонивших своих колен Ваалу, вы миллионы, молитвы которых еще окутывают дымом кадильным землю Русскую, из боговдохновенных речей святых Угодников наших знайте, откуда идет антихрист, и кто еще держит его связанным, – знайте, что в тот день, в который совершится взятие от Среды предержащей власти Самодержавного Царя нашего, ограниченного какими бы то ни было выборами из народа, – отступит от вас благодать Божия, и поклонитесь вы уже не Православному Государю, а «зверю из бездны!» – предупреждал Нилус.
Нилус был одним из немногих умов, внимавших знамениям неотвратимого «начала конца». Исполнены жгучей скорби его слова о том, как тяжко все видеть и понимать, но не быть в состоянии что-либо сделать… И если такую скорбь испытывал он, только заглядывая за роковую черту, за которою все мы теперь находимся и живем, подобно изгнанным из рая Адаму и Еве, то что довелось испытать, за этой чертой оказавшись и прожив еще почти двенадцать лет, – ему, вкусившему рая, в отличие от нас, никогда этого рая не знавших…
Что переживал этот человек, воочию зря исполнение своих самых скорбных ожиданий? А как он поступал, оказавшись за страшною чертою революции?. Все ли знают, что он умер, как и жил, бесстрашным исповедником Истины Христовой, верным сыном гонимой Православной Церкви, не только сохраняя всю ту же удивительную, провидческую ясность ума, но и преумножив ее и придя в меру возраста Христова. В пору, когда многие иерархи Российской Церкви теряли путеводную нить, суждения Нилуса поражают своей зрелостью и остротой реакции на события, коих был он очевидцем… Прислушаемся к его драгоценному для нас предсмертному свидетельству, неоценимо важному именно в наши дни, когда особенно нуждаются вконец замороченные ложью люди в ясном голосе Свидетелей Истины.
Публикуемое ниже письмо приводится с небольшими сокращениями. Оно написано Нилусом меньше чем за год до смерти и адресовано зятю священника Василия Арсеньевича Смирнова, в семье которого Нилусу суждено было найти последний приют и окончить свою жизнь.
«Так веруем. Так исповедуем.» – пишет Нилус.
Чернигов, 9 (- 11) февраля 1928 г.
Драгоценный мой Лев Александрович!
Давно не умилялся я так, как был умилен сегодня от чтения Вашего письма. В 28-то лет, да еще в наше-то лукавое и пребеззаконное время и сохранить так свою душу. Как Господь помог сохранить ее Вам – как же тут было не умилиться?! Исполать Вам, родной мой, и слава и честь родителям Вашим, наипаче же Господу Богу, соблюдшему Вас седмитысящным в среде неподклонивших выи свои Ваалу! Радуюсь и паки реку – радуюсь и благодарю Создателя моего и Вашего, что хоть и на дванадесятом часе моей жизни я встретился с Вашей душой, но все же на ее примере я лишний раз убедился, что как ни мало стадо Христово, но не одолеть его и самым вратам адовым. От всего сердца обнимаю и целую Вас, жемчужинка Божия драгоценная! Храни Вас и соблюди от всякого зла и навета вражьего Господь и Матерь Божия!
По любви и вере Вашей Господу угодно, чтобы письмо мое это шло к Вам не почтой, а с оказией и потому, с Божьей помощью, надеюсь дать им на все Ваши вопросы исчерпывающие их ответы. Начну с важнейшего – с Сергиевской смуты.
В письме своем Вы пишете, что, почитая всякую законную власть и церковное единство и не видя в действиях м. Сергия ничего противоканонического, Вы молитесь о нем и о теперешнем Синоде, равно и за всех правящих иерархов Российския Церкви. Но скажите мне: Кайафа и Анна каноничны были, или нет, с точки зрения ветхозаветного формального правоверия, когда осудили Господа на распятие? А Иуда не был ли единым от двунадесяти? Однако, первые христиане не решились бы молиться о них, как о ПРАВО ПРАВЯЩИХ СЛОВО ИСТИНЫ. Таково в глазах моих (да и не одних моих) деяние м. Сергия и иже с ним от 16(29) июля 1929 года. Деяние это, по бесовски меткому выражению советского официоза, «Известий», есть попытка «построить крест так, чтобы рабочему померещился в нем молот, а крестьянину – серп.» Иными словами: заменить крест советской печатью – печатью «зверя» (Апок. XIII, 16).
Вот что по этому, всякого плача достойному поводу, размышляли мы, нехотящие подклонить выи свои Ваалу и «зверю, рана которого исцелела». «Уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его, потому что он вестник Господа Саваофа. Но вы уклонились от пути сего, для многих послужили соблазном в законе, разрушили завет Левия, говорит Господь Саваоф. За то [и] Я сделаю вас презренными и униженными пред всем народом, так как вы не соблюдаете путей Моих, лицеприятствуете в делах закона» (Малах. II, 7-9). Эти слова пророка Божия пришли нам на память после прочтения воззвания от 16 (29) июля 27 г. М. Сергия и организованного им Врем[енного] Свящ[енного] Патр[иаршего] Синода. Восстали они как обличение того пути, на который так решительно и безоглядно стали они в этом своем «Обращении». Может ли Церковь, которая есть «столп и утверждение истины», может ли она и ее иерархия, при каких угодно случаях и для каких угодно целей становиться на путь лжи и человекоугодничёства? Нет, ибо это безусловно воспрещается Словом Божиим (Деян. IV, 19; Иезек. III, 18) Все, что говорится от лица Церкви, должно дышать истиной Христовой, исходить из нее, быть сообразно с ней; и всякое отклонение от истины, какими бы соображениями оно ни оправдывалось, является оплеванием пречистого лика Христова, и для Церкви, в конечном итоге, оказывается всегда позорным и вредным. Позорно и вредно ей и то дело, которое начато м. Сергием, позорно и вредно потому, что в нем нет истины, а все оно полно лжи, соображений и расчетов человеческих.
После Октябрьского переворота Русская Церковь оказалась перед лицом государственной власти не только безрелигиозной, но ярко антихристианской, в существе своем отрицавшей христианство и Христу противоположно-враждебной, а потому фатально обреченной на борьбу с Ним. Церковь стоит поперек дороги коммунизму в самых главных основных пунктах. Она является отрицанием коммунизма в области материалистической философии, его категорических концепций и практических средств его осуществления. Противоположность эта равняется противоположности между «да» и «нет», между утверждением и отрицанием, и поэтому враждебные действия государственной власти против Церкви были неизбежны. Однако, власть не находила до сих пор в себе достаточной силы открыто начать бороться с Церковью, как таковой, – она делала это под видом борьбы с политической контрреволюцией церковной иерархии и церковных организаций. Но если явления политической контрреволюции и имели место в словах и деяниях отдельных немногих личностей церковной иерархии, то они, во-первых, были весьма немногочисленны и, во-вторых, быстро прекратились. Кроме того, несомненно, что если бы этих явлений и совершенно не было, то все-таки враждебные действия Соввласти по отношению к Церкви проявились бы обязательно, как вытекающие из гораздо более глубоких причин (Вы их из моей книги знаете), чем случайное поведение тех или иных личностей, и, значит, объяснять отношения между Церковью и властью лишь только настроением отдельных иерархов ни в коем случае невозможно. Когда таким образом поступает власть, то это еще понятно, но, когда то же исходит от церковного деятеля, когда и он напряженные отношения между властью и Церковью стремится объяснить только, как следствие контрреволюционных политических настроений церковных кругов, – такому поведению трудно найти имя, до сих пор такими инсинуациями занимались «обновленцы» и прочие предатели и враги Церкви Христовой. И мы и за себя лично, и от лица всей Церкви, с негодованием отвергаем все такие обвинения как ложь и клевету.В
Но теперь к этому хору лжесвидетелей присоединился и заместитель Патриаршего Местоблюстителя со своим «Врем[енным] Патр[иаршим] Свящ[енным] Синодом.» Объясняя, почему Православная Церковь в России до сих пор гонима, они пишут: «Мешать нам может лишь то, что мешало и в первые годы Советской власти устроению церковной жизни на началах лояльности – это недостаточность сознания всей серьезности совершившегося в нашей стране. Утверждение Соввласти многим представлялось каким-то недоразумением, случайным и потому недолговечным».
