Сульпиций Север - Труды

Сульпиций Север происходил из знатной, хотя и несенаторской, аквитанской фамилии[1]. Дата его рождения точно неизвестна, более или менее определенно можно сказать лишь то, что он был младшим современником Паулина Ноланского, который родился в 355 г.[2] Наши знания о частной жизни Сульпиция весьма скудны, поскольку его письма в большей своей части утеряны и ни его “Хроника”, ни труды, посвященные Мартину Турскому, не дают сведений о личности аквитанского писателя. О периоде с 395 по 404 г. мы еще можем получить более или менее достоверные и четкие сведения благодаря письмам Паулина к Сульпицию, но именно этот промежуток как раз и является важнейшим периодом жизни Сульпиция, на время которого приходится его обращение к аскетической жизни и литературным трудам. Отдельно от других стоит сообщение Иеронима в его комментарии на Иезикииля (410/412 г.)[3], из которого становится ясно, что Сульпиций пережил время ужасных вторжений германцев в конце IV в. Другой источник по интересующей нас проблеме - гл. 19 “De viris illustribus” Геннадия Массилийского, сочинения, написанного в конце V в. Он сообщает, что Сульпиций был священником и что на старости лет временно впал в соблазн пелагианства. Позже Сульпиций осознал свою ошибку и дал обет молчания[4]. Это означает, что он был еще жив в 20-е гг. V в., когда в Южной Галлии вспыхнул спор о полупелагианстве. Год смерти Сульпиция нам неизвестен.

Судя по тому успеху, который он имел в качестве адвоката, и по стилю его произведений, Сульпиций получил хорошее образование. Возможно это произошло в Галлии, вероятно в Бордо, о чем косвенно свидетельствует его дружба с Паулином.

Основное внимание в позднеклассическом образовании уделялось риторике, которой славилась именно Аквитания. В процессе обучения одним из главных приемов было составление и декламация речей воображаемых персонажей. Общее определение этой формы образования можно выразить словами Августина: “Тут учатся словам, тут приобретают красноречие, совершенно необходимое, чтобы убеждать и развивать свои мысли”[5]. Поэтому следующим, весьма естественным, шагом для Сульпиция было избрание карьеры адвоката: это была та сфера деятельности, где риторика была крайне необходима, а, с другой стороны, адвокатская практика открывала прекрасные возможности для честолюбивого юноши, чье общественное положение, само по себе, еще не открывало пути к государственным должностям[6]. Другим шагом в этом же направлении была выгодная женитьба: мы узнаем о богатстве сенаторской фамилии невесты, и о стенографах, предоставленных Сульпицию его тещей[7]. Мы не знаем был ли к тому времени Сульпиций язычником или христианином. Последнее более вероятно, но в данном случае это и не столь важно: перед нами пример типичной карьеры образованного человека конца IV в. В момент обращения Сульпиция к аскетической жизни его друг Паулин сравнивает благосклонную судьбу Севера со своей: “(Ты был) почти в расцвете сил, более обласканный, менее обремененный наследственным богатством, но отнюдь не беднее умом; и, обладая именем в риторических кругах, ты был опутан суетой судилища - этого театра мира”[8].

Внешне могло показаться, что Сульпиций процветал и жизненный путь, расстилавшийся перед ним, был ясным и прямым, но, как это часто бывает, в один момент перед ним был поставлен вопрос о смысле и цели всей его жизни, с ее погоней за мирскими успехами: судя по всему, величайшее потрясение было вызвано неожиданной смертью жены (о других родственниках Сульпиция мы не знаем ничего)[9]. В этом отношении Сульпиций проявляет больше внимания к своей теще, благочестивой даме по имени Бассула, чем к своему собственному отцу, который мало симпатизировал аскетическим устремлениям раннего христианства[10].

Возможность влияния смерти жены на решение Сульпиция резко изменить свой образ жизни остается, пусть и обоснованной, но догадкой, в то время, как мы обретаем более прочную почву, когда говорим о влиянии его близкого друга Паулина. Этот родовитый и богатый человек постепенно и целеустремленно в течение нескольких лет двигался к полному посвящению всей своей жизни Богу[11]. В 381 г. он управлял Кампанией, в Италии, и там проявлял особое уважение к местному святому, Феликсу из Нолы. Позже из Италии он вернулся в свое обширное поместье в Аквитании и женился на благочестивой испанке Ферасии. Возможно, именно она поспособствовала росту благочестивых настроений Паулина и его решению креститься в Бордо. В дальнейшем большую роль сыграл и тот факт, что Мартин Турский исцелил Паулина от глазной болезни[12]. В 389 г. произошла трагедия: брат Паулина погиб насильственной смертью, а сам он вполне реально мог расстаться и с богатством, и с жизнью. Наверное, поэтому он и перебрался из Аквитании в Испанию. В довершении всего, когда жена родила Паулину сына, тот умер всего через 8 дней. Эти несчастья, судя по всему, побудили Паулина и Ферасию принять окончательное решение оставить мирскую жизнь и принять монашество. В 393 г. они продали свои богатые родовые поместья и два года спустя направились в Нолу, где и провели остаток своих дней у гробницы св. Феликса.

Столь радикальная перемена образа жизни друга не могла не повлиять на Сульпиция. Действительно, оглядываясь из 397 г. назад, Паулин имел все основания предположить, что они двигались с Сульпицием одной дорогой, которая вела к обращению к аскетизму. Хотя, строго говоря, свидетельство того времени показывает, что Паулин первым принял такое решение и он очень желал, чтобы его друг последовал его примеру[13]. Возможно, именно благодаря Паулину Сульпиций заинтересовался Мартином Турским. Паулин, встретив Мартина и испытав на себе его целительную силу, рассказал Сульпицию о “его вере, образе жизни, духовной власти”, тех качествах, которые вдохновили Сульпиция посетить Мартина и написать о нем. Возможно, что первое свое паломничество в Тур Сульпиций совершил в 393 или 394 г. - отчасти с тем, чтобы самому увидеть святого человека, отчасти для того, чтобы собрать материал для задуманной биографии[14]. Тот факт, что Сульпиций намеревался описать жизнь монаха-епископа подразумевает, что он начал размышлять о последствиях монашеской жизни. Вполне возможно, что он уже прочитал “Житие Антония” и, возможно, жизнеописания святых, составленных Иеронимом, а также другую аскетическую литературу[15]. Однако Сульпиций пока еще не решился принять монашескую жизнь для себя, так как Мартин некоторое время был вынужден уговаривать его, чтобы он освободил себя от бремени мирской жизни, дабы беспрепятственно следовать Христу, и приводил ему пример Паулина, который, исполнившись евангельского духа, достиг почти невозможного: продал все свое имущество и роздал деньги бедным[16].

Сульпиций был очарован Мартином и его монастырем Мармутье. Также свою роль сыграла твердая уверенность Мартина в близком конце света[17]. Во всяком случае, призывы Мартина и Паулина вскоре принесли свои плоды. В 394 или начале 395 г. Сульпиций делает решительный шаг. Он избавляет себя от земельных владений и оканчивает свою юридическую карьеру с тем, чтобы полностью посвятить себя следованию Христу, как это сделали Мартин и Паулин. Таким образом, он стал, если не монахом, в привычном смысле этого слова, то, по крайней мере, “слугой Божьим”.

Решение Сульпиция бросить светскую карьеру ради служения Богу было принято вопреки воле отца, но с одобрения тещи. Сульпиций отказался от своего права на наследственные земли и продал собственность, которую ему принес брак, использовав вырученную сумму для помощи бедным[18]. Он оставил для себя только одно имение, но даже в нем передал права законного владения местной церкви, не оставив себе ничего, кроме права узуфрукта[19]. Точное местоположение этого поместья неизвестно, но похоже, что оно находилось недалеко от Тулузы и Нарбона, возможно к западу от них[20].

Именно там, в Примулиаке, Сульпиций, возможно при поддержке своей тещи Бассулы, создал свой вариант монашеской жизни[21]. Хотя Север не был связан с монастырем в Мармутье, все же дух монашеской обители Мартина безусловно вдохновлял его при обустройстве Примулиака. Паулин сообщает, что посланники Сульпиция описывают ему аквитанского друга “как слугу Божьего, не раба маммоны. Мартин проглядывает сквозь тебя, в тебе живет Кляр и в тебе исполняется Евангелие”[22]. Кляр упомянут здесь для того, чтобы провести связь Примулиака и Мармутье, поскольку Сульпиций продолжал паломничества в Тур[23]. Кляр был одним из знатнорожденных учеников Мартина, который поселился около Мармутье, где его выдающаяся вера, в свою очередь, привлекла к нему учеников. Он умер вскоре после кончины Мартина и почитался Сульпицием и Паулином как святой, а потому его похоронили под алтарем в Примулиаке[24].