Феофан Затворник - Внутренняя жизнь избранные поучения

Святитель Феофан (в миру Георгий Васильевич Говоров, 1815-1894), был епископом Тамбовским, затем Владимирским, впоследствии оставил епископскую кафедру и жил в Вышенской пустыни затворником. Выдающийся духовный писатель, святитель Феофан составил толкования на воскресные Евангелия, послания апостола Павла, на 118-й псалом. Значительное место в его наследии занимают труды по нравственному богословию. Собранные в настоящем сборнике поучения посвящены духовному деланию православного христианина, идущего по пути спасения.

Святой апостол Павел, рассуждая о святом таинстве крещения, сокровенную силу его сравнивает с смертию и воскресением Господа. Погружаясь, говорит, в купель, мы умираем; выходя из купели, воскресаем. Умираем в купели для жизни плотской и греховной, а воскресаем из купели для жизни духовной, святой, богоугодной. Или не разумеете, яко елицы во Христа Иисуса крестихомся, в смерть Его крестихомся? Спогребохомся убо Ему крещением в смерть: да якоже воста Христос от мертвых славою Отчею, тако и мы в обновлении жизни ходити начнем… ветхий наш человек с Ним распятся, да упразднится тело греховное, яко ктому не работати нам греху (Рим. 6, 3, 4, 6).

Так, как светел воскресший Господь,- так светло бывает естество наше, обновляясь в бане пакибытия благодатию Святаго Духа. Но не подумаем, братия, что тут производит одна благодать, и производит только внешно или как-нибудь механически. Нет. Спасительное действие ее совершается незримо - внутри. Наитствующая в крещении благодать Духа запечатлевает собою ряд внутренних изменений сердца и движений духа и из них образует нового в нас, потаенного сердца человека. Почему святой апостол Петр крещение именует совести благи вопрошением у Бога, образованием особенного, благодатию крепкого нравственного характера. Что и как здесь бывает и быть должно, я поясню вам несколькими мыслями.

Всемилостивый Господь, сотворив человека по образу и по подобию Своему, указал ему тем последнюю цель в внутреннейшем общении с Собою, оградив ее известными, подручными человеку условиями.

Путь к достижению сей цели Бог положил в ревностном исполнении святой воли Его, которую напечатлел в чистой и непорочной совести человека; но не связал его в направлении своей деятельности, а одарил его свободою действовать, как хочет, по своему усмотрению, для того чтоб он сам себя произвольно и самоохотно определил на неуклонное хождение в ведомой воле Божией. Для того же, чтоб человек имел возможность совладеть с своею свободою, Он в том же духе, в коем обитает свобода, внедрил страх Божий, или чувство всесторонней зависимости от Бога Вседержителя, Всепромыслителя и Всевоздаятеля. Вот все стихии духовной жизни нашей по первоначальному устроению. Соединяясь в одно, она образовывала самое нравственное духовное лицо, жизнь которого строилась и совершалась так, чтоб человек в чувстве всесторонней зависимости своей от Бога сам себя самоохотно определял на неуклонное хождение во святой воле Божией, истолковываемой совестию, в уверенности, что чрез это пребывать будет во внутреннейшем общении с Богом, источником жизни, и блаженствовать в нем. К сему предназначен человек, и так шла бы жизнь его всегда, подобно как сим образом идет она постоянно у ангелов святых, если б не падение.

Падение расстроило внутренний порядок духовной жизни. Отпал от Бога человек, и общение с Ним непосредственное прекратилось; чувство зависимости от Него замерло или ослабело, и не стало у человека сил совладеть с самою свободою, устремившеюся не вслед воли Божией, тем более что и совесть или совсем перестала истолковывать волю Божию, или стала толковать ее криво. Так распались стихии жизни духовной, и жизни духовной не стало.

Между тем природа человека осталась та же, и назначение его пребыло то же. Почему и восстановление его могло совершиться не иначе, как чрез восстановление первоначальных духовных сил его и возведение их в предопределенное взаимное отношение. Сие-то и совершает таинство крещения по предварительном приготовлении к тому человека рядом нравственных изменений…

Приведу вам в пояснение сего один пример. Святой апостол Петр проповедует в день Пятидесятницы. Слушавшие, прослушав проповедь, воскликнули: что же нам делать? Святой апостол отвечал: покайтесь; и в другом месте: покайтеся и веруйте во Евангелие, и да крестится кийждо вас во имя Иисуса Христа… и приимете дар Святаго Духа (Деян. 2, 38).

Разберемте это здесь. Проповедь просветила совесть, просвещенная совесть воскресила чувство зависимости от Бога, или страха Божия,- и вот из сердца вопль: что нам делать? Это - каяться, уверовать, принять благодать чрез крещение. Покаяться - это значит решиться оставить дела богопротивные, обратиться к Богу (Деян. 3, 19) и определить свободу свою опять на хождение в воле Его, как определено было и первоначально. Кающийся и готов бы на это, но как приступить к сему, когда чувствует в себе, с одной стороны, свое нравственное бессилие, а с другой - немирность с Богом, Которого всегда прогневлял, и с своею совестию, которую всегда оскорблял. В исцеление сих главных немощей и подается ему вера в Господа Иисуса Христа как единое средство к умиротворению и воссоединению с Богом и благодать Духа как опора нравственной крепости. Замечаете ли, как здесь, в новом благодатном устроении, все прежние стихии и силы духовной жизни, ослабевшие и распавшиеся в падении, возводятся опять к своему значению и союзу! Чувство зависимости от Бога воскресает в покаянии, совесть просвещается словом, свобода укрепляется благодатию, общение с Богом посредствуется чрез веру в Господа Иисуса Христа, единого Ходатая Бога и человеков… Так все стихии, каждая своим особым оживительным врачевством, оживают.

Остается теперь слить их воедино, собрать, как лучи, в один фокус. Это и совершается в купели крещения, которое в сем отношении есть как бы благодатное горнило, где из восстановленных таким образом предварительно стихий духовной жизни вседейственною благодатию созидается нова тварь о Христе Иисусе, образуется потаенный сердца человек. Из купели мы выходим новыми в таком именно смысле; чувствуем себя именно вкусившими новую жизнь и начинаем блаженствовать. Вот смотрите, что говорится о тех, кои обратились проповедию святого апостола Петра. Принявши слово, говорится, крестились, и тут же прибавляется: начали пребывать в учении, общении, молитве, все были вместе, все у них было общее, как бы одна душа и одно тело, единодушно пребывая в церкви, непрестанно хваляще Бога, жили в радости и простоте сердца (Деян. 2). Как только окрестились, так и начали жить новою жизнию. Сия новая жизнь сознается всеми крещаемыми и есть их удел и наследие.

Собрав теперь в одну мысль все начала духовно-благодатной жизни, соответственные и первоначальному ее устройству, мы увидим, что каждый крещаемый по внутреннему своему настроению таков: по вере в Господа Иисуса Христа, примирившись и приняв от Него благодатную силу, христианин чувствует себя определенным и сильным к неуклонному хождению в воле Божией, о чем и ревнует он с готовностию на всякие труды или жертвования, ощущая еще здесь временную радость в богообщении и предвкушая имеющую быть в вечности радость нескончаемую. В сем-то состоит совести благи вопрошение, или образование христиански-нравственного характера. Привожу вам это затем, чтоб не забыли вы, что сила крещения состоит не в одном благодатном обновлении естественных сил духа, но и в нравственном изменении характера или в том и другом вместе. По Божьему устроению сначала происходят в духе человека нравственные изменения, а потом благодать, вселяясь в человека чрез таинство, запечатлевает их в нем и тем обновляет самое естество его. В христианине уже не одно естество, а и благодать. На вид внешний он то же, что и все нехристиане… а на деле он есть растворение и смешение естества и благодати. Медь, например, одна издает звук глухой, а в соединении с серебром звучит чище и звонче, хотя на вид разности не заметно в той и другой. Медь одна - это естество наше; медь в соединении с серебром - то же естество, облагодатствованное в крещении. Возьмите яблоко с дикой яблони и яблоко садовое. На вид они, может быть, совершенно схожи, а внутреннее достоинство того и другого совсем не то. Так христианин и нехристианин на вид будто одинаковы, но внутренний их не характер только, но как бы и состав неодинаковы. Вся сила христиан - внутрь. Сами же христиане не могут не сознавать сего отличия и изменения - не в ущерб своему смирению, а в воздаяние славы Богу, спасающему их. Не все гибнет в человеке падением. Следы прежней красоты остаются на всех силах его, только они разрознились и распались. Это то же, что разбитое зеркало. Когда же возобновляется внутренний строй жизни духовной, тогда это то же, что зеркало цельное, которое ясно отражает все черты и части лица смотрящегося. Обращаясь внутрь себя, христианин может ли не сознавать в себе сей дарованной ему целости? Еще до крещения человек - то же, что расслабленный во всех частях своих: ни стать, ни двинуться. По крещении он то же, что расслабленный исцеленный, о котором говорит Евангелие, что он ходил, скача и радуяся. Так чувство бодрости и крепости сил, присущее христианину, облагодатствованному в крещении, может ли не свидетельствоваться в сознании? И еще один образ. Зрительные трубки имеют три состава. Когда вдвинуть сии составы один в другой, трубка не показывает вещей как следует; а когда они раздвинуты по соразмерности, все тогда видно в них хорошо… Трубка есть образ нашей трехсоставности: духа, души и тела. В падении дух подчинился душе, а душа и дух - телу, и человек стал дурно видеть свои отношения и дурно держать себя в них. В новом, благодатном рождении дух возводится в свои права, держит душу в своем чине, а чрез нее и тело… человек тогда получает предопределенный строй частей естества, ясно сознает свои отношения к Небу и земле и достойно себя держит в сих отношениях. Такое восстроение может ли укрыться от очей ума и совести?!.