Как звезды видимого неба в своем чудесном движении обходят в течение года весь круг мироздания, так и святые звезды духовного мира величественной процессией проходят через круг годичного богослужения Церкви, посвящающей памяти каждого святого особый день в году. Но как даже из среды видимых звезд многие неизвестны астрономам и о существовании их могут быть только предположительные гадания на основании общих законов бытия, так еще более это и приложимо к звездам духовным, которые не установлены в своем числе раз навсегда от начала мироздания, а постепенно восходят на небо, по мере прославления их на земле, и притом часто в силу таких заслуг, которые незримы для людей, но тем ярче сияют перед Богом. Поэтому, кроме величественного сонма известных святых, Церковь считает своим долгом воздать честь и этим неведомым святым, и установление особой недели в честь "всех святых" и имеет своей целью, между прочим, прославление и тех из них, имена и деяния которых ведомы одному только Богу всевидящему.
И вот, подобно тому, как вещественный мир состоит из двух главных половин — неба и земли, и мир духовный также состоит из двух половин — человечества земного и человечества небесного. Это два царства, которые находятся между собой в органической связи. В царстве земном люди, поставленные в условия обыденной жизни, должны вести неустанную борьбу со множеством препятствий к достижению цели своего бытия, — того высшего блага, которое есть духовное совершенство, и многие из них изнемогают в этой борьбе и не достигают своей цели. В царстве небесном, напротив, обитают уже те, кто победоносно одолели все земные препятствия, успешно прошли жизненный путь, достигли назначенной им степени совершенства и как особые Божьи избранники удостоились неувядаемого венца славы.
Но если в отношениях нашей земной жизни считается, и совершенно справедливо, не высоким достоинством для человека, когда он, пройдя тяжелый путь низшей жизни и достигнув высокого положения, отрешается от всех своих прежних связей, забывает о тех своих друзьях и знакомых, которые когда-то вместе с ним делили горькую долю бедности и тяжкого труда, и на высоком посту единственно заботится о самодовольном пользовании достигнутыми результатами, то тем менее это возможно в мире духовном, в приложении к тем святым мужам, которые достигли венца славы на небе. Такое предположение было бы противоречием и здравому смыслу и законам нравственной жизни. Святость как духовное совершенство по самой сущности исключает подобную аномалию, и нравственное чувство правды требует того предположения, что святые, сами подвиг добрый совершив на земле, закончив жизненный путь и перейдя в царство славы, не могут порвать связи со своими земными братьями, вынужденными еще только вести ту исполинскую борьбу, которая победоносно окончена ими. И святая православная Церковь, опираясь на ясные свидетельства Священного Писания (Откр. 6:10–11;[101] 1 Кор. 12:25–26;[102] Иак. 5:15[103] и др.), вполне признает это взаимодействие между миром земным и миром небесным, и выражением его служит догмат о почитании и призывании святых, как ходатаев и молитвенников за своих земных, грешных собратий.
Но отсюда сама собой обнаруживается жалкая несостоятельность того лжеучения, которое видит в почитании святых посягательство на честь единого Ходатая — Христа. Как будто солнце может терять часть своей славы вследствие того, что люди воспевают и прославляют красоту луны и других планет, услаждающих взор своим заимствованным от него светом! Как планеты, услаждая нас своим заимствованным светом, тем самым лишь больше возбуждают в нас благоговейного изумления к озаряющей силе центрального светила, так и святые, возбуждая в нас благоговение своими духовными доблестями, тем самым возводят нашу мысль к этому всеобъемлющему и всеозаряющему Солнцу правды, Которому и сами святые обязаны своим прославлением. Только низменный эгоизм может понимать эти отношения иначе, и если указанное заблуждение нашло себе выражение в целой вероисповедной системе протестантизма, то это лишь новое свидетельство о том, что вся эта система покоится на основе далеко невысокого нравственного и духовного миросозерцания.
Да, поистине печально то заблуждение, которое кладет непроходимую пропасть между миром земным и миром небесным! Это значит навсегда заграждать от себя те возвышенные примеры добродетели, которыми сияют Божьи святые. По протестантскому учению, святой человек только тогда и живет в органической связи с другими людьми, когда он находится еще на земле, совершает вместе с ними жизненный путь, борется с неблагоприятными условиями бытия, преодолевает искушения; одним словом, когда еще только стремится к достижению высшей степени совершенства и когда еще возможны для него, как и для всякого другого человека, тяжкие падения с высоты своего нравственного идеала. Ведь только кончина может служить завершающим моментом земного нравственного развития и только, следовательно, после нее вполне определяется степень достигнутого личностью нравственного совершенства, согласно с которым ей назначается тот или другой чин святости.
A между тем, по протестантскому учению, кончина есть тот момент, который сразу порывает все отношения личности с земным миром, гробовая доска закрывает от людей, с которыми она жила и для нравственного блага которых подвизалась, не только ее тело, но и ее дух, отходящий совершенно в особый мир, отделенный от земного мира непереходимой пропастью. Таким образом, представители высшего нравственного достоинства, с того самого момента, когда они достигают высшей цели своего нравственного подвига и когда, освободившись от всех земных уз, могли бы беспрепятственно и с полной свободой, свойственной сынам Божиим, послужить на пользу нравственного возвышения борющегося со страстями и похотями человечества, с этого самого момента становятся чуждыми всему человечеству, и как не пользуются почитанием от него самого, так и сами не принимают ни малейшего участия в его судьбах! Очевидное противоречие и здравому смыслу и нравственному чувству. Только печальное недомыслие могло привести к подобному вопиющему заблуждению, которое однако укоренилось и тяготеет над целыми народами!
Но нелепость такого учения настолько очевидна и против нее настолько вопиет здравый смысл, что даже среди самих протестантов наиболее серьезные мыслители пришли к сознанию такого заблуждения, и, например, такие известные богословы, как Мартенсен, Лянге, Пипер и другие положительно отвергают его и открыто признают связь между живым, грешным человечеством и царством святых.[104] Да иначе и быть не может, потому что такое учение может держаться только на полном недомыслии в области высшей логики и нравственности, и оно есть не только оскорбление для святых Божиих, насильственно отрываемых от земли, как поприща их великих нравственных подвигов, но и попрание здравого смысла.
Но если даже среди самих протестантов наиболее серьезные богословы, способные глубже проникать в тайны благочестия, сознают несостоятельность такого учения, то тем более в жалком свете выступают те лжеучители, которые, сами не разумея силы и духа Писания и руководясь только ходячими положениями сектантского суемудрия, переносят это заблуждение и на почву православной России, смущают им простодушных православных людей, отрывают их от здравого учения Церкви и повергают в бездну темного сектантского брожения! A ведь так именно и действуют те слепые вожди слепых, которые распространяют штундизм или пашковщину, отвергающие почитание святых, а следовательно отрицающие и связь между Церковью земной и небесной. Проповедуя это заблуждение, для поддержания которого им оказалось необходимым исказить самое Евангелие и подчеркнуть в нем только отрывочные слова и фразы, они воображают, что защищают честь и славу Христа, а в действительности наносят оскорбление Ему, как Главе царства святых, отнимают честь, должную самим святым, и попирают требования здравого смысла и нравственного долга.
Нет, — напрасны все извивы сектантской мысли в ее стремлении ниспровергнуть учение Святой Православной Церкви! Сектанты обыкновенно укоряют Церковь в том, что она в своем учении держится предания, а не дает свободы для разума, перед светом которого де ее учение не выдерживает критики. В действительности же достаточно подвергнуть положения сектантской мысли даже простому логическому обсуждению, и сразу обнаруживается вся их плачевная логическая несостоятельность, и истина даже с точки зрения разума оказывается на стороне Святой Церкви. Да иначе и быть не может, потому что Церковь в своем учении и предании хранит не то, что измыслил заблуждающийся ум человеческий, а то, что внушил сам Дух Святой, т. е. Разум Божественный и, следовательно, непогрешимый. Пусть же эти слепцы сознают свое заблуждение, как уже сознали его даровитейшие из протестантских богословов, и, смыв свое заблуждение слезами покаяния, пусть возвратятся в лоно единоспасающей Церкви, и она откроет перед ними закрытый теперь для них мир святых Божиих, призовет их молитвы и благословения на них, которыми и спасет их благой Человеколюбец.
