После того, как Господь крестился и был отведен Духом Святым в пустыню, на Четыредесятидневную гору, как только прошли сорок дней и сорок ночей, в течение которых Он не ел и не пил, диавол предстает пред Ним и, поскольку есть три главные страсти — сластолюбие, славолюбие и сребролюбие, начинает искушать Его ими. Сперва он проверяет Господа, не сластолюбив ли Он. Говорит Ему: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами (Мф. 4, 3), чтобы поесть Тебе и утолить свой голод. Но Господь, предпочитая любовь к Богу любви к этой жизни, отвечает: написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих (Мф. 4, 4).
После этого диавол испытывает, не славолюбец ли Господь. По попущению Самого Господа, он поднимает Его, ставит на крыле храма и говорит: если Ты Сын Божий, бросься вниз (Мф. 4,6), чтобы люди, видя, как Ты упал на землю и не претерпел никакого вреда, стали бы прославлять Тебя, как святого и чудотворца. Однако Господь, предпочитая славе людской любовь к Богу и Его славу, отвечает ему, что нельзя без необходимости искушать Бога, чтобы Он сотворил какое‑нибудь чудо: не искушай Господа Бога твоего (Мф. 4, 7).
Наконец, враг искушает, не подвержен ли Господь сребролюбию. Снова поднимает он Его на одну высокую гору и во мгновение ока показывает Ему все царства мира и славу их и говорит: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне (Мф. 4, 9). Но Господь и на этот раз, предпочитая любовь к Богу всем богатствам и царствам мира, отвечает диаволу: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи (Мф. 4, 10). Таким образом, Господь, победив три страсти, отогнал диавола, который и удалился от Него со стыдом. Тогда оставляет Его диавол, и се, Ангелы приступили и служили Ему (Мф. 4, 11).
Но искуситель на этом не успокоился. Видя, что Господь имеет совершенную любовь к Богу, он вновь захотел искусить Его, и на этот раз испытать Его любовь к ближнему. Итак, он входит в сердца книжников, фарисеев, первосвященников и священников Иудейских и зажигает в них костер зависти и ненависти к Господу — они начинают злословить Его чудеса и называть Его обжорой, пьяницей, бесноватым, другом грешников и мытарей; диавол диктует свою волю иудеям предать Господа в руки Пилата и осудить Его на Крестную смерть.
Но и Господь, зная всю злобу сатаны, после того, как победил его и прогнал с горы, постоянно не давал ему покоя, изгонял его из больных и бесноватых и исцелял страдания и недуги людей, пострадавших по причине грехов, на которые толкал их враг. Своей проповедью Господь также просветил помраченный сатаной разум людей. И, несмотря на то, что книжники и фарисеи ненавидели Его, Он Своей кротостью и великим спокойствием обращал их на Свою сторону. Он очень любил и жалел их, потому что в том, что они говорили и делали, были виноваты не столько они сами, сколько диавол, который пользовался ими, как своими орудиями.
Наконец, всеми страданиями, которые Господь претерпел, Он осудил диавола. И здесь, на Кресте, Он показал Свою совершенную любовь к ближнему, когда молил Отца Своего простить грех распявших Его, говоря: Отче! прости им, ибо не знают, что делают (Лк. 23, 34). Из этого видно, что Господь возлюбил ближнего не как Самого Себя, но гораздо более этого, и, совершенно исполнив эти две заповеди любви к Богу и ближнему, доказал диаволу, что Он — истинный Сын Божий, и что действительно, на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22, 40).
Но ты, брат, неужели именно так подражаешь Господу? Увы! Я думаю, что ты находишься очень далеко от подражания примеру Иисуса Христа и не любишь ни Бога, ни ближнего. По восьми признакам ты можешь узнать, любишь ли ты Бога, как должно. Ты действительно любишь Его, если: 1) любишь Его свободно, а не по принуждению; 2) соблюдаешь Его заповеди; 3) любишь Его от всего сердца и ничто другое не любишь так, как Бога; 4) часто вспоминаешь Его имя, как говорит Григорий Богослов: «Сильно любящие кого‑либо с наслаждением вспоминают и имя любимого»; 5) проливаешь обильные слезы, когда вспоминаешь имя Божие, как говорит святой Исаак: «У любви есть обычай — при воспоминании о любимых проливать слезы»; 6) во время молитвы твой ум легко оставляет все дела мира и прилепляется только к памяти о Боге и любви к Нему, и чувствует внутри сладость и покой, превосходящие любую сладость и любое успокоение, и сколько времени ты проводишь в молитвенном предстоянии Богу, столько у тебя и любви к Нему; 7) ты радуешься, когда терпишь поношения за любовь к Богу и за исполнение Его заповедей; 8) если твоя любовь к Богу не побеждается ничем другим, как говорит апостол Павел: За Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, обреченных на заклание. Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 8, 36—39).
Итак, испытай, имеешь ли ты все эти признаки любви к Богу. Посмотри, любишь ли ты Бога так, как малые дети любят своих родителей или звери — тех, кто родил их? Любишь ли ты Бога, как кто‑нибудь любит своего благодетеля и друга? Обращена ли твоя любовь к Богу так, как стрелка корабельного компаса всегда обращена к северу? Испытай себя, хранишь ли ты заповеди Божий, потому что кто любит Бога, тот исполняет и заповеди Его, как Сам Он сказал: Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди (Ин. 14, 15). И наоборот, если кто не любит Бога, тот и заповедей Его не исполняет: Нелюбящий Меня не соблюдает слов Моих (Ин. 14, 24). Но я боюсь, что ты, если и исполняешь заповеди Божий, то делаешь это не так, как положено, а с тысячью роптаний и вперемешку с тщеславием.
Проверь, любишь ли ты Бога всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею (Лк. 10, 27), как Он заповедал нам. Ибо если твоя любовь бывает разделена надвое, — когда в твое сердце войдет, хотя бы оно было и тонко, как волос, стремление к чему‑нибудь другому, — то знай, что ты не любишь Бога всей душой твоей и от всего твоего сердца. Итак, подумай, насколько далеко отстоишь ты от божественной любви, тем более, что твое сердце разделено не на две, а на много частей.
Как это страшно — призывать имя Господне без благоговения и в суете, или по принуждению, или только один–два раза в день! Твое сердце так ожесточено, что ты не только не плачешь, когда слышишь сладчайшее и любимейшее имя Божие, но ты даже ничуть не смягчаешься, когда видишь Бога, проливающего кровь и пригвожденного ко Кресту. Когда ты стоишь на молитве, твой ум прилепляется ко всему суетному и мирскому, он и здесь, и там, но только не в словах молитвы. А если и простоишь ты немного на молитве, то быстро отягощаешься и приходишь в уныние. Вот как мало любишь ты Бога — как только почувствуешь малейшее неудобство, тотчас обращаешься вспять и забываешь о прежних добрых мыслях.
Есть еще один важный признак любви к Богу: когда ты с равным усердием молишься и за друга, и за врага, не делая между ними различия. Вот что говорит об этом святой Григорий Палама: «Когда с умилением и сладкой скорбью в сердце ты будешь приносить Господу моление как о себе, так и о всяком человеке — известном тебе и неизвестном, враге и друге, оскорбившем тебя и не оскорблявшем, — тогда знай, что ты от души любишь ближнего. Но такое устроение души бывает только тогда, когда ты дела любви совершаешь втайне» (Слово на Евангелиста Иоанна).
Наконец, о том, что необходимо любить ближнего, как самого себя, Господь сказал отдельно: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга (Ин. 13, 34), — и не остановился на этом, но продолжил так: нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15, 13).
Испытай же, возлюбленный, есть ли у тебя признаки истинной любви. Мне кажется, что у тебя их нет. Ибо вместо того, чтобы любить своего брата — соотечественника и единоверного тебе, — ты его ненавидишь, жалишь и пожираешь, как написано в Послании к Галатам: Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом (Тал. 5, 15). И вместо того, чтобы просить у Бога прощения совершенных тобою грехов, ты молишься о том, чтобы Он наказал твоего обидчика, как собака, которая бросается не на того, кто кинул в нее камнем, но, будучи неразумным животным, бежит и кусает сам камень.
Так и ты воюешь не против диавола, который подтолкнул твоего брата и заставил его броситься на тебя, как бы кинул камень, но, неразумный, начинаешь нападать на брата. Ты не любишь ближнего больше, чем себя, даже просто как себя ты его не любишь. Ибо ты имеешь и что есть, и что пить, и во что одеться, и покой имеешь, в то время как твой брат голоден и хочет пить, испытывает все мыслимые лишения и страдания, а ты на него и смотреть не хочешь. Это противно христианской любви, как пишет Апостол Павел: иной бывает голоден, а иной упивается (1 Кор. 11, 21).
