2) На путь язык не идите, и во град Самарянский не внидите (Мф. 10, 5). Нам это надо понимать в отношении к еретикам: итак не войдем в церкви их, ни в жилища их. Но где будет сын мира, семя благочестивое, там и пристанем, там и пищу принимать будем, как и в предыдущие годы. Будем беречься от притворяющихся держащими истину, которые говорят, что они правые руководители, но не суть таковы, а заблуждаются, прельщающе и прельщаеми (2 Тим. 3, 13), ихже суд праведен есть (Рим. 3, 8). Будем хранить веру неуклонною и жизнь непорочною, не умаляя и не оскорбляя одной другою, но в той и другой пребывая целыми и совершенными.
3) Предмет предлежащего исповедания есть догмат о воплощении Господа нашего Иисуса Христа. Кто не исповедует, что Господа нашего Иисуса Христа можно изображать живописью, тот не исповедует, что Он был видим во плоти: ибо быть видиму во плоти и быть предметом доступным и для иконного изображения есть одно и то же. Далее, – кто не поклоняется святой иконе Господа, тот не поклоняется и Самому Господу. Ибо для того, что изображено на иконе, есть первообраз, и смотрящий на икону видит пред собою первообраз. Почему почитание или непочитание иконного изображения, поклонение или непоклонение образу падает и на первообраз и, если иконою изображен Господь, на Господа. Таким образом, кто чтит икону Господа и поклоняется образу Его, тот Господа чтит и Ему поклоняется, а кто не чтит сей иконы и не кланяется образу, тот Господа не чтит и не поклоняется Ему. – Иконоборцы хотя и говорят, что поклоняются Господу, но лгут. К ним можно отнести слова Писания: Бога исповедуют ведети, делы же отмещутся Его (Тим. 1, 16). Мы же поклоняемся Христу и иконе Его, – поклоняемся Богородице и иконе Ее, – святым и иконам их. И это есть апостольское учение, которое прияли мы от святых отцов наших. Сей-то залог веры предлагаю я вам, чада и братия, чрез Духа Святого, живущего в нас, сохранить целым и неповрежденным. – Молитесь же о нас смиренных, да даст нам Господь слово во отверзение уст наших (Еф. 6, 19) с дерзновением сказать истину, чтоб не посрамить упования нашего, и вместе с вами безукоризненно совершить предлежащий нам подвиг, и всем нам улучить Царствие Небесное.
1) Опять укор разгулу масличному, и вообще мирской жизни, и благодарение, что Бог избавил от сего иночествующих. – 2) Скорбеть надо о мирянах, по духу мира живущих, подражая апостолам, пророкам и всем святым. [4, 52]
1) Часто ублажаю жизнь вашу; но делаю это не из лести, а поистине, жаление о живущих по-мирски выразить желая, а вас сделать еще более ревностными в виду имея. Что там ныне деется, вы и сами знаете: пиры и пьянства, песни и пляски и все другие такие изобретения вражьего в мире действа, – ихже суд праведен, как написано. Наше же жительство не таково: день и ночь хвалим мы Господа, по преданному нам от святых отцов законоположению; псалмопение сдедует у нас за псалмопением, чтение за чтением, молитва за молитвою; затем – в мыслях бдение над помыслами, в сердце поучение в божественных словесах, также безмолвие благовременное, беседа приличная; еще – друг другу служение, все у нас весом и мерою узаконяется, хотя в праздник обычно некое предлагается утешение. Ибо послушай, что говорит Господь к Иуде: еже твориши, сотвори скоро. Сего же никтоже разуме от возлежащих, к чесому рече ему. Нецыи же мняху, понеже ковчежец имяше Иуда, яко глаголет ему Иисус: купи, еже требуем на праздник: или нищим да нечто даст. Видишь, что у них и о празднике, и о нищих была забота? Что и мы смиренные, как видите, стараемся исполнять. Но благословен Бог, сподобивший нас приобщиться такой жизни; не от дел праведных, ихже сотворихом мы, – ибо мы ничего доброго не сотворили на земле, – но по Своей милости (Тит. 3, 5), призвал Он нас к ней. Почему каждый из нас с сокрушенным сердцем должен всегда говорить: что есть аз, Господи, Господи, и что дом отца моего, что Ты так возлюбил меня.
2) И наше дело таково; в мире же редко найдешь ты что такое. Ибо там за ночью день следует в заботах и делах века сего, в самообольщении богатством и в других хлопотах; так что человеку и вздохнуть некогда: то сговариваются один с другим, то сталкиваются неприязненно; клятва и лжа, и убийство, и татьба, и любодеяниеразлияся по земле, говоря пророческим словом (Ос. 4, 2), и многое другое, что и пересказать нелегко. Что все приведши на память, блаженный Златоуст сказал, что едва ли и какая-нибудь частичка спасется из мира. Слово страшное, однако ж истинное. И человеку, доброе чувство имеющему, нельзя об этом не печалиться и не скорбеть. Ибо разве не братья все мы друг другу? Не одной ли все крови? Не из одной ли персти? – Если, видя скотину, по стремнине несущуюся в пропасть, невольно всякий чувствует жалость к ней; не тем ли паче жалостно видеть погибель братий и единоверных? По сей причине блаженный Апостол оплакивал врагов Креста Христова, с непрестающею болезнию сердца моляся о них (Рим. 9, 2, 3). Пророк Иеремия плакал об Израиле, и плач свой оставил описанным всесторонне в Писании. Великий Моисей вопиял к Богу: и ныне, аще убо оставиши им грех их, остави: аще же ни, изглади мя из книги Твоея (Исх. 32, 32); да и каждый из святых, таким же объят будучи состраданием, не забывая молиться о людях, в подобном же состоянии находящихся. – Так и мы, если хотим вслед их шествовать, не своих си кийждо, но и дружних кийждо смотряйте (Флп. 2, 4), но и о мире молиться, жалея и сердцем боля о живущих развратною жизнию, об одержимых ересию, об омраченных язычеством, и кратко: за вся человеки творити молитвы и моления, как повелено нам от Апостола (1 Тим. 2, 1). Так действуя, мы прежде других самим себе принесем пользу, сокрушаясь и очищаясь от страстных навыков, от коих избавившись, сподобимся улучить Жизнь Вечную о Христе Иисусе, Господе нашем.
1) Четыредесятница пресекла шум и молву и мирян призвала к порядку благочестному. – 2) Пост обновляет душу и делает ее жилищем божиим; надо сретить его с радостию, и держать. – 3) но постясь телесно, надо поститься и душевно, от страстей и похотей, кои враг представляет привлекательными по видимости, тогда как на деле они и безобразны и горьки. – 4) будем притом прилежать постническим порядкам и церковным, и внецерковным. [4, 54]
1) Время Четыредесятницы, в сравнении со временем всего года, подобно никоему пристанищу неволненному, в которое стекаясь, все люди получают тишину духовную. Ибо не для монахов только, но и для мирян, для малых и великих, для начальников и подначальных, для царей и иереев, для всякого рода и всякого возраста спасительно предлежащее время. Города и села успокоиваются от шума и молвы; вместо того всюду возглашаются псалмопения и славословия, молитвы и моления, коими умилостивляемый благий наш Бог умиротворяет дух наш, если от искреннего сердца со страхом и трепетом припадаем и плачемся пред Ним, обещая впредь исправление и улучшение. – Но к мирянам пусть простирают беседы предстоятели церковные; я же, как над вами честнейшими поставленный главою, к вам обращу речь, чтоб высказать коротко подобающее.
2) Пост обновление есть души; ибо Апостол говорит: сколько внешний наш человек тлеет, столько внутренний обновляется по вся дни (2 Кор. 4, 16). Если же обновляется, то и благообразие приемлет по образцу первозданной красоты; благообразясь же, привлекает к себе любительно Того, Кто сказал: Аз и Отец приидем и обитель у него сотворим (Ин. 14, 23). Если таково обычно благотворное действие поста, что он соделовает нас жилищем Божиим; то нам надлежит приять его с радостию, не тяготясь простотою и малостию диеты: ибо видим, что Господь, сильный доставить разнообразную и богатую пищу, одним хлебом и водою напитал тысячи людей в пустыне; к тому же непривычность к такой диете, облегченная ревностию, перестанет быть неприятною.
3) Впрочем пост не ограничивается одною скудостию питания, но требует воздержания и от всего худого, как изрекли святые отцы наши. Будем же воздерживаться от уныния, беспечности, лености, зависти, рвения, злонравия, самоугодия, своенравия; воздержимся и от похоти плотской, потому что и на постящихся нападает этот многообразный змий. Красен был для видения и добр для вкушения умертвивший меня плод, как слышим о нем из Писания. Но обрати внимание, что он красным назван по виду, а не по естеству. Как если бы кто, взяв гранат наружно приятного красного цвета, нашел его гнилым внутри, такова и сласть похотная: притворно обещает она сладость неслыханную, а быв удовлетворена, оказывается горчайшею желчию, – изощренною паче меча обоюдоострого, поедающего уловленную душу: что пострадал прародитель наш Адам, прельщенный змием, который, коснувшись запрещенной пищи, вместо жизни нашел смерть. То же пострадали и все, с того времени доныне подобным же образом прельщенные. Ибо как он сам, сущи тьма, преобразуется в Ангела светла, так умеет преображать и зло в добро, горькое в сладкое, безобразное в благообразное, смертоносное в живительное, – и сим способом всезлобный он не перестает всегда прельщать мир. Мы же не дадим себе прельститься такими его приманками и не допустим себя пострадать ничто подобное тому, что страждут пернатые, кои, бросясь с жадностию на видимую пищу, попадают в сети ловца; но снимем рассуждением прелестные покровы со зла, будем воззревать на него голое, как есть, и таким образом удобно избегать его.
