Раздел 2. СОДЕРЖИТ ЛИ В СЕБЕ ЕСТЕСТВЕННЫЙ ЗАКОН НЕСКОЛЬКО ПРЕДПИСАНИЙ ИЛИ ЖЕ ТОЛЬКО ОДНО?
Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что естественный закон содержит в себе не несколько предписаний, а только одно. В самом деле, как уже было сказано (92, 2), закон – это своего рода предписание. Таким образом, если бы существовало множество предписаний естественного закона, то из этого бы следовало, что существует и множество естественных законов.
Возражение 2. Далее, естественный закон вытекает из человеческой природы. Но человеческая природа единственна как нечто целое и множественна как состоящая из нескольких частей. Следовательно, существует либо только одно предписание закона природы, что соответствует единству природы в целом, либо же множество – по числу частей человеческой природы, в каковом случае даже то, что относится к склонности вожделеющей способности, принадлежало бы естественному закону
Возражение 3. Далее, закон, как было показано выше (90,1), есть нечто, имеющее отношение к разуму. Но у человека есть только один разум. Следовательно, и у естественного закона есть только одно предписание.
Этому противоречит следующее: предписания естественного закона в человеке относятся к практическим вопросам точно так же, как первые начала – к вопросам доказательным. Но существует несколько первых недоказуемых начал. Следовательно, существует и несколько предписаний естественного закона.
Отвечаю: как уже было сказано (91, 3), предписания естественного закона относятся к практическому разуму точно так же, как первые начала доказательства – к разуму созерцательному, поскольку те и другие самоочевидны. Но что-либо может быть самоочевидным двояко: во-первых, как таковое, во-вторых, в отношении нас. Так, о любом суждении говорят как о самоочевидном как таковом, если его предикат входит в понятие субъекта, хотя тому, кто не знаком с определением субъекта, такое суждение может и не представляться самоочевидным. Например, суждение «человек – это разумное существо» по своей природе самоочевидно, поскольку тот, кто говорит «человек», говорит [тем самым] «разумное существо»; однако для того, кто не знает, что есть человек, это суждение не является самоочевидным. Таким образом, мы пришли к тому о чем говорил Боэций[53], а именно что одни аксиомы и суждения общи в своей самоочевидности для всех людей, и таковы те, термины которых ни у кого не вызывают сомнений, например, что «любое целое больше своей части» или что «вещи, равные одному и тому же, равны друг другу"· А некоторые суждения самоочевидны только для ученых, которые понимают значение терминов этих суждений; так, тому, кто понимает, что ангел бестелесен, самоочевидно, что «ангел не находится в каком бы то ни было месте», но это, однако, не очевидно толпе, которая не способна схватывать подобные вещи.
Затем, в том, что подпадает под всеобщее схватывание, необходимо должен иметь место некоторый порядок. В самом деле, прежде чего бы то ни было схватывается «бытие», понятие которого входит во все, что схватывается человеком. Поэтому первым недоказуемым началом является основанное на понятии бытия и небытия положение о том, что «одно и то же не может в одно и то же время быть и не быть», и на этом начале, как сказано в четвёртой [книге] «Метафизики»[54], зиждутся все остальные. Далее, как «бытие» является первым из того, что подпадает под простое схватывание, точно так же «благо» является первым из того, что подпадает под схватывание направленного на действие практического разума, поскольку всякий действователь действует ради цели под аспектом блага. Поэтому первым началом практического разума является основанное на понятии блага положение о том, что «благо суть то, чего все желают». Из этого следует, что первым предписанием закона является то, что «благо надлежит исполнять и к нему стремиться, а зла должно избегать». Остальные предписания естественного закона зиждутся на нем так, что все, естественно схватываемое практическим разумом как человеческое благо [или зло], относится к предписаниям естественного закона как то, что надлежит исполнять или избегать.
Затем, коль скоро благо имеет природу цели, а зло – природу её противоположности, то все, к чему человек обладает склонностью по природе, естественно схватывается разумом как являющееся благом и, следовательно, как объект стремления, а противоположное ему – как зло и объект избегания. Поэтому очевидно, что порядок предписаний естественного закона соответствует порядку естественных склонностей. Итак, в человеке в первую очередь наличествует склонность к тому благу, которое по природе общо человеку и всем остальным субстанциям, и коль скоро любая субстанция по природе стремится сохранить свое бытие, то в связи с этой [основополагающей] склонностью естественный закон распространяется на все те средства, которые способствуют сохранению человеческой жизни или уклонению оттого, что ей препятствует. Во-вторых, в человеке наличествует склонность к тому, что принадлежит ему более частным образом, а именно к тому, что по природе общо ему и всем остальным животным. Со стороны этой склонности к естественному закону относится все то, о чем говорят как о «сообщенном природой всем животным», а именно соитие, воспитание потомства и так далее. В-третьих, в человеке наличествует склонность к благу согласно природе его разума, каковая природа свойственна только ему. Так, человеку присуща естественная склонность знать истину о Боге и жить в обществе. В этом отношении все, что принадлежит этой склонности, принадлежит и естественному закону; например, избегать невежества, не обижать тех, с кем живешь, и другие подобного рода вещи, связанные с указанной склонностью.
Ответ на возражение 1. Все предписания закона природы обладают признаком одного естественного закона постольку поскольку они берут свое начало в одном первом предписании.
Ответ на возражение 2. Все склонности каких бы то ни было частей человеческой природы, например, вожделеющей и раздражительной частей, в той мере, в какой они руководствуются разумом, принадлежат естественному закону и сводятся, как уже было сказано, к одному первому предписанию. Поэтому хотя предписания естественного закона сами по себе и множественны, тем не менее они зиждутся на одном общем им всем основании.
Ответ на возражение 3. Хотя разум как таковой один, тем не менее он направляет все, что относится к человеку, и потому все то, что подпадает под управление разума, содержится в нем согласно закону разума.
Раздел 3. ВЕРНО ЛИ, ЧТО ВСЕ АКТЫ ДОБРОДЕТЕЛИ ПРЕДПИСАНЫ ЕСТЕСТВЕННЫМ ЗАКОНОМ?
С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что не все акты добродетели предписаны естественным законом. В самом деле, как уже было сказано (90, 2), сущность закона состоит в том, что он определен к общему благу. Но некоторые акты добродетели определены к частному благу индивида, что особенно очевидно в случае актов умеренности. Следовательно, не все акты добродетели являются субъектами естественного закона.
Возражение 2. Далее, любой грех противоположен некоторому акту добродетели. Таким образом, если бы все акты добродетели предписывались естественным законом, то, похоже, из этого бы следовало, что все грехи противны природе; а между тем это справедливо только по отношению к некоторым частным грехам.
Возражение 3. Далее, все, что согласно природе, общо всем. Но акты добродетели не общи всем, поскольку одно и то же может быть добродетельным в одном и порочным в другом. Следовательно, естественным законом предписаны не все акты добродетели.
Этому противоречит сказанное Дамаскином о том, что «добродетели естественны»[55]. Следовательно, добродетельные акты являются субъектами естественного закона.
Отвечаю: о добродетельных актах можно говорить двояко: во-первых, под аспектом добродетели; во-вторых, как о таких-то и таких актах, рассматриваемых в их надлежащих видах. Если мы говорим об актах добродетели с точки зрения их добродетельности, то в этом случае все добродетельные акты принадлежат естественному закону. Ведь ранее уже было сказано (2), что к естественному закону относится все, к чему человек склонен согласно своей природе. Но всякая вещь по природе склонна к той деятельности, которая свойственна ей согласно её форме (так [например] огонь склонен нагревать). Поэтому коль скоро надлежащей формой человека является разумная душа, то всякому человеку присуща естественная склонность действовать согласно разуму, а это означает действовать согласно добродетели. Следовательно, с указанной точки зрения все акты добродетели предписаны естественным законом, поскольку разум любого [человека] естественным образом предписывает ему действовать добродетельно. Но если мы говорим о добродетельных актах как таковых, то есть рассматриваем их в их надлежащих видах, то в этом случае не все добродетельные акты предписываются естественным законом. В самом деле, ко многим добродетельным поступкам поначалу не существовало никакой природной склонности, но со временем благодаря исследованию разума люди пришли к выводу, что они содействуют праведной жизни.
