Из какого греха не силен Бог исторгнуть человека, если, несмотря на всю гнусность его, в глубине сердца его все-таки теплится еще искра умиления, доброты, любви!… И Бог исторг Марию из ее греховной скверны.
Прибывши в Иерусалим и увидевши, что весь народ направился к храму, Мария и сама пожелала отправиться в храм. Но лишь только она приблизилась к дверям храма, какая-то невидимая сила задержала ее. Сколько ни старалась и ни усиливалась она, но не могла войти в храм. Тогда-то впервые коснулась души ее Божественная благодать. У пристыженной и посрамленной в первый раз заструились по лицу ее тепловатые, а потом и горячие слезы раскаяния и нескончаемой скорби. Отошедши в сторону, она глубоко задумалась. О чем думала она? Она и сама еще хорошенько не знала, о чем думать и как быть. Но если Бог нашел ее по милости Своей достойной однажды коснуться Своей благодатью и помощью, то Он и впредь не оставит ее. Подняв вверх глаза, Мария невольно увидела на церковной стене икону Богоматери. Святой и кроткий лик Богоматери как бы призывал ее к Себе. Мария упала перед инокой на колени и со слезами на глазах воскликнула: «Мати Божия! Тяжки грехи мои! Знаю, что мне место не в святом храме, а в аду! Но Ты, Всеблагая, не презри моего первого раскаяния и помоги мне перед Богом, Сыном Твоим! Отныне я буду жить только для Него и для Тебя!…"
Слезы давили ее и не давали говорить дальше. Но нужно ли было говорить больше? Не сказано ли здесь все, что можно было и следовало сказать в это время Марие?
Встав после молитвы, Мария снова подошла к дверям храма. Прежняя невидимая сила не удерживала ее. Она свободно вошла в храм и поклонилась Честному Кресту Христову. Дух умиления и благодарности снова объял ее… Она снова возвращается к иконе Богоматери, дает здесь обет всегда принадлежать и служить одному Богу и уходит в Иорданскую пустыню, где проводит в молитвах и подвигах 47 лет!… 47 лет она не видала ни одного лица человеческого! 47 лет она кормилась лишь крупицами взятых с собой в пустыню нескольких хлебов и травами! 47 лет она жила не в доме, но под открытым небом, терпя солнечный жар, летний дождь и зимний холод!
Нетрудно себе представить, чего стоило все это для ее тела, привыкшего к уютности и сладостям. И каких бед она не вытерпела от страстей своих и от врага рода человеческого! Когда она ела крупицы своего хлеба, ей хотелось мяса и рыбы, едомых ею в Египте, и вина, вкушаемого прежде. Когда она начинала молиться, ей приходили в голову срамные песни, которые она распевала когда-то. Страсти как бы огнем разжигали ее и влекли к прежней греховной жизни. Так прошло 16 лет. Но Мария боролась и устояла. Тогда тихий сладкий свет осиял ее душу, и великая тишина водворилась в ней на месте прежней бури. После шестнадцати лет подвигов Мария начала делаться святой. Враг рода человеческого был посрамлен и уже не смел приблизиться к ней. Вся душа и все тело ее очистились и освятились, и потому на ум ей не приходили более никакие дурные мысли, в сердце ее не появлялись никакие скверные желания. Подвизаясь далее еще 30 лет, Мария достигла такой святости и чудесности, что переходила реку Иордан, как по суху, во время молитвы возносилась от земли в воздух, знала хорошо Священное Писание, хотя никогда не училась ему, знала, что совершается вдали от нее, могла предсказывать будущее, тело ее походило больше на дух, чем на плоть.
Когда наступило время кончины ее, Мария возымела желание причаститься Тела и Крови Христовой. Тогда Бог послал ей в пустыню некоего священника, по имени Зосима. Она упросила этого старца принести ей Тело и Кровь Христову. Приобщившись Св. Тайн, Мария просила Зосиму прийти к ней через год. Пришедши через год, Зосима вдруг видит, что какой-то необычайный свет освещает одно место в пустыне. Приблизившись к этому месту, Зосима увидел там умершую Марию. Ангелы вознесли святую душу ее на небеса. Наплакавшись довольно и возблагодаривши Бога, удостоившего его видеть не известную ни одному человеку в мире святую и послужить ей, Зосима призадумался о том, чем бы ему вырыть могилу для погребения почившей. Тогда из пустыни выбежали два льва, которые своими когтями вырыли яму и снова убежали в пустыню. Снова возблагодаривши Бога, Зосима благоговейно отпел псалмы и другие священные песни, смиренно поднял святую и опустил в могилу…
Сколь многому поучает нас рассказанная история.
а) Из нее вы видите, что как бы глубоко ни погряз человек в греховной нечистоте, он никогда не должен отчаяваться, но всегда должен надеяться на обращение и лучшую жизнь.
б) Из нее вы видите, что если человек будет всеми силами стараться и крепко верить в помощь Божию, то он может не только оставить путь греха, но даже достигнуть высокой степени святости.
в) Из нее видите также, что хотя обращающемуся грешнику приходится терпеть много соблазнов и искушений, приходится выдерживать много борьбы со своими похотями и страстями, но если он победоносно снесет их, то наконец совершенное спокойствие наполнит его душу, и небесный свет осияет его внутреннее существо.
г) Чем дальше, тем легче и сладостнее будет для него святая жизнь, пока наконец он не перейдет в жизнь загробную, где нет ни печали, ни воздыхания, но жизнь бесконечная (Четьи-Минеи, 1 апреля).
После смерти нет покаяния
(Из творений св. Тихона Задонского)
«Видиши, что всему свое время определено, якоже глаголет Екклесиаст: всем время и время всякой вещи под небесем (Еккл. III, 1). Птицы в свое время гнезда строют и детей плодят; скоты и звери в свое время сходятся и рождают; рыбы также в свое время; древы и травы в свое время одеваются листвою, цветут и прозябают плоды; земледельцы в свое время орут, сеют и собирают плоды: всякой вещи свое время определил Создатель Бог наш.
Сим научаемся, что и нам Бог время свое определил к исканию вечного спасения. Время сие есть настоящее время, дондеже днесь нарицается, дондеже в мире сем находимся, дондеже живем и путники есмы. Сие время определено нам к исканию спасения, которое Христос, Сын Божий, Кровью Своей заслужил. Откуда сие время уподобляется в Писании времени сеяния: еже сеет человек, тожде и пожнет. Яко сеяй в плоть свою, от плоти пожнет истление: а сеяй в дух, от духа пожнет живот вечный (Гал. VI, 7, 8)… Будет время, когда никто не получит того, хотя со слезами и воздыханием поищет. Как и земледельцы несмысленные, пропустивши время удобное, хотя и сеют, но погубляют семя, яко не в то время, когда должно, сеют, так и несмысленые грешники будут некогда искать спасения, но не получат того, яко тогда будет время суда, а не покаяния.
Ныне время сеять, искать, просить, толкать в двери милосердия Божия, когда Бог обещал услышать и помогать: и слушает и помогает. Глаголет бо: во время благоприятно послушал тебе и в день спасения помогал ти. Се ныне время благоприятно, се ныне день спасения (2 Кор. VI, 2). Ныне всяк просяй приемлем, и ищай обретает, и толкущему отверзется, глаголет Христос (Мф. VII, 8). Тогда того не будет.
«Я де при смерти могу покаяться», – отвечает иной. Можешь с таким покаянием и в ад пойти. О, человече, тогда ли хочешь каяться, когда время предстает покаяния и наступает время суда и истязания? Тогда ли хочешь к Богу обратиться, когда Бог тебя к ответу зовет? Тогда ли хочешь искать, когда время уже уходит? Бесспорно, что должно и при смерти каяться, наипаче и молиться, и Бога с усердием призывать, яко тогда наипаче подвиг великой души бывает; но до смерти отлагать покаяние есть прелесть ума, нерадение о спасении и кознь дьявола, который таковую мысль в сердце человека влагает и научает Закон Божий бесстрашием нарушать, Бога прогневлять и покаяние день ото дня отлагать, чтобы так человека лестно погубить. Сего ради, когда хочешь блаженно умереть, таков ныне будь, каков быть при смерти желаешь. Рассуждай о мирских вещах, чести, славе, богатстве и роскоши ныне так, как умирающие рассуждают, которые все тогда оставляют.
Берегись греха, и о сделанном жалей ныне так, как тогда берегутся и жалеют. Хочешь тогда отпущение грехов от Бога во Имя Христово получить – ныне о том старайся. Хочешь милость у Бога тогда получить – ныне той ищи.
Но кто милость у Милостивого Бога хочет получить, тот перестает Бога прогневлять и о прежнем бесстрашии жалеет. Тот же перестает Его прогневлять, кто перестает грешить и плоды покаяния творит.
Рассуждай сие, грешная душа, и внимай, что Предтеча сказал: уже секира при корени древа лежит: всяко убо древо, еже не творит плода добра, посекаемо бывает и во огнь вметаемо (Мф. III, 10). Видишь, куда грешники, не творящие плодов покаяния, определяются: посекаются, как древеса бесплодные, секирой суда Божия и в огонь вечный, как дрова, ввергаются» (из сочинений св. Тихона Воронежского; сн. «Воскр. Чт.» за 1870- 1871 г., кн. I, с. 529-532).
Восемь главных страстей с их подразделениями и отраслями
1. Чревообъядение
Объядение, пьянство, нехранение и разрешение постов, тайноядение, лакомство, вообще нарушение воздержания. Неправильное и излишнее любление плоти, ея живота и покоя, из чего составляется самолюбие, от которого нехранение верности к Богу, Церкви, добродетели и людям.
