О святой кончине его тотчас стало известно в столице и окрестностях. Вскоре из города и отовсюду собралось множество народа обоего пола и обоего чина, духовного и мирского, братия из Мидикийского и прочих монастырей, пришли и два епископа, святой Феофил Ефесский и святой Иосиф Фессалоникский; опрятав по обычаю честное тело святого отца, они положили его в раку, отнесли на корабль и отвезли в Мидикийский монастырь. Блаженный Павел, епископ Плусиадский, со множеством иноков и мирян встретили тело на берегу, подняли на плечи и понесли в монастырь. На пути совершались дивные чудеса: недужные получали исцеление и одержимые избавлялись от духов лукавых; одна женщина, долго страдавшая кровотечением, лишь коснулась святых мощей преподобного, тотчас получила исцеление. При соборном пении псалмов и подобающих песней положили преподобного по левой стороне паперти, в гробнице прежде почившего святого отца Никифора, первого игумена той обители. И после погребения также совершались многие чудеса и подавались исцеления приходящим с верою, во славу Христа Бога нашего, во святых Своих прославляемого, Ему же со Отцом и Святым Духом да будет от всех честь и слава, и поклонение, ныне, и всегда, и во веки веков, аминь.
В тот же день память преподобного Иллирика чудотворца и святых мучеников: Елпидифора, Дия, Вифония и Галина.
Память преподобного отца нашего Иосифа, песнописца и творца канонов
Отечеством святого Иосифа была Сицилия[45]. Родители его, Плотин и Агафия, были люди благочестивые и добродетельные; за их богоугодную жизнь Господь и даровал им такого сына, который, как выдающийся творец канонов, украсил Церковь для ее блага священными песнопениями. Отрок был воспитан в добром книжном научении и благонравии, и уже в его детских обычаях можно было видеть указание на то, что, став мужем, он достигнет совершенства в добродетелях: он был кроток, тих, смирен, уклонялся от отроческих игр; с детства полюбив пост и воздержание, не искал вкусных яств, питаясь лишь хлебом и водою, да и то вечером; Божественное Писание изучал весьма успешно. Так возрастал Иосиф телом и духом, когда произошло нашествие варваров на Сицилийскую страну и родители его были вынуждены бежать из отечества своего в иные страны. Сначала Иосиф отправился с ними в Пелопоннес, но потом, оставив родителей, удалился в Фессалонику, столицу Македонии; здесь он поступил в монастырь, постригся в иноческий чин и учился трудам постническим, прилежно проходя все виды подвижнической монашеской жизни и добродетелей; и стал он мужем совершенным и иноком опытным. Земля, покрытая кожею, служила ему постелью, ветхое рубище – одеждою; лощение его было велико, пища – небольшой кусок хлеба и немного воды, стояние – всенощное, коленопреклонение – непрестанное; в устах всегда пение, а в руках работа. Прилежно читал он Божественные книги, исполнялся премудрости и разума духовного, и, как ангел Божий, сиял среди братий примером чистого и святого жития. Невозможно рассказать подробно о его добрых делах и многих подвигах.
Так благоугодно трудился он для Бога больше других. По настоянию игумена и братии принял он сан священства, быв рукоположен в пресвитера епископом Фессалоникским. Будучи пресвитером, он еще усилил свои подвиги и труды и часто совершал Божественную литургию, со слезами молился о себе и о всем мире. Пришел в монастырь тот преподобный Григорий Декаполит[46]; увидев преподобного Иосифа, он очень полюбил его, как мужа святого, и приобрел себе в нем друга и сожителя. Прошло несколько времени, и Григорий, отправляясь в Византию для укрепления верных, смущаемых еретиками, просил игумена и братию отпустить с ним ему в помощь Иосифа: ибо не хотел разлучаться с ним. Но и братия с игуменом не хотели лишиться такого сожителя, истинного раба Божия. Однако, уважая просьбу великого старца и внимая нуждам Церкви, волнуемой бурей еретической, они отпустили блаженного Иосифа с святым Григорием Декаполитом в Византию.
Прибыв туда, Иосиф и Григорий поселились при церкви святых мучеников Сергия и Вакха и, соревнуя друг другу, повели жизнь суровую и изнурительную, – особенно блаженный Иосиф, подражавший старейшему подвижнику, великому отцу Григорию; взяв его себе в образец, он решил в сердце своем непрестанно совершенствоваться в добродетели. Оба трудились, прилежно поучая благочестивых соблюдать себя от вредной ереси, не смущаться и не сомневаться в догматах правой веры и быть твердыми в исповедании истины. В то время нечестивый царь Лев Армянин возобновил уже осужденную[47] иконоборную ересь и воздвиг великое гонение на Церковь; он извлекал из храмов Божиих святые иконы, бесчестно попирая их ногами; единомысленных с ним еретиков он ставил на престолы православных пастырей, которых свергал и при этом мучил и губил различными способами некоторых из них.
Преподобный Иосиф Песнописец. Фреска. 1192 г. Кипр. Церковь Панагии Аракос
Тогда святой Григорий с святым Иосифом, облекшись в броню веры, начали обходить городские улицы, площади и дома верных с советом, увещанием и мольбою – не прельщаться еретическим лукавством. И были слова их подобны росе утренней, когда она оживляет цветы и траву полевую, вянущую от дневного зноя: они оживляли сердца человеческие, малодушествующие, сомневающиеся и как бы увядающие от зноя еретических учений. Потом многие иночествующие обратились с просьбой к преподобному Григорию, чтобы он блаженного Иосифа, как искусного в слове и способного по своей телесной крепости предпринять труд долгого пути, послал в древний Рим, к православному папе Леону Третьему[48] и ко всем тамошним православным – возвестить о гонении, воздвигнутом в Царьграде на Святую Церковь. Они рассчитывали, что православные окажут из Рима помощь гонимым, опровергнут неправые догматы и заградят хульные уста еретиков. Преподобный Григорий в беседе с блаженным Иосифом подавал ему такие советы:
– Чадо, настало ныне время явить сердечную любовь твою к Богу и ревность к благочестию; иди в древний Рим и возвести главе тамошних христиан и всем православным на Западе, какую беду на святую Восточную Церковь навел злочестивый царь и по имени зверь, как оскорбил и попрал икону Христову и Пречистой Его Матери, отнял у Церкви украшение ее, изгнал неповинных добрых пастырей, а лжепастырям – наемникам и хищным волкам – вручил стадо Христово, и теперь овцы расхищаются и разгоняются. Возвести, как изо дня в день яростная буря, поднятая державным, волнует Церковь Христову, и лютый Лев, пришедший из Армении, изрыгает угрозы и поглощает многих своим еретическим лукавством. Возвести, убеди и упроси, да обнажат православные меч слова Божия и противостанут гонящим нас.
Так и подобное этому говорил святой Григорий. Блаженный Иосиф, от юности вполне привыкший к послушанию, не возражал нимало; смиренно преклонив голову, он испросил у Григория отеческих молитв и благословения для путешествия, вошел в корабль и поплыл в Рим.
Но иное было угодно непостижимым судьбам Божиим. Все на пользу устрояет Бог, и нередко посредством таких обстоятельств, которые кажутся нам неблагоприятными и жестокими, творит дивные и преславные дела к прославлению Своего святого имени. Так, по устроению Божию, оказалось препятствие и к путешествию Иосифа в Рим. Единомышленники царя Льва Армянина, слуги и помощники мучительства их, узнав, что многие, гонимые иконоборством, уходят из столицы в иные страны, начали устраивать тайно по путям водным и сухопутным разбойнические засады, чтобы схватывать беглецов и возвращать их в руки иконоборцев. Не осталось тайным для них и то, что преподобный Иосиф посылается православными монахами на Запад, в Рим; они подговорили морских разбойников напасть на него, и преподобный попал в руки врагов. Они разбили корабль, захватили также всех спутников преподобного Иосифа и отвезли их в Крит, к иконоборцам, где преподобный, обремененный тяжкими оковами, был ввержен в темницу. Здесь день и ночь утешал он боговдохновенными речами сотоварищей своих по заключению, которых немало страдало вместе с ним за правую веру: сам радуясь в узах о Господе, он говорил другим:
– Что может быть сладостнее и радостнее тех уз, которыми мы обременены за любовь ко Христу и святой иконе Его? Если и причиняет нам некоторую скорбь кратковременное заключение, то за это страдание должно нам благодарить Бога, ставя себе светлым примером святого Павла, который неизреченно радовался, что сподобился за Имя Иисуса Христа страдать в оковах, и ценил их, точно дорогие камни и золотые украшения. Более того: «Ибо вы к тому призваны, потому что и Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его. Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его. Будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному» (1 Пет. 2:21–23), – по словам верховного апостола, святого Петра. Правда, телесные страдания причиняют некоторую скорбь, но нельзя назвать носителем Христова ига того, кто не пойдет вслед Ему и не будет переносить, хоть частью, тех страданий, которые Он перенес за нас. Будучи всесильным Богом, Он мог и иным каким-либо образом спасти человека, однако благоволил, чтобы от труда и страдания родилась та сила добродетели, которая была бы в состоянии открыть издавна затворенные врата Небесные. И не показал Он нам иного пути к спасению, кроме пути труда и скорби. Зачем же смущаться нам, истощая здоровье наше в страданиях за святую икону Спасителя и Пречистой Его Матери? Противясь злочестивому повелению царя, мы получим Божию благодать и благовременную помощь.
