Понятное дело, что мы явимся на него с той степенью «собороспособности», какую имеем. Может быть, она и очень невелика, но что же делать? Мы спросим, кто получил от Господа Бога право решать, при какой степени собороспособности должна «дозволять» Соборы и при какой «не дозволять»? В канонах мы имеем прямое приказание Церкви — собирать Соборы, но никаких указаний на какую-либо власть, решающую, доросли ли мы до соборности, — не имеется. Есть власти, которые облечены правом собирать Соборы, но властей, оценивающих способность Церкви к самодеятельности, — нет.
Православное самосознание у нас давно, не с 1905 года, а со времен, измеряемых по малой мере десятками лет, чувствовало необходимость церковного Собора и требовало его. Значит, он нужен не потому, что этого желает редактор Московских Ведомостей, а потому, что голоса Церкви давно требуют его. Если Церковь ныне не желает созыва Собора, то его не нужно созывать, но если Церковь желает этого, то нет власти, которая имела бы нравственное право сказать: «Нельзя вас созывать, вы — плохо воспитанные дети, не умеете собираться и соборовать».
Умеет ли Церковь собираться или не умеет, — этот вопрос практически почти бесполезно возбуждать. Понятное дело, что она соберется так, как умеет, не лучше и не хуже, но вмешиваться в это никто не имеет права, потому что в церковном деле все же нет никого выше самой Церкви, нет никого, кто получил бы полномочия решать за нее.
В настоящее время многие, горячо хлопотавшие о Соборе в 1905 году, охладели к этой задаче, даже боятся ее исполнения. Если бы таковые составляли заметную нравственную величину в Церкви, если бы в них говорил голос Церкви, тогда, конечно, Собор не нужен. Но если это не более как отдельные личные голоса немногих, потерявших надежду провести на Соборе какие-либо свои излюбленные планы или идеи 1905 года, то их отрицание Собора ровно никакого значения не имеет. Да, полагаем, что таких противособорных голосов весьма немного. В общем, желание созыва Собора то же, как и прежде, сознание потребности в нем — то же самое, что было в 1905 году. А потому созыв его при исчезновении наиболее острых для этого помех и опасностей становится все более обязательным, и откладывания его могут рождать лишь тяжкую нравственную ответственность всех, этой оттяжке способствующих.
Паки и паки[163] о Соборе
Считая неотложный созыв Поместного Собора едва ли не главнейшим делом, которое нужно для того, чтобы нравственно воскресить Россию, мы не боимся давать место и голосам «собороборцев». Пусть говорят: пусть Россия видит, какова сила их аргументации и насколько можно с ней соображаться… Каждый такой голос лишь сильнее убеждает нас в сознании необходимости Собора.
Читатели найдут ниже два противоположных мнения. Одно принадлежит достопочтенному отцу протоиерею Иосифу Фуделю. Другой автор предпочел не открывать себя читающей публике. Нам кажется, что он в этом случае неправ и что по соборному делу теперь следует каждому выступать с открытым забралом, ибо для суждения об основательности мнения для России важно в таких жгучих вопросах знать не только то, что говорят, но и кто говорит. Это не относится разве к одному г-ну Д.Х., ибо, во-первых, его инициалы общеизвестны, и все несколько образованные читатели прекрасно знают, чье имя они обозначают. Во-вторых же, г-н Д.Х. — мыслитель-теоретик. Он принадлежит к числу очень немногих, о которых можно сказать: вопрос не в том, кто пишет, а в том, что он пишет.
В данном случае как всегда г-н Д.Х. дает превосходный теоретический анализ «соборности», каковым анализом можно с пользой руководствоваться, говоря и за, и против созыва Собора именно в настоящее время, точно так же как известными формулами механики можно воспользоваться и за, и против построения моста в данном месте реки. Весь вопрос в том, какие арифметические величины мы вкладываем в алгебраические знаки теоретической формулы. Современный же вопрос о созыве или отсрочке Собора есть вопрос не теоретический, а чисто практический, где все решается величинами арифметическими, а не алгебраическими знаками. Поэтому нам представляется ошибочным мнение Е.М. и отца Иосифа Фуделя о том, будто бы рассуждения г-на Д.Х. говорят против созыва Собора. Е.М. радуется, что у него «какая-то вина свалилась с души» по прочтении статьи г-на Д.Х. Отец Иосиф Фудель, наоборот, скорбит о появлении новой помощи оттяжкам Собора. Но они оба ошибаются. Не знаем, как лично смотрит г-н Д.Х. на неотложность созыва Собора, но его статья не может говорить ни за, ни против того шага, который должен быть обуславливаем соображениями чисто практическими, содержанием фактов данной минуты и правильностью нашего глазомера.
Все же содержание наличных фактов современной действительности не говорит, а прямо вопиет о Соборе. Никакой вины не сваливается с души тех, кто небрежет о созыве его. Из не подлежащего никакому сомнению, математически ясного содержания фактов всякий, кому сколько-нибудь дорога
Русская Церковь, не может не видеть, что Собор пора неотложно созывать. Без этого никто и в приходах не «засоборует». Нужно находиться не на Земле, а на Луне для того, чтобы не видеть фатальной бесплодности, бессилия и прямого «несуществования» всех мер церковного управления по поднятию Православия и по укреплению действий православных в тяжкой борьбе, воздвигнутой против нас и «своими ворами», и всеми неправославными и антиправославными элементами населения Империи. Нужно или не быть православным, или прямо ничего не видеть, чтобы не краснеть за положение Церкви перед лицом Государственной Думы. Нужно не признавать никакого значения за религиозным состоянием 80 миллионов населения и государства, чтобы не видеть безусловной ненормальности положения нынешнего церковного управления среди государственных учреждений. И все это не имеет никакого отношения к каким-либо теориям, а прямо указывается фактами.
Со времени отсрочки Собора прошло 5 лет. Что же сделано за это время в Св. Синоде для укрепления Церкви? Мы можем назвать месяцы и годы бесплодных рассуждений, вялых, скучных, каковыми только и могут быть заведомо бес-последственные рассуждения. Но дела не было и нет, и не может быть.
Несмотря на то, что и теперь среди нас находятся «собороборцы», русский православный мир в целом не может быть обвиняем в том, чтобы он не понимал слабости синодального управления и необходимости Собора. Десятки лет множество и выдающихся, и средних сынов Православной Церкви говорили и писали о том и другом. Множество научных сил посвящали свои труды и знания выяснению этого. Нужно ли повторять эти давно общеизвестные факты? Сам нынешний редактор Московских Ведомостей еще в 1904 году, в чтении и брошюре «Запросы жизни и наше церковное управление»[164], доказывал безусловную необходимость возродить церковное управление посредством созыва Церковного Собора, и эта брошюра, по свидетельству Санкт-Петербургского митрополита Антония, имела счастье быть исходным пунктом для того, чтобы Государь Император обратил внимание на этот первой важности вопрос. Но с тех пор прошло много времени, утекло много воды, а положение Церкви и церковного управления становится только все хуже, все безотраднее.
После отсрочки созыва Собора явилась мысль реформировать церковные дела, всесторонне освещенные Предсоборным Присутствием, посредством так называемого «усиленного состава» Св. Синода… Нынешний редактор Московских Ведомостей тогда имел грустную возможность близко наблюдать деятельность этого якобы «усиленного» состава. Ничего более ослабленного, более разобщенного, более бездейственного невозможно себе представить. И, разумеется, ничего не было сделано, как остается несделанным и по сие время.
До каких же пор еще Церкви находиться в этом состоянии? Насколько еще нужно ее дезорганизовать, расслабить, разобщить всех ее членов?
Или, может быть, находятся любители церковной бюрократии, которые и теперь еще предпочитают реформировать Церковь путем государственного воздействия? Не забывают ли они, что «нынче всем свобода дана», что теперь можно вольно уходить из Церкви и присоединяться к другим, не «чиновничьим» Церквам?
Злоупотребление государственным способом «благоустройства» веры и Церкви было исторической причиной расслабления Православия. Никогда эта система не была благой. Но теперь она стала уже просто невозможной. Мы повторяем, что из Церкви станут все больше уходить, если на выйдет чего-нибудь еще худшего. Ибо если гражданская власть возбудит против себя окончательное негодование тех десятков миллионов, которые хотят не покидать свою родную Церковь, а жить в ней, но чистой, разумной, свободной религиозной жизнью, то это будет в государственном отношении много опаснее, чем другие революционные движения.
