1443. Вместо древа жизни — хлеб жизни; вместо плодов древа познания добра и зла — тот же животворящий хлеб жизни. Тогда сказано: не прикасайтесь, да не умрете [Быт. 3, 3], ныне сказано: вкусите, и живи будете [ср. Иоан. 6, 51, 58]. Тогда поверили Ева и Адам обольстителю и умерли; ныне напротив мы веруем словам Господа жизни: сие есть Тело Мое, сия есть Кровь Моя [Мф. 26, 26, 28; Мрк. 14. 22, 24] и оживотворяемся; чем пали, тем и восстали; пали неверием Богу, непослушанием, восстали послушанием веры. Там мы согласились с диаволом против Бога и соединились с ним — лжецом — на смерть себе; ныне мы всем сердцем соглашаемся с Самою Истиною — Богом Спасителем и истинствующим сердцем соединяемся с Ним на жизнь себе, на покой и радость. Оле страшнаго таинства! Оле благоутробия Божия! Како Божественных Тела и Крови брение причащаюся и нетленен сотворяюся [канон ко причащ., песнь 8]!
1444. Ты мечтаешь, что молишься, а ты давно оставил молитву: так называемая тобою молитва — это одни суетные звуки без значения для твоего сердца. Слова говоришь, а сердцем не сочувствуешь им; ты обманываешь Бога и себя. Молясь, непременно нужно внимать своему сердцу и Словам молитв, чувствовать их истину и силу.
1445. Теперь мы стоим и падаем (в вере и добродетели), но надеемся такого времени и такого состояния, в котором мы уже не возможем пасть, придем в состояние совершенной безопасности от падения, как Ангелы, которые теперь непреклонны ко злу, и навсегда утвердимся в святости. Борись со грехом и надейся, что придет наконец время совершенной победы над грехом и над смертью, его порождением. Последний враг испразднится — смерть [Кор. 15, 26].
1446. Ныне и праведник седмижды падает [Притч. 24, 16] и падая воздыхает и говорит: окаянен аз человек! кто мя избавит от тела смерти сея? Сам аз умом моим работаю закону Божию, а плотию — закону греховному. Но придет пора, когда греховный закон, сущий во удех наших упразднится [Рим. 7, 23–25; ср. 6, 6] и водворится единый закон Божий.
1447. Теперь мы ищем прочного блаженства и не находим; удовольствия, нами изобретаемые, не прочны, лживы, суетны, кратковременны; но если достойно своего звания христианин поведет себя, то получит в наследие такое блаженство, которое истинно и прочно, потому что вечно и удовлетворит вполне потребностям нашей души.
1448. Когда мы слышим дурные отзывы о каком-нибудь человеке, то внутренне сравнивая его с собою, говорим в сердце своем: я не таков, я, в сравнении с ним, совершенство, и мечтая так о себе и осуждая внутренне других, услаждаемся своим превосходством пред другими. Это гордость сатанинская, это зловоние плотского, греховного человека. Да бегут из души прочь такие помышления! Да помышляем мы себя худшими всех людей! Когда будут о ком отзываться дурно, вздохнем и скажем про себя: мы хуже, грешнее этого человека во сто раз и от души помолимся об осуждаемом брате.
1449. Какая честь моему естеству: я в малой моей клети, составляющей мое жилище, или в сердце моем, могу беседовать с Тем, Кто в деснице Своей содержит небо и землю. Кому служат со страхом Силы небесные, с Тем, Кто есть бесконечная Любовь!
1450. По нашей телесности Господь привязывает, так сказать, Свое присутствие и Себя Самого к вещественности, к какому-нибудь видимому знамению; например: в таинстве причащения Он Сам весь вселяется в Тело и Кровь; в покаянии — действует чрез видимое лицо священника; в крещении — чрез воду, в миропомазании — чрез миро; в священстве — чрез архиерея; в браке — чрез священника и венцы венчает Сам; в елеосвящении — чрез елей; привязывает Свое присутствие к храму, к образам, к кресту, к крестному знамению, к имени Своему, состоящему из членораздельных звуков, к святой воде, к освященным хлебам, пшенице, вину; но придет время, когда тело и кровь Его, — равно и все другие видимые знаки, — для нас не будут нужны, и мы будем истее Его причащаться, именно в невечернем дни Царствия Его [канон Пасх., песнь 9], а теперь — все чрез телесное и чрез образы и знамения.
1451. Если я молюсь Богу моему с сердечною, живою, совершенною верою, тогда я близок не только к Нему, как сын к Отцу, живущему в одном с ним доме, но и ко всем премирным Силам небесным, ко всем святым, царствующим на небесах, и они ничем не дальше от меня, как мои иконы, пред которыми я молюсь. Потому прекрасное у нас обыкновение иметь в своих домах иконы Господа, Пречистой Его Матери, Архангелов, Ангела хранителя и святых и молиться пред ними: близость их к нашему взору телесному означает еще большую близость их взору душевному, вооруженному верою несомненною. Близость: радость бывает на небеси и о едннем грешнице кающемся [Лк. 15, 7, 10], как в доме родительском братья радуются, когда провинившийся пред отцом брат их кается в оскорблении, нанесенном родителю недобрым поведением.
1452. Единому Богу, вечному, всемогущему, имеющему жизнь из Себя и в Самом Себе, свойственно не иметь надежды, а нам, существам однодневным, получившим жизнь и все дары с жизнью — от Бога, нам, существам преступным пред Начальником жизни, не сохранившим и не хранящим заповедей жизни, нам, тварям мятежным против своего Творца и Господа, оставлена в удел надежда по одной только милости Самого Господа, умыслившего средство возвратить к жизни нас, падших от жизни вечной в вечную смерть. Все мы знаем, что мы носим смерть духовную в сердце, предуготовляющую постепенно смерть телесную. Между тем сердце наше, созданное для вечной жизни, хотя и вкусило смерть, но, будучи не совершенно поражено ею, стремится к жизни и блаженству. Это-то потерянное блаженство и возвратил нам Сын Божий Иисус Христос, и оно готово открыться для верующих в Него во время последнее. Вот надежда на то, что мы получим во имя Христа обещанное блаженство, и есть христианская надежда. Во все продолжение нашей земной жизни Бог ради Сына Своего, нас ради вочеловечившегося и принявшего на Себя все грехи мира, печется о нашем спасении, ведет к нему как бы за руку Духом Своим Святым, Который есть залог наследия будущих благ — чрез Богослужение, проповедь, слово Божие и таинства Церкви, чрез совесть и испытание наших внутренностей — и, наконец, введет нас в наследие обещанных благ.
1453. Надеяться на Бога — значить поручать Ему свою жизнь, свою судьбу, всю свою будущность и с уверенностью ждать исполнения Его обетований. Надежда происходит из веры, как растение из семени, как ручей из источника. Мы веруем, что Господь благ и милосерд, что Он любит нас, как Отец: следовательно, Он желает нам всякого блага и истинного счастья. Он премудр и всеведущ: поэтому Он лучше, чем мы сами, знает, что для нас нужно и полезно. Он всемогущ: итак. Он всегда может даровать нам то, что восхощет, исполнить то, что обещал. Он свят и праведен: и потому все слова Его — истина, обетования Его неизменны. Высочайшее доказательство любви Бога к человеку мы видим в том, что Он не пощадил для нас Сына Своего единородного, но предал Его на страдания и смерть. Укрепив душу свою мыслию о беспредельной благости, премудрости, всемогуществе и святости Творца и Промыслителя нашего, мы можем проходить поприще земной жизни нашей — без страха и смятения, как дитя на руках матери, как корабль с надежным якорем. И потому блажен человек, иже надеется на Господа, и будет Господь упование его [Пс. 2, 12; Иерем. 17, 7; Притч. 16, 20]. Господь Помощник мой и Заступник мой [Пс. 17, 3]. Не убоюся от тем людей [Пс. 3, 7]… Впрочем, при надежде мы не должны быть беспечны и праздны. Христианская надежда по сущности своей есть живое, деятельное и постоянное стремление к Высочайшему Благу и Источнику всех благ — Богу, ненасытным желанием приблизиться к Нему и получить от Него и в Нем Царствие Небесное, уготованное прежде сложения мира. Имже образом желает елень на источники водныя, сице желает душа моя к Тебе, Боже. Возжада душа моя к Богу крепкому, живому: когда прииду и явлюся лицу Божию [Пс. 41, 2, 3]?
1454. Мы приглашаемся в сообщество Херувимов, Серафимов, Престолов, Господств, Ангелов и Архангелов — вместо отпадших, возгордившихся духов. — Эти возгордились и сказали в себе Богу: как-то Ты восполнишь наш недостаток, который для Тебя нестерпим и ощутителен, как для Премудрого, не терпящего ни в чем недостатка и дисгармонии в мире Своем? — А Господь, в ответ и посрамление диавола, изволил создать из персти человека и перстными существами восполнить недостаток ангельских миров вследствие отпадения гордых духов; и это бесконечное посрамление — бесконечно великое наказание гордецам; оттого-то они все силы адские употребляют на погубление людей. — Для большего показания любви Своей и для большего посрамления диавола Сам Господь облекся в перстное тело человека, чтобы исхитить его из власти диавола.
