2. Смерть — это крушение всего благополучия: все достижения, подобно песку, сыплющемуся сквозь пальцы времени, непрочны, эфемерны.
3. Более личностные оценки: как смерть коснется меня? Что будут напоминать мои ощущения?
4. Внешние факторы атакуют тело: микробы, паразиты, болезни, змеи, животные, люди, друзья, любимые — все они потенциально опасны и могут стать причиной моей смерти.
5. Существует тонкий баланс, который поддерживает жизнь, включая в себя дыхание, механику тела, питание; и в любой момент где-то может произойти сбой.
6. Смерть ждет подходящего момента, и противник — страх — всегда может атаковать меня.
7. Человеческая жизнь коротка: в лучшем случае мне осталось жить не более нескольких лет.
8. Я умираю каждый момент времени... с каждой быстротечной секундой моя жизнь увядает и ее нельзя вернуть.
Медитация на омерзительность трупов была нужна, как предполагалось, для эмоциональной встряски практикующего, для усиления осознания им своей смертности жизни и его подготовки ко встрече со смертью без страха, с благоволением. Если бы человек, в самом деле, мог правдиво и отчетливо представить себе «омерзительное, гниющее по своему естеству тело», говорит Буддхагхош, и осознать, что телу суждено гнить и разлагаться, то он отказался бы от привязанности к нему и углубился бы в постижение атмана — истинного «я», которое существует внутри тела и выходит за его пределы. В целом смысл состоит в том, чтобы научиться различать тело и истинное «я». Отрезвляющие ум, эти медитации не являлись упражнениями, приводящими к психическим расстройствам, скорее, они были мозговой встряской, нацеленной на освобождение медитирующего от телесного восприятия жизни. Только после этого наступала невозмутимость ума, необходимая для медитации на высшие истины. Медитации, касающиеся смерти, были первым шагом, направленным на сосредоточение сознания на решающем, последнем моменте, когда душа переходит из одного тела в другое. Буддхагхош утверждал, что без достижения этого состояния весь процесс такой медитации является пустой тратой времени.
Идея перевоплощения в буддизме Махаяны нашла символическое изображение в эмблеме Бхава Чакры (Колеса Закона), запечатленной на прекрасной фреске в монастыре Таши'динг в Сиккиме[63]. Колесо делится на 6 частей, представляющих 6 состояний существования. Три верхних части представляют: первая — локи, высшую обитель богов; вторая — обитель полубогов; третья — обитель человечества. Нижние три части относятся к состояниям: животных, духов и привидений и, наконец, к адскому существованию, именуемому нарака. Буддизм Махаяны полагает, что после смерти живое существо переселяется в одну из шести этих частей в зависимости от соотношения благих и нечестивых поступков, совершенных им ранее. Если душа целомудренна, она может попасть в обитель богов, где будет наслаждаться небесными удовольствиями до тех пор, пока ее благоприятная карма не иссякнет. Если душа порочна, она попадает в нараку, где остается на время, которое соответствует тяжести ее пороков. Если душа жила средней жизнью добродетели и греха, то она сразу воплощается в человеческом теле.
В соответствии с учением северного буддизма, душа может достичь конечного состояния просветления только в человеческом теле. Нирвана, высшее состояние согласно буддизму, никак не представлена среди областей внутри колеса, ей соответствуют два изображения за его пределами. Личностям, обладающим добродетелью истинной Нирваны, нет места в колесе трансмиграции; они переступают его пределы. Тем не менее, в каждой из шести частей колеса можно заметить маленькую фигурку Будды; она олицетворяет его проявление в качестве Бодхисаттвы Сострадания, который рождается в материальном мире, чтобы просветить остальных, пребывающих во всех сферах жизни, и привести их к совершенству.
Важно отметить, что полный круг, состоящий из шести частей, символизирует иллюзию материального мира. Положение бытия, будь то Бог, человек, зверь или кто-то еще, — всего лишь часть той же самой иллюзии плотского существования. Единственной и абсолютной реальностью является состояние Будды, выходящее за пределы обычного трехмерного мира. Поскольку сама ось колеса иллюзии состоит из сотворенных трех пороков — глупости, жадности и вожделения, — все виды жизни в нем объединяет отсутствие истинного состояния Будды. До тех пор, пока живое существо не одержит верх над этими тремя пороками, оно продолжает оставаться жертвой своего эго и телесного отождествления, и трансмигрирует через шесть областей иллюзорного бытия.
По краю Бхава Чакры располагаются двенадцать вторичных символов — ниданы, которые отображают 12 состояний существования, начиная от рождения до нового рождения. Эти двенадцать символов размещаются на Чакре подобно цифрам на циферблате часов. Они замыкают цикл, напоминающий собой круговорот рождений и смертей. Однако, перемещаясь по концентрическим окружностям все ближе и ближе к центру, к нирване, к состоянию Будды, живое существо, таким образом, учится и развивается с каждым новым рождением. Проповедуя учение о перевоплощении, буддизм представляет собой многообещающую философию жизни, утверждающую непрестанное развитие живого существа, в ходе которого оно вырывается на свободу и погружается в бессмертный нектар реальности.
В недавно опубликованных «Концепциях трансмиграции»[64], профессор Р. Д. Премасири утверждает, что буддизм школы Теравады, вопреки принятому мнению, признает и считает нужным учение о реинкарнации. Он пишет, что идея перевоплощения в этой традиции имеет такое же значение, как «вера в Бога в монотеистических религиях»)[65]. Он блестяще восстанавливает положение этого учения в буддизме Теравады, цитируя такие ортодоксальные источники, как «Суттапитака» Пали, «Милинда-панха», трактаты Абхидхаммы, Буддхагхоша и др. Он методично пытается разрешить очевидный вопрос: если в буддийской школе Теравады не существует понятия «я», тогда кто или что перевоплощается? Проведя детальный анализ, он ссылается на представление о душе и реинкарнации как на один из подразумеваемых или составляющих факторов в буддизме, тем самым отвергая ошибочное представление, что трансмиграция не играет никакой роли в буддизме Теравады.
В том же сборнике опубликовано эссе профессора Ричарда Пилгрима о восточноазиатском буддизме Махаяны[66]. И хотя вполне очевидно, как следует из этой статьи, что все разновидности Махаяны поддерживали учение реинкарнации, Пилгрим высказывает интересное соображение, касающееся традиции Теравады. Он заявляет, что Махаяна относится к пониманию перевоплощения со стороны Теравады как к слишком формальному и одностороннему, возможно, из боязни подобного толкования атмы, приведшего ранних буддистов Теравады к отрицанию души и перевоплощения, когда, как это было, вместе с рисовой водой выплеснули ребенка. Как бы то ни было, последние (упомянутые выше) работы видных буддологов, например, Премасири и Пилгрима, свидетельствуют о том факте, что реинкарнация в буддийской мысли живет и здравствует. Для тех, кто сомневается в этом, в заключение мы приведем древнебуддийский текст, с которым в настоящее время согласны все теологи ортодоксального буддизма:
«Своим Божественным оком, абсолютно ясным и превосходящим человеческое зрение, Бодхисаттва видел, как живые существа умирали и рождались вновь — в высших и низших кастах, с благополучными и горестными судьбами, обретая высокое и низкое происхождение. Он различал, как живые существа мигрируют согласно их карме: «Увы! Есть мыслящие существа, которые дурно обращаются с телом, не владеют речью и умом, они унижают ариев и придерживаются ошибочных взглядов. Под действием плохой кармы после смерти, когда их тела придут в негодность, они рождаются снова — в бедности, с несчастливой судьбой и немощным телом, в аду. Но есть живые существа, которые хорошо обращаются со своим телом, владеют речью и умом, не унижают ариев и придерживаются правильных взглядов. Под действием хорошей кармы, после того как их тела придут в негодность, они рождаются вновь — со счастливой судьбой, в небесных мирах»[67].
«Души должны вернуться к Абсолюту,
Туда, откуда они появились.
Но чтобы совершить этот путь,
Они должны развить в себе совершенство,
Зародыш которого заложен в каждом.
И если они не развивают таких качеств
