Вспомнились «сумеречные», которые как раз сейчас километрах в пятидесяти-шестидесяти от нас на западе движутся домой на деревянных снегоступах с ременной упряжью. Очень четко представил, как суровый мужчина неутомимо пробивает след, а женщины ступают в него, глядя на мерно покачивающуюся спину защитника и повелителя.
— Как они идут сейчас на деревянных снегоступах? Ведь ломаются, наверное, каждый день.
— Сейчас как раз отдыхают.
— Откуда ты знаешь?
— Им идти несколько сотен километров. Много дней. Поэтому берегут силы.
— А потом в темноте меньше сил расходуется?
— В это время года важнее не свет, а снег. Вечером, ночью, утром примораживает, снег прихватывает, можно идти, почти не проваливаясь. А, примерно с двенадцати до восьми вечера снег рыхлый из-за солнца. Сил тратишь много, а проходишь мало.
— Что-то я не заметил.
— Мы с обеда идем по хребтам. Здесь наст. К мягкому снегу спустимся к шести. До восьми очень-очень заметишь.
— Почему их до сих пор не «открыли».
— Они не хотят.
— Ну, мало ли, что они хотят. Других же открыли.
— Их речь более сильна, чем наша. Будет так, как они хотят.
— При чем здесь речь?
— Речь создает мир.
— И чем же она сильна?
— Я уже говорил — первозданна. И гораздо меньше различие между словом и делом.
02.09.99
Именно в солнечные осенние дни тени в прибрежных скалах настолько густы, что кажутся пещерами, провалами. В июле, например, солнце и теплее, и ярче, но тени так и остаются тенями. А сегодня приходится вспоминать знакомые очертания скал, чтобы «не видеть» пещер там, где всего лишь тени.
— Почему осенью тени другие?
— Переходный период.
— Куда?
— Скалы, деревья, волны и многие другие вспоминают про зимние сны и «прикидывают» их в тенях.
— Это просто тени?
— Для большинства — тени. Для тебя могут быть проходы.
— То есть я могу сейчас куда-то пройти?
— Не сейчас, во сне.
— Как найти места проходов?
— Технология развивается и сама не знает — куда, сегодня есть простая, доступная многим техника.
— Танк? (Смеемся)
— Нужно найти на хорошей фотографии то, что в реальности или не видел, или не так смотрится.
— Это места переходов?
— И понимания, и общения.
— Так их очень много.
— Всегда много, не всегда была техника.
— Ты ходишь в Шаманский лес во сне?
— Иногда так.
04.01.98
Когда зимой в лесу разводишь костер, снег тает, костер опускается вниз, и вода от таяния начинает заливать его. Чем больше топишь, тем больше заливает. Быстрее сразу выкопать яму для костра и людей. Приходится носить лопату и тратить время. Если мороз уже «прижал и давит», например, по пальцам, как тисками, поневоле начинаешь копать яму и готовить костер лихорадочно быстро, немножко на грани паники. Иногда даже невнятные скулящие звуки при этом вылетают. Зато когда согреешься, наконец, становишься спокоен, как продвинутый даосец, как бы новыми глазами смотришь на окружающее.
Подкладывая ветки в костер, я обратил внимание на одно из действий готовившего «стол» Шамана. Он вынул из пакета вареное куриное яйцо, превратившееся на сорокаградусном морозе в ледышку, и, почти не глядя, одним ударом ножа расколол его на две равные части. «Усевшись, я попытался расколоть пару яиц своим более тяжелым ножом, потом еще тройку ножом Шамана. Ни одно яйцо мне не удалось расколоть ровно и без крошки. Это навело на мысли о какой-то особой сноровке Шамана.
— Ты часто раскалывал так яйца?
— Не припомню. Да и не часто их приносишь.
— А как научился так ровно раскалывать?
— Не учился. Придет же такое в голову.
— Но как ты их колешь?
— Смотри. (Шаман небрежно ударил моим ножом уже не поперек, а вдоль по последнему целому яйцу, которое раскололось на две равные половинки)
— В чем секрет?
— У нас разные действия.
— В чем разница?
— Когда действую я, я действую целиком. А ты — частями.
— Какими частями?
— Например, одна часть тебя не уверена, что ты справишься с яйцом, другая думает, что и колотые яйца на морозе не пропадут, третья — вообще в Магадане с проблемами твоих собственных яиц.
— Но мои действия могут быть более комплексными, чем твои ситуативные.
— Твои действия могут быть только более размазанными. Например, вместо точного удара по яйцу ты истерично ударяешь по пальцам. Такая размазня делает человека немощным и старым.
— Что мне делать, чтобы научиться действовать, как ты?
— Не имеет значения. Можешь, например, колоть яйца. Главное: когда колешь яйца — коли яйца, а не лови ворон.
— Совсем любые действия?
— Совсем любые, но оптимальные.
— Но как?
— Начни это. Правильные действия сами выстроят тебя.
— Как это выстроят?
— И физически, и психически.
— Оптимальность — это точность, безупречность, тщательность или что-то другое?
— Ни одна из характеристик не является единственной.
— То есть не обязательно тщательно, точно?
— Если будешь стремиться сделать что-то максимально тщательно, ты никогда не закончишь дела.
— Знаю: «ремонт нельзя закончить, его можно только остановить».
— В поговорках достаточно мудрости.
— Например, при ремонте что будет оптимальностью?
— Максимально много и хорошо на основе твоих ресурсов.
— В совокупности — времени, энергии, денег, умений, старания?
— Да.
04.01.98
К практике я приступил сразу же. За едой и при сборе рюкзака действовал размеренно и точно, но не медленно. Понравилось. Появилось ощущение твердости и надежности. Так же попытался протаптывать след. Получалось хуже, потому что невозможно предвидеть ямку под снегом или ветви стланика; никогда не знаешь — удержишься на снежном насте или неожиданно провалишься по пояс. Это сбивает дыхание, делает ритмичную ходьбу невозможной. В тяжелой зимней одежде, с рюкзаком и ружьем человек становится крайне неуклюжим, барахтаясь в сугробах и выбираясь без опоры. Выберешься и на следующем же шаге опять провалишься по грудь, да еще зацепишься под снегом за ветки или корни. Или ударишься о камень.
Сменившись, чуть отдохнул, топая по следам Шамана, и стал наблюдать за ним. Шаман тоже проваливался и оступался. Реже меня, но есть. Однако, провалившись, он продолжал как-то «гладко и ловко» двигаться, выбираясь из сугробов, и, казалось почти не уставал.
— Как сохраняешь дыхание при постоянном сбое ритма?
— Просто иду в ритме зимней ходьбы по лесу.
— Что за ритм?
— Ты привык к примитивному ритму для твердой видимой поверхности. И пытаешься использовать этот ритм здесь, где он неприменим. Неудивительно, что сразу выдыхаешься.
— Нужен более сложный ритм?
— Чуть более сложный и длинный.
— Как мне «поймать» его?
— Чуть-чуть учиться, однако, надо.
— Хоть общий принцип учения?
— В детстве пел песни из четверостиший?
— Да. Причем здесь?
— Вспомни, как потом учился слушать более сложную музыку, джаз, например.
— Кажется, понимаю. Как начать настраиваться?
— »Отпусти» тело, пусть оно двигается максимально легко и удобно для этих условий.
— Но сразу отстану от тебя.
— Ничего, немного подожду.
04.01.98
За день мне удалось несколько раз «поймать» ритм ходьбы по зимнему лесу. Скорость возрастала всего процентов на десять-двадцать, но выросла выносливость, возможность долго двигаться, не выдыхаясь! Это воодушевило и навело на размышления. Сколько людей погибло в тайге, в тундре, во льдах, песках просто потому, что не знали про существование более сложных ритмов ходьбы и не искали их!
— А в других делах тоже нужно искать оптимальный ритм?
— »Сумевший задать вопрос, знает большую часть ответа».
— И в отношениях людей?
— Отвали. Дальше базар пустой.
08.03.98
Иногда Шаман резко отказывается обсуждать, казалось бы, безобидные темы, как это было, например, с моим вопросом о комнатных растениях. Зато другие темы, которых многие люди избегали бы, Шаман может спокойно и подробно обговаривать.
— Ты не думал жениться?
— Не сможешь понять. Мои дети и внуки выросли, а подруги умерли. Но в жизни есть этапы развития, которые мужчины и женщины не могут пройти в одиночку.
— В целом ряде учений говорится о преимуществах жизни без партнеров.
— Почему, по-твоему, на Земле создано примерно одинаковое количество мужчин и женщин?
— Не знаю. Почему?
— В старых легендах говорится, что мужчина и женщина — только половинки полноценного человека.
