Ознакомительная версия.
…(Бог) с такой же быстротой озаряет наш ум, если он очищен, с какой летящая молния озаряет взор. Мне кажется, что это для того, чтобы постигаемым привлекать к Себе, — ибо абсолютно непостижимое является безнадежно недоступным, — а непостижимым приводить в удивление, через удивление же возбуждать большее желание, через желание очищать, а через очищение делать богоподобными; когда же сделаемся такими, тогда уже беседовать как со своими — пусть слово дерзнет на нечто смелое! — беседовать с Богом, соединившимся с богами и познанным ими, может быть, настолько же, насколько Он знает познанных Им (ср.: 1 Кор 13:12).
Поэтическое наследие Григория Богослова обширно и разнообразно. Его поэзия носит преимущественно подражательный характер, он пользуется античными размерами, основанными на чередовании кратких и долгих слогов. Среди его стихотворений — поэтический пересказ евангельских текстов, размышления на богословские и нравственные темы, эпиграммы и эпитафии, молитвенные обращения к Богу и обличения в адрес врагов и обидчиков. Некоторые стихотворения имеют автобиографический характер: из них наиболее интересна поэма «О своей жизни», содержащая пространную автобиографию Григория. В поздних стихотворениях Григория преобладают пессимистические настроения, хотя они и растворены глубоким религиозным чувством:
Вчера, сокрушенный своими скорбями, сидел я вдали от людей В тенистой роще и скорбел душой. Ибо люблю такое лекарство в страданиях, Охотно беседуя сам со своей душой. Ветерки шептали вместе с поющими птицами, Навевая сон с древесных ветвей, Особенно тому, кто изнемог душой. А с деревьев Звонкие кузнечики, любимцы солнца, Оглашали своим треском весь лес. Рядом была прохладная вода, которая омывала мои ноги… Я же, увлекаемый парением ума, Наблюдал в себе такую борьбу мыслей. Кем я был? Кто я есмь? Кем я буду? Не знаю этого ни я, Ни тот, кто превзошел меня мудростью… Я есмь. Но скажи, что это значит? Что–то от меня уже в прошлом, Чем–то я являюсь сейчас, а чем–то буду, если только буду… Говорят, что есть страна без зверей… И есть страна, где не знают холодных снегов; Но из смертных никто никогда еще не мог похвалиться тем, Что, не испытав тяжких бедствий жизни, перешел отсюда. Немошь, нищета, рождение, смерть, вражда, злые люди — Эти звери на суше и на море — все скорби: такова жизнь! И как видел я много несчастий, ничем не подслашенных, Так не видел ни одного блага, которое было бы полностью Лишено скорби…
Святитель Григорий Нисский (ок.335—ок.394) был одним из самых глубоких и оригинальных мыслителей в истории христианства. Младший брат Василия Великого, он считал себя его учеником и продолжателем его дела: некоторые произведения Григория Нисского задуманы как продолжение недоконченных произведений Василия. В частности, трактат «О сотворении человека», содержащий изложение христианской антропологии, является продолжением «Бесед на Шестоднев» Василия Великого, а обширный трактат «Против Евномия» — продолжением одноименного трактата Василия.
Из трех Великих Каппадокийцев Григорий Нисский был самым плодовитым: его литературное наследие чрезвычайно обширно и разнообразно. Помимо упомянутых трактатов, оно включает в себя экзегетический трактат «О жизни Моисея Законодателя», где повествование библейской книги Исход толкуется как аллегория мистического опыта христианина. Аллегорический метод, унаследованный Григорием от Оригена, используется и в других экзегетических трактатах, таких как «Толкование на Песнь Песней», где библейская книга предстает в качестве аллегории духовного брака человеческой души и Церкви с Женихом–Христом, «Точное истолкование Екклезиаста Соломонова», беседы «О надписании псалмов». Григорий пользуется аллегорическим методом, в частности, при изложении теории богопознания, которое, по его учению, включает в себя три степени: очищение от страстей (катарсис), приобретение «естественного видения», позволяющего ясно видеть и понимать тварный мир, и, наконец, собственно богопознание, боговидение, общение с Богом лицом к лицу. Аллегорическим изображением этого пути является библейский рассказ о восхождении Моисея на гору Синай: это восхождение начинается снятием обуви, что символизирует освобождение от всего страстного и греховного, а заканчивается вступлением во мрак, символизирующий отрешение от всякого дискурсивного мышления и погружение в «несозерцаемость Божественного естества».
Как догматист, Григорий Нисский стоял на тех же позициях, что и Василий Великий и Григорий Богослов, опровергая евномианство и защищая единосущие Отца, Сына и Святого Духа. Догматическое наследие Григория, помимо трактата «Против Евномия», включает послание «К Авлавию о том, что не три Бога», две книги «Против Аполлинария», «Слово о Духе Святом, против македониан духоборов», «О Святой Троице, к Евстафию», послание к Симпликию «О вере», трактат «К эллинам, на основании общих понятий». В «Большом огласительном слове» Григорий в систематическом виде излагает основные догматы христианства — о Троице, о Боговоплощении и искуплении, о Таинствах Церкви. Слово содержит также эсхатологические размышления, получившие развитие в трактате «О душе и воскресении». Догматическая проблематика затрагивается в трактатах «О младенцах, преждевременно похищенных смертью» и «О роке».
Григорию принадлежит большое количество сочинений нравственного и аскетического характера, таких как «О девстве или о совершенстве», «О совершенстве», «О том, каким должно быть монаху». Трактат «О жизни Макрины», посвященный сестре Григория и Василия, написан вскоре после ее кончины. В небольшом трактате «К Армонию о том, что значит имя и название «христианин»" Григорий Нисский раскрывает смысл христианства в следующих словах:
…Если кто принимает на себя имя Христово, а того, что умопредставляется с этим именем, не являет к жизни, тот ложно носит это имя. По представленному нами примеру, оно — бездушная личина с чертами человеческого образа, наложенная на обезьяну. Ибо, как Христос не может быть Христом, если Он не есть правда, и чистота, и истина, и отчуждение от всякого зла, так не может быть и христианином тот, кто не обнаруживает в себе общения с этими именами. Итак, если бы нужно было кому–либо истолковать смысл слова «христианство» посредством определения, то мы скажем так: христианство есть подражание Божескому естеству.
Григорий Нисский известен в истории православной богословской мысли тем, что, подобно Оригену, он не считал адские мучения вечными и допускал мысль о конечном спасении всех людей, а также диавола и демонов. Это учение Нисского святителя не следует вполне отождествлять с оригенистическим апокатастасисом, о чем будет подробнее сказано в другом месте.
Выдающимся церковным писателем IV века был святитель Иоанн Златоуст (ок.347—407). По объему литературного наследия он превзошел всех предшествующих греческих отцов — возможно, даже самого Оригена. Златоуст был блестяще образованным человеком и в годы пресвитерства в Антиохии прославился своими проповедями, за которые и получил свое прозвище. В 397 году он был призван в Константинополь и возведен в сан архиепископа. В столице империи его дар учительства раскрылся во всей полноте. Проповеди, которые Златоуст нередко произносил, сидя на амвоне чтеца в окружении народа, привлекали толпы людей и записывались стенографами. Популярность святителя и обличительный тон его проповедей вызвали недовольство в среде епископата и при дворе, и в 403 году собор враждебно настроенных по отношению к нему епископов во главе с Феофилом Александрийским низложил его. Златоуст был отправлен в ссылку, из которой был вскоре возвращен по требованию толпы. Когда на ипподроме была воздвигнута серебряная статуя императрицы, Иоанн произнес свою знаменитую проповедь, начинавшуюся словами: «Вновь Иродиада беснуется, вновь возмущается, вновь пляшет, вновь требует главы Иоанна на блюде». Снова был созван собор, и снова Иоанн отправился в ссылку. Златоуст умер в Команах (на территории нынешней Абхазии), истощенный и оставленный всеми. Его последние слова были: «Слава Богу за все».
Простое перечисление творений Златоуста заняло бы несколько десятков страниц. Подобно Оригену, он истолковал значительную часть Библии, однако в отличие от Оригена придерживался буквального, а не аллегорического метода толкования. Наиболее известными экзегетическими произведениями Златоуста являются «Беседы на книгу Бытия», толкования ряда других ветхозаветных книг, «Беседы на Матфея–евангелиста», «Беседы на Евангелие от Иоанна», толкования Деяний апостольских и Посланий апостола Павла. К числу догматических и догматико–полемических сочинений относятся беседы «Против аномеев, о непостижимости Бога», «Против иудеев», «Рассуждение против иудеев и язычников о том, что Иисус Христос есть истинный Бог». Корпус сочинений Златоуста включает множество бесед на нравственные и аскетические темы, бесед, посвященных церковным праздникам и дням памяти святых, похвальных слов, бесед на разные случаи. Среди аскетических сочинений Златоуста выделяются два «Увещания к Феодору падшему», посвященные теме покаяния и адресованные, как предполагают, Феодору Мопсуестийскому, два трактата «О сокрушении», три слова «К Стагирию, об унынии», книга «О девстве». Особый интерес представляют «Шесть слов о священстве» — один из первых, наряду с 3–м Словом святителя Григория Богослова, трактатов о священстве. Сохранилось более 200 писем Златоуста. Имя Златоуста было окружено таким ореолом почитания, что ему в византийскую эпоху приписали многие творения, в действительности принадлежащие другим авторам. Наконец, Иоанну Златоусту приписывается литургия, совершаемая в Православной Церкви ежедневно, за исключением седмичных дней Великого поста и тех десяти дней в году, когда совершается литургия Василия Великого.
Ознакомительная версия.
