А вот народное творчество: "Не имей сто рублей, а женись, как Аджубей", "Не имей сто баранов, а женись, как Чурбанов". В обоих случаях тести родились в год Лошади (Хрущёв и Брежнев), а зятья - в год Крысы (Аджубей, Чурбанов).
В Вене жил Моцарт (Крыса), но Бомарше (Крыса) обратился к Сальери (Лошадь). Итальянский композитор не был гением, зато обладал дивным характером и оказался прелестным гостем в семье Бомарше. Его дочь (Обезьяна) даже влюбилась в Сальери.
Братья Тур - Леонид Тубельский (3мея) и Пётр Рыжей (Обезьяна) сценаристы и драматурги. Создатели оперы "Иисус Христос - суперзвезда" Тим Райс (Обезьяна) и Ллойд Вебер (Крыса).
Крышку гроба Пастернака (Тигр) несли Даниэль и Синявский (оба - Быки). Громче всех на могиле Высоцкого (Тигр) рыдал артист Ножкин (Бык).
На этом векторная компонента переплетенного архива заканчивается, если архив и живет, то в разрозненном, разбитом, не систематизированном виде. Старые рубрики явно входят в критическое состояние, теряют мощь. Наша хроника стихает, становится вялой, ползучей. Однако первая любовь не ржавеет, я верю, что векторное кольцо ещё скажет свое слово. Пока же надо проводить 1990 год.
В том далеком (десять лет назад) году я всё ещё был уверен в коллективном будущем структурного гороскопа, хотя уже отошли в сторону полиглот Александр и овцевод Сергей. Кстати, об овцеводе Сергее. Мой сверстник, однокурсник, однозначник и один из тех, кто стоял у истоков структурного гороскопа. Это он опубликовал ту самую заметочку в журнале "64", он был, видимо, неравнодушен к той самой Татьяне, ну той самой, вы поняли? Векторная пара у них, стало быть (Лошадь - Крыса). Был он для меня человеком вне подозрений. Однако на один вектор всегда идет другой. По прошествии многих лет "заложил" его мой векторный слуга геолог Виктор. Хозяйка от этого в моих глазах не пострадала, друг Серега тоже, а вот слуге-доносителю за добрую службу досталось: зачем он разворовал давно прогоревшие угли?.. Ну так вот: коллективизм тает, народ разбегается, но я ещё верю в свой коллектив, отдав своим соавторам в аренду самое дорогое векторное кольцо. Но разве можно отдать чужому свою любовь? Кольцо всё равно возвращается ко мне. Я пишу статью под названием "Гороскопу можно верить", но она выходит под названием "Колдовская сила векторного кольца". Так начинается 1991 год - год, когда великое открытие проходит свой первый четырехлетний круг.
Колдовская сила
Так в чем обнаружилась колдовская сила? Полистаем странички подшивки. По всему видно, что я активно читаю прессу. В "Неделе" № 44 за 1990 год опубликованы воспоминания Галины Вишневской. Оказывается, в свое время певицу полюбил всевластный Николай Булганин (Коза.). Она же должна была выйти замуж за Мстислава Ростроповича. Но Булганина это не смутило, ибо в силу вступило векторное колдовство (Вишневская родилась в год Тигра). "Ежедневные приглашения - то к нему на дачу, то в его московскую квартиру... бесконечные возлияния". Ухаживания были столь настойчивы и страшны, что бедный Ростропович уже готов был покончить с собой. Только решительные действия хозяйки заставили ухажера прийти в чувство.
Далее, в августе 1991 года выходит большая работа в журнале "Наука и религия". Интересно посмотреть, что нового удалось мне поведать миру. Сначала идут рассуждения на тему мистичности кольца, утверждается, что векторное кольцо - это остров мистики в мире прогресса и рациональности. Далее утверждается, что в отличие от других структур в данной структуре всего лишь одна группа, и входят в эту группу не знаки, а связи, связей же этих - двенадцать. Далее присказка про маятник и совет, как запомнить векторный порядок (зрительно представив себе зоологические картинки съедающих друг друга животных на манер босховских рыб). Далее ещё круче: упоминается всемирно известный физический принцип неопределенности. Согласно принципу, чем сильнее структура (по энергии), тем менее предсказуемы её проявления. Отсюда вывод: не ждите от векторного кольца заранее известного сценария. При всей своей сокрушительной мощи векторный союз непредсказуем. Отсюда многочисленные примеры роковой любви.
Писательница Нина Берберова (Бык) так сообщает о своих отношениях с Владиславом Ходасевичем (Собака): "Обыкновенные мерки "мужа" и "жены", "брата" и "сестры" были бы к нам неприложимы. Счастье мое было не совсем того свойства, какое принято определять словами: радость, свет, блаженство, благополучие, покой. Оно состояло в другом: в том, что я сильнее ощущала жизнь рядом с ним... горела жизнью в её контрастах... "интенсивность" заряда была иногда таковой, что любое чудо казалось возможным".
Всё это может показаться писательским преувеличением - чего ни придумаешь ради красного словца! Увы, практика показывает, что слова бессильны выразить весь арсенал векторных фокусов. Воистину перед нами игра дьявольских сил, ибо она сводит воедино человека и его зеркальное отражение. Так было у меня с той самой Татьяной, так было тысячу раз до меня.
Белозерская-Булгакова так писала о браке Алексея Толстого (Лошадь) с Толстой-Крандиевской (Крыса): "Они с Алексеем Николаевичем производили впечатление удивительно спаянной пары. Казалось, что у них общее кровообращение... Впечатление какой-то необыкновенной семейной слаженности... Оба друг для друга обладают притягательной и отталкивающей силой". Их роман называли несчастливо-счастливым. Примерно то же Илья Шнейдер говорил об Айседоре Дункан (Тигр) и Сергее Есенине (Коза): "Они мазаны одним миром, похожи друг на друга, скроены на один образ, оба талантливы сверх меры, оба эмоциональны, безудержны, бесшабашны..."
А вот кое-что новенькое о Жорж Санд и А.Мюссе, свежие новости через сто дет. Санд так пыталась выразить словами суть своих векторных переживаний: "Прощай, прощай, я не хочу тебя покидать и не хочу брать тебя снова. Я не хочу ничего, ничего... Я не люблю тебя больше - и обожаю навеки. Я не хочу тебя больше, но не могу без тебя обойтись. Кажется, только одна небесная молния могла бы излечить меня, уничтожив. Прощай, оставайся, уезжай, но только не говори, что я не страдаю. Только это одно может заставить меня ещё больше страдать, моя любовь, моя жизнь, мое сердце, мой брат, моя кровь, уходи, но убей меня, уходя".
Так и хочется усомниться в полной искренности написанного писательница всё же. Вдруг всё это - её фантазия, все эти небесные молнии, вся эта кровь и любовь одновременно с нелюбовью? Но, как человек, множество раз беседовавший с людьми, побывавшими в векторной "переделке", свидетельствую: это удивительно точное - писательница все же! - описание ужаса и одновременного блаженства. Мюссе, кстати, сказал очень короткую, тихую фразу, но по магической силе она превосходит тираду Жорж Санд: "В твоих объятиях был момент, воспоминание о котором мешает мне до сих пор и ещё долго будет мешать приблизиться к другой женщине". Тут тайна б`ольшая, чем даже тайна любви...
В кольцевой брак были вовлечены наши лучше поэтические силы. Речь об Анне Ахматовой (Бык) и Николае Гумилёве (Собака). Гумилёв "мечтал о веселой общей домашней жизни", не подозревая, что попал в столь сложный переплет: "Мне и в голову не приходило, что она талантлива. Ведь все барышни играют на рояле и пишут стихи..." Видимо игра шла в одни ворота: "Ей по-прежнему хотелось вести со мной любовную войну - мучить и терзать меня, устраивать сцены ревности с бурными объяснениями и бурными примирениями... Для неё игра продолжалась, азартно и рискованно". (Всё со слов Гумилёва.)
Много примеров, когда супруг-хозяин встает в позу воспитателя. Александр Дюма-сын (Обезьяна) так пишет другу о своей жене Н.И.Нарышкиной (Крыса): "Мне доставляет удовольствие перевоспитывать это прекрасное создание, испорченное своей страной, своим воспитанием, своим окружением и даже своей праздностью".
Ксения Куприна в своих воспоминаниях об отце свидетельствует: "Мария Карловна (Крыса) - умная, светская, блестящая женщина - задалась целью обуздать буйный нрав Куприна (Лошадь) и сделать из него знаменитого писателя... Немало было тогда разговоров, что Куприн обязан признанием его таланта своей жене - издательнице и её высокопоставленным связям".
Ну а что же слуга? Ему остается только обожать свою прекрасную половину. Вот, например, Ф.И.Тютчев (Кабан) в письме второй жене Эрнестине Тютчевой (Лошадь): "Ах, насколько ты лучше меня, насколько выше! Сколько достоинства и серьезности в твоей любви, и каким мелким и жалким я чувствую себя рядом с тобой".
Если же слуга вместо преклонения и раскаяния ведет себя нахально и агрессивно (например, пользуясь служебным положением), то может получить достойный отпор. В той жуткой политико-музыкальной истории Булганин давил на Ростроповича: "Эх ты, мальчишка! Разве ты можешь понять, что такое любовь! Вот я её (Галину Вишневскую) люблю, это моя лебединая песня..." В ответ Булганин получает от хозяйки и предмета обожания достойный ответ: "Что вы валяете дурака? Я не хочу петь на ваших приемах, потому что мне противно! Я не желаю во время пения видеть ваши жующие физиономии..." Так ответить главе правительства СССР можно только на векторной арене.
