Фома Аквинский - Сумма теологии. Том VII

Отвечаю: мудрость, о которой мы ведем речь, как было показано выше (4), есть некая правота суждения при созерцании и сообщении с божественным, и в отношении того и другого люди благодаря своему единению с божественным получают различные степени мудрости. В самом деле, мера правого суждения, достигаемая некоторыми то ли при созерцании божественного, то ли при направлении человеческих дел в соответствии с божественными установлениями, является не большей, чем это необходимо для их спасения. Этой меры хватает всякому, живущему без смертного греха, благодаря наличию в нем освящающей благодати. Ведь если природа не испытывает недостатка в необходимом, то тем более не испытывает его и благодать, о чем читаем [в Писании]: «Самое сие помазание учит вас всему» (1 Ин. 2:27).

Впрочем, иные получают более высокую степень дара мудрости как в отношении созерцания божественного (поскольку могут и познавать более возвышенные тайны, и научать этим знаниям других), так и в отношении направления человеческих дел в соответствии с божественными установлениями (поскольку могут направлять согласно этим установлениям не только самих себя, но и других). Эта степень мудрости не обща всем тем, кто наделен освящающей благодатью, но принадлежит скорее к благодатным дарам, которые разделяются Святым Духом каждому особо, как Ему угодно, согласно сказанному [в Писании]: «Одному дается Духом слово мудрости», и т. д. (1 Кор. 12:8).

Ответ на возражение 1. Апостол в настоящем месте говорит о той мудрости, которая простирается на сокровенные тайны божественного, как он сам пишет о том [несколько ниже]: «Проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную» (1 Кор. 2:7).

Ответ на возражение 2. Хотя наставлять и судить других приличествует тем, кто обличен [соответствующими] полномочиями, однако, как говорит Дионисий, всякий человек вправе наставлять себя и судить о своих собственных действиях.

Ответ на возражение 3. Крещеные сумасшедшие, подобно малым детям, обладают навыком к мудрости, которая является даром Святого Духа, однако они по причине телесного изъяна, который препятствует им пользоваться разумом, лишены ее акта.

С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что седьмое блаженство, а именно: «Блаженны миротворцы – ибо они будут наречены «сынами Божиими"", не соответствует дару мудрости. В самом деле, то и другое относится к любви к горнему; так, о мире [в Писании] сказано: «Велик мир у любящих Закон Твой» (Пс. 118:165), а апостол говорит: «Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим. 5:5), Которого мы приняли как «Духа усыновления, Которым взываем: «Авва!» (Отче!)» (Рим. 8:15). Следовательно, седьмое блаженство должно быть отнесено скорее к любви, нежели к мудрости.

Возражение 2. Далее, вещь скорее можно обнаружить в ее ближайшем следствии, чем в отдаленном. Но ближайшим следствием мудрости, похоже, является любовь к горнему, согласно сказанному [в Писании]: «Переходя из рода в род в святые души, [премудрость] приготовляет друзей Божиих и пророков» (Прем. 7:27), тогда как мир и усыновление, похоже, являются отдаленными следствиями, поскольку они, как было показано выше (29, 3), следуют из любви к горнему. Таким образом, соответствующее мудрости блаженство должно быть определено скорее со стороны любви к горнему, нежели со стороны мира.

Возражение 3. Далее, [в Писании] сказано: «Мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, потом мирна, скромна, послушлива, согласна на добро, полна милосердия и добрых плодов, судит нелицемерно»[537] (Иак. 3:17). Таким образом, соответствующее мудрости блаженство не должно относить к миру в большей степени, нежели к другим следствиям небесной премудрости.

Этому противоречит сказанное Августином о том, что «мудрость приличествует миротворцам, в которых нет никаких неповинующихся [разуму] движений, а есть только те, которые повинуются разуму»[538].

Отвечаю: седьмое блаженство полностью соответствует дару мудрости как со стороны заслуги, так и со стороны награды. О заслуге сказано: «Блаженны миротворцы». В самом деле, миротворец есть тот, кто устанавливает мир либо в себе, либо в других, и в обоих случаях это является следствием должного упорядочения того, в чем установлен мир, поскольку, согласно Августину, «мир есть спокойствие порядка»[539]. Но именно мудрости, как говорит Философ, надлежит упорядочивать вещи[540], и потому миролюбие по праву приписывается мудрости. О награде сказано: «Они будут наречены «сынами Божиими"". Но о людях говорят как о сынах Божиих постольку, поскольку они по причастности уподоблены единородному и природному Сыну Божию, согласно сказанному [в Писании]: «Кого Он предузнал – тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего» (Рим. 8:29), Который суть рожденная Премудрость. Следовательно, посредством причастности дару мудрости человек достигает божественного усыновления.

Ответ на возражение 1. Любви к горнему приличествует пребывать в мире, а мудрости приличествует устанавливать мир посредством упорядочения. По той же причине Святой Дух назван «Духом усыновления», а именно постольку, поскольку от Него мы получаем подобие образа природного Сына, Который суть рожденная Премудрость.

Ответ на возражение 2. Эти слова обращены к несотворенной Премудрости, которая, во-первых, соединяет Себя с нами посредством дара любви и, таким образом, обнаруживает нам тайное, знание которого всевается в нас мудростью. Следовательно, всеянная мудрость, каковая суть дар, является не причиной, а следствием любви к горнему.

Ответ на возражение 3. Как уже было сказано (3), мудрости как дару надлежит не только созерцать божественное, но и направлять человеческие действия. Затем, первое из того, что связано с направлением человеческих действий, есть удаление от зла, которое противоположно мудрости, и потому о страхе говорят как о «начале мудрости» – ведь это он понуждает нас избегать зла, в то время как последнее, которое подобно цели, есть то, посредством чего все приводится к своему правильному порядку, а это как раз и есть установление мира. Поэтому Иаков совершенно справедливо говорит, что «мудрость, сходящая свыше (каковая суть дар Святого Духа), во-первых, чиста», поскольку она избегает грязи греха, «потом мирна», в чем состоит последнее следствие мудрости, по каковой причине мир упомянут в перечне блаженств. Что же касается перечисленного далее, то оно есть не что иное, как изложенные в надлежащем порядке средства, посредством которых мудрость приводит к миру. В самом деле, после того, как человек, храня чистоту, удаляется от грязи греха, первое, что он, насколько может, должен делать, – это проявлять умеренность во всем, и в этом отношении о мудрости говорится, что она «скромна». Во-вторых, в том, что он не способен решать сам, он должен руководствоваться советом других, и в отношении этого нам далее сказано, что мудрость «послушлива». Эти два условия необходимы для того, чтобы человек мог пребывать в мире с самим собой. А для того, чтобы человек мог пребывать в мире с другими, ему сверх того требуется, во-первых, чтобы он не был расположен против их блага, что означает «согласие на добро». Во-вторых, он должен воспринимать недостатки ближнего с сочувствием в сердце и оказывать ему посильную помощь, на что указывают слова: «Полна милосердия и добрых плодов». В-третьих, он должен стремиться исправлять грехи других с любовью, на что указывают слова: «Судит нелицемерно» (дабы он, прикрываясь необходимостью исправления, не потакал этим своей ненависти).

Теперь мы должны рассмотреть противоположное мудрости безумие, под каковым заглавием наличествует три пункта: 1) противоположно ли безумие мудрости; 2) является ли безумие грехом; 3) к какому главному греху оно сводимо.

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что безумие не противоположно мудрости. В самом деле, представляется так, что непосредственно мудрости противоположна простота. Но безумие, похоже, не есть то же, что и простота, поскольку последняя, пожалуй, относится только к божественному, в то время как безумие – и к божественному, и к человеческому. Следовательно, безумие не противоположно мудрости.