6. Так поступает и этот пророк, подражая тому святому мужу двояким образом. Моисей тогда не только укорил, но, приняв также вид сострадающего, таким образом совершил то обличение Так и этот подражал тому и другому, говоря: людие мои, приставницы ваши пожинают вас. Он и делает им обличение, и говорит как состраждущий народу. Приставниками же, кажется, он называет здесь истязающих, под которыми, как я думаю, разумеет хищников и их любостяжателей; а если не так, то собирающих подати. Посмотри и здесь на мудрость его: он осуждает не самое дело а неумеренность. Не сказал: требуют, но: пожинают, т.е. отнимают имущество, лишают всего под предлогом требования должного. Такое выражение он заимстсовал от примера собирающих жатву; пожинать (κλαμάσθαι) значит: после жатвы собирать выпавшие от жнецов колосья и совершенно ничего не оставлять на ниве. Так точно поступали тогда и эти люди, отнимая у иудеев все имущество и оставляя их нагими. И истяжающии обладают вами. Еще тяжелее то, что они не ограничивали этим своего любостяжания, но еще далее простирали насилие, делая людей свободными рабами. Людие мои блажащия вас льстят вы. Здесь, мне кажется, он указывает на лжепророков, или на тех, которые обольщали их словами, что везде бывает причиной крайнего развращения. Поэтому, показывая вред, происходящий отсюда, он присовокупляет: и стези ног ваших возмущают, т.е. не позволяют идти прямо, сбивая с пути, расслабляя, делая нерадивыми.
"Восстал Господь на суд – и стоит, чтобы судить народы. Господь вступает в суд со старейшинами народа Своего и с князьями его" (но ныне устроится Господь на суд, и поставит на суд люди своя. Сам Господь на суд придет со старейшины людей и с князи их) (ст. 13,14). Он продолжает тот же способ исправления, обращая укоризны от народа к старцам и начальникам и употребляя более грозный образ речи: представляет самого Бога судящим и осуждающим и обличающим за грехи против народа тех, которые обижали народ. Потому и говорит: восстал Господь на суд. Так как он окончил обличение, – обличение же для людей бесчувственных не очень тяжко, но наказание для них страшно, – то и говорит, что на одном обличении дело не остановится, но последует и наказание за грехи, когда Сам, имеющий судить, наконец потребует отчета и вступит в суд с грешниками. Это показывает и великое снисхождение Бога, желающего судиться с ними, и самую речь делает обличительною, так что имеющих ум может привести в великое сокрушение. И не по той только причине, о которой я сказал выше, он обращает речь к начальникам и старцам, но и для того, чтобы научить всех, что начальники подвергнутся более тяжким взысканиям, нежели подчиненные. Подчиненный даст отчет только за себя самого, а начальник и за себя самого и за народ, который вверен его власти. И от старцев справедливо требуется такая же строгость жизни, так как что для тех – власть, то для этих – возраст их. Правда, и юноша, тяжко согрешающий, достоин наказания; но тот, кто по самому возрасту способен к воздержанию и не обуревается такими волнами страстей, но имеет возможность с большею легкостью быть любомудрым и с большим удобством удаляется от всего житейского и приобрел больше благоразумия вследствие опытности в делах, тот справедливо должен быть наказан больше всех, если он в старости совершает дела невоздержанных юношей. "Вы зачем опустошили виноградник; награбленное у бедного – в ваших домах?" (Вы же почто запалисте виноград мой и разграбление убогаго в домах ваших?) Бог всегда имеет великое попечение о терпящих обиды, и не меньше, как за грехи против Него, а иногда и больше, гневается за грехи против подобных нам рабов. Жену прелюбодейную он позволил отпускать, а язычницу – нет (Мат. 5:32; 1 Кор. 7:12), хотя последняя виновна против Него самого, а первая – против человека. И когда приносится жертва, Он повелел оставлять дар и не прежде приносить его, пока оскорбивший ближнего помирится с братом своим (Мат 5:23, 24); и когда судил должника десятью тысячами талантов, то, обличая его в грехах против Себя, даже на назвал его лукавым, но скоро примирился с ним и простил весь долг, а за сто динариев и рабом назвал лукавым, и предал истязателям, и не прежде позволил отпустить, пока будет отдан весь долг (Мат. 25).
7. И когда сам Христос был ударяем, то Он не сделал ничего рабу, нанесшему удар, но кротко отвечал: "если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?" (Иоанн. 18:23). Но когда Иеровоам, простерши руку, повелел взять обличавшего его пророка, тогда Бог сделал руку его сухою (3 Цар. 13:4), научая и тебя кротко переносить обиды, касающиеся тебя самого, а касающиеся Господа преследовать с великою силою. Потому и преподавая заповеди, Он хотя и поставил любовь к ближнему второю заповедью, но – подобно первой, и как исполнения той требует весьма строго, так и этой. О первой он говорит: "всем сердцем твоим и всею душею твоею", и об этой: "как самого себя" (Матф. 22:37, 39). И из многих других мест можно видеть, с какой строгостью Он предписывает нам обязанности друг к другу. Так и здесь, посмотри, как сильно Он повторяет и усиливает обличение разительными выражениями: Вы, говорит, зачем опустошили виноградник? (вы же, говорит, почто запалисте виноград мой) Как поступили бы какие-нибудь жестокие иноплеменные неприятели, так вы поступили со своими. Виноградом же Он называет народ, по причине великого попечения о нем и промышления свыше. И желая усилить обличение. Не сказал: почему подобных себе рабов, ближних, братьев, но Мое, говорит, погубили, Мое расхитили? Далее, показывая, в чем состоит это опустошение (запаление), говорит: награбленное у бедного – в ваших домах (разграбление убогаго в домах ваших). Не столько град вредит виноградникам, сколько несправедливость к бедному и убогому обыкновенно подпаляет его душу, подвергая ее унынию, тягчайшему всякой смерти. Хищничество – всегда зло, но особенно тогда, когда обижаемый находится в крайней бедности. Этим он не только обличает, но и исправляет, обращая взоры их на похищенное. После таких слов, самый вид лежащего пред глазами может достаточно тронуть того, кто не сделался слишком бесчувственным. "Что вы тесните народ Мой?" (пошто вы обидите людей моих) (ст. 15). Он продолжает тот же образ речи; как там говорил: виноградник (виноград мой), так и здесь: народ мой (людей моих). И лица[8] убогих посрамляете? Тех, кого нужно было исправлять, вы прогоняете; тех, кого нужно было восстановлять, вы сокрушаете. Вместе с грабительством они еще презирали низших, обращались с ними хуже, нежели с невольниками, присоединяя к любостяжанию надменность, и от неправедного обогащения приобретая великую гордость. С корыстолюбием неразлучна болезнь высокомерия, и чем кто более собирает богатства, тем более усиливается и эта болезнь. Сие глаголет Господь, Господь Саваоф[9]. Что значит: Саваоф? Ангелов, архангелов, вышних сил. Он говорит так, желая возвести слушателя от земли на небо, внушить ему мысли о великом царстве Божьем, чтобы поразить его этим, сделать более благоразумным и показать, что такое снисхождение есть следствие не слабости, а долготерпения Божьего. "И сказал Господь: за то, что дочери Сиона надменны и ходят, подняв шею, и выступают величавою поступью и гремят цепочками на ногах, оголит Господь темя дочерей Сиона и обнажит Господь срамоту их; в тот день отнимет Господь красивые цепочки на ногах и звездочки, и луночки, серьги, и ожерелья, и опахала, увясла и запястья, и пояса, и сосудцы с духами, и привески волшебные, перстни и кольца в носу, верхнюю одежду и нижнюю, и платки, и кошельки, светлые тонкие епанчи и повязки, и покрывала. И будет вместо благовония зловоние, и вместо пояса будет веревка, и вместо завитых волос – плешь, и вместо широкой епанчи – узкое вретище, вместо красоты – клеймо. Мужи твои падут от меча, и храбрые твои – на войне. И будут воздыхать и плакать ворота [столицы], и будет она сидеть на земле опустошенная" (Сия глаголет Господь: понеже вознесошася дщери Сиона, и ходиша высокою выею, и помизанием очес, и ступением ног, крупно ризы влекущыя и ногами купно играющыя. И смирит Господь начальныя дщери Сиони, и Господь открыет срамоту их в день он. И отьимет Господь славу риз их и красоту[10] их, и вплетения[11] и тресны ризныя, и луницы[12], и срачицы тонкия, и красоту лица их, и состроение красы славныя, и обручи, и запястия, и сплетение[13], и перстни, и кольца, и усерязи[14], и багряницы[15], и утварь храмную, и светлая Лаконская, и виссоны, и синеты, и червленцы, и виссон со златом и синетою претыкан[16], и тончицы преиманы златом: и будет вместо вони добрыя смрад. И вместо пояса ужем перепояшешися, и вместо украшения главы твоея[17] плешь имета будеши дел твоих ради, и вместо ризы багряныя перепояшешися вретищем. Сия ти вместо благолепия[18]. И сын твой добрейший, егоже любиши, мечем падет, и крепцыи ваши мечем падут, и смирятся: и восплачутся хранилища утварей ваших, и останешися едина, и о земле ударена будеши) (ст. 16–25).
