Успокоив таким образом волнения в Моздоке, Святитель отправился далее на восток в уездный город Кизляр, удаленный на 500 верст от Епископской кафедры. В этом городе он посетил церковь в честь иконы Божией Матери «Живоносный Источник» и Кизлярский Крестовоздвиженский монастырь, где настоятелем в то время был игумен Герман. К сожалению, многочисленные проповеди, произнесенные Святителем в этот период и вошедшие в IV том его творений, не имеют датировки, хотя некоторые из них могли произноситься им за богослужениями на приходах во время обзора Епархии.
Летом 1858 года владыка Игнатий задержался некоторое время на Кавказских минеральных водах, чтобы немного поправить свое здоровье. В письме от 21 июня 1858 года настоятелю Валаамского монастыря игумену Дамаскину епископ Игнатий писал: «Один климат здешний служит врачеванием… В настоящее время нахожусь в Кисловодске, где принимаю ванны из минеральных вод… Здоровье мое несколько поправилось от употребления сперва серных теплых, потом щелочных умеренных и, наконец, прохладных и холодных ванн из нарзана. Но, по свидетельству здешних опытных людей, невозможно получить полного исцеления в одно лето от закоренелой, долговременной простуды, какова моя…»
Постоянно занятый мыслью о благоустройстве Епархии, Святитель-подвижник прервал свое лечение на той стадии, когда скрытые его болезни различными путями стали прорываться наружу. Несмотря на полное ослабление организма в этот момент, Преосвященный оставил Кавказские минеральные воды и продолжил посещение приходов вверенной ему Епархии.
На обратном пути из Георгиевска епископ Игнатий посетил Обильное, двухштатный приход Солдате-Александровское с деревянной церковью во имя благоверного князя Александра Невского и Отказное, в котором в 1797 году была построена деревянная церковь во имя святителя Николая, а построение другой, каменной церкви во имя Трех Святителей было окончено в 1858 году. В числе бумаг, поступивших в Духовную Консисторию при возвращении епископа Игнатия в Ставрополь, упоминается документ об освящении церкви в селе Отказное. Возможно, освящение этого нового храма было совершено самим Святителем.
Далее путь Епископа пролегал через Федоровку (Новогригорьевское) и Новоархангельское до Прасковеи, которое славилось своим вторым храмом в честь Вознесения Господня. Храм этот был «выстроен в характере первоначально употребленном архитектором Тоном, который долгое время слыл под именем «византийского». Размерами он не уступал Ставропольскому кафедральному собору и был «расписан московскими художниками соответственно вкусу и обилию Края».
Посетив прикумские селения: Правый Кумский отселок, Владимировку, Левый Кумский отселок, Бургун-Маджары, Покойное, Святитель повернул на запад. На пути его были расположены села: Сотниковское, Бурлацкое (имевшее в то время только молитвенный дом). Благодарное (с двухштатным каменным храмом во имя святых бессребренников Косьмы и Дамиана), Александрию (с двумя храмами Дмитрия Солунского и Алексия, человека Божия), Шишкинское, Сухая Буйвола, Камбулат, Ягуры. (Здесь, по докладу Преосвященного в Духовную Консисторию, велась подготовка к строительству церкви. Храм этот во имя Архангела Михаила был выстроен в 1860 году). Прибыв через Николину Балку в село Петровское, святитель Игнатий был поражен великолепием построенного здесь храма. Храм этот во имя святителя Николая, имевший второй придел во имя Петра Новгородского, был лучшим во всем Кавказском крае. Он, по свидетельству епископа Игнатия, «в характере первых храмов Тона, очень похож на храмы святой Екатерины великомученицы в Коломне и Введения в Семеновском полку в Санкт-Петербурге».
Далее епископ Игнатий через Донскую Балку, Константиновское, Благодатное (имевшее церковь Покрова Божией Матери), Кугульту (с храмом Казанской Божией Матери) и Дубовку (с церковью Дмитрия Солунского) 19 сентября в 6 часов вечера прибыл в Ставрополь.
Ознакомившись с восточной частью Епархии, Архипастырь остался доволен духовно-нравственным состоянием духовенства, состоянием храмов, утвари и ризниц.
Во время отсутствия святителя Игнатия в Ставрополе было окончено возведение нового Архиерейского дома. Пожертвованные ставропольскими гражданами, по воззванию Преосвященного, 3875 рублей были недостаточными для строительства Архиерейского дома, так как стоимость, например, лесных материалов в Ставрополе была вчетверо дороже, чем в Санкт-Петербурге. Поэтому Владыка обратился к духовенству Епархии с просьбой о посильных пожертвованиях из церковных сумм. Однако впоследствии из-за недовольства Синода деньги эти пришлось вернуть под расписку. И все-таки, несмотря на трудности, в кафедральном городе был построен скромный деревянный Архиерейский дом, впрочем не чуждый изящества. По замечанию Леонида Соколова, Дому было дано новое расположение. «Помещенный на конце города, вдали от шума… епископский приют напоминал собою уединенные монастыри и скиты Российские…» [1357] Письмо епископа Игнатия игумену Дамаскину позволяет уточнить место его расположения: «Домик… деревянный, весьма небольшой и весьма удобный, при церкви; из комнат в церковь ход… Церковь с домиком моим находится посреди большого сада… и весьма напоминает Оптинский скит». Храм, упоминаемый в этом письме, не мог быть никаким другим, кроме теперешнего Андреевского кафедрального собора [1358].
Кроме строительства нового деревянного дома на каменном фундаменте, трудами братии Архиерейского дома, или, как его стали называть, «Андреевского Крестового монастыря», в течение периода с июля 1858 по январь 1859 года в самой церкви были отремонтированы печи, вставлены недостающие в рамах стекла, отреставрированы изъяны штукатурки, поправлена церковная ограда.
Вернувшийся из объезда Епархии епископ Игнатий вновь обратился к проблемам Духовной Консистории. К тому времени Святитель пришел к твердому убеждению, что исправление протоиерея Крастилевского дело невозможное, а удаление его из Консистории дело необходимое. Преосвященный Игнатий указом от 24 сентября 1858 года уволил его от должности кафедрального протоиерея и от присутствия его в Консистории, а 17 ноября того же года предоставил ему настоятельство в моздокском храме. Прикрываясь ложным смирением и ссылаясь на всевозможные обстоятельства, бывший кафедральный протоиерей стал проявлять неповиновение и противодействие Архиерейским распоряжениям. Отсылая непрестанные жалобы в Синод, он в самых деликатных выражениях настойчиво требовал исполнения собственной воли. Вначале он ходатайствовал об оставлении его кафедральным протоиереем, затем протоиереем Троицкого собора, Успенского кладбищенского храма и, наконец, церкви тюремного замка. Несмотря на многочисленные предложения Преосвященного, протоиерей Крастилевский требовал только своего. В конце концов, из-за вмешательства синодальных бюрократов, стремившихся лишь к соблюдению формальной законности, в отличие от морально-нравственного подхода епископа Игнатия, протоиерей Константин Крастилевский был помещен при церкви тюремного замка.
В это же время епископ Игнатий рассмотрел горы незавершенных дел, скопившихся в Консистории. Этому, в частности, способствовали прежние члены Консистории. Так, немыслимая клевета секретаря Д. Васильева на протоиерея Афанасия Кучерова дошла до Святейшего Синода и Императора. Следствие по этому делу епископ Игнатий производил уже по Высочайшему указанию. Деятельность помощника секретаря Альбанова порождала многочисленные жалобы на него. Поэтому под влиянием святителя Игнатия состав Консистории совершенно изменился. Из прежнего состава остался только протоиерей Дмитрий Гремячинский.
В начале мая 1859 года святитель Игнатий отправился из Ставрополя для обозрения церквей западной части Епархии — Черномории. В это время Епископом было посещено 100 церквей, совершено 17 литургийных служений. Длительная остановка была совершена лишь в Тамани. Проделав путь в 1866 верст, в августе святитель Игнатий вновь возвратился в Ставрополь.
Наряду с упорядочением консисторского делопроизводства, особое внимание святителя Игнатия было обращено на значение окружных благочинных и их участие в деятельности правящего Архиерея. Кавказская епархия состояла из 18 благочиний. Некоторые из них находились на значительном расстоянии от кафедрального города. В целях предоставления благочинным возможности наилучшего исполнения обязанностей, епископ Игнатий постарался освободить их от лишних забот и должностей. В первую очередь это коснулось вновь назначенного благочинного по городу Ставрополю протоиерея Троицкого собора Феодора Поспелова. Для укрепления духовенства на местах служения Святитель рассматривал их прошения о переводе, только учитывая мнение благочинных, что поднимало авторитет последних. С одной стороны, эта мера облегчила канцелярскую работу Консистории, а с другой в скором времени выявила и очертила характеры благонамеренных и своевольных пастырей. До возглавления кафедры епископом Игнатием все следствия по различным тяжбам в среде духовенства велись Консисторией, обычно оставлявшей благочинных в неведении, что не лучшим образом влияло на исход разбирательства. Для устранения этого отрицательного явления епископ Игнатий предложил использовать для следствия исключительно благочинных. Кроме указанных мер, преосвященный Игнатий старался дать возможность благочинным, кроме формальных официальных рапортов, иметь самое непосредственное общение со своим Архипастырем.
