Ознакомительная версия.
Пустынная жизнь воспитывает в сроднившемся с ней ангелоподобные свойства: кроме всех своих удобств к неблазненному шествию по стопам Голгофского Страдальца Иисуса она дарит пустыннику исключительно важную способность – смотреть на всех людей не иначе как на ангелов, а самого себя поставлять пред людьми хуже всех, пред Богом же, по выражению святых отцов, считать себя хуже падшего духа. И в эту меру глубокого смирения приходит пустынник не вдруг, но постепенно, даже незаметно для себя, при содействии благодати Святого Духа, которая воспламеняет душу его к любви Божией и в то же время содержит его в рамках смирения для ограждения от пагубного превозношения и мнения о своей праведности. Но, дабы воспитать в себе эти глубокие смиренные чувства и усовершенствовать свой дух в подвижничестве и закалить себя в нем, забывая задняя и простираясь вперед, пустыннику необходимо освободить себя положительно от всех забот и попечений, пресечь все излишества для плоти, избегать пустых бесед и празднословия и быть всегда в повиновении у своего духовного отца, иметь пред ним открытую душу и как можно чаще насыщать себя Святейшей Плотью и Кровью Пречистого Агнца, за нас закланного.
Все эти спасительные свойства возможно, в полном смысле этого слова, воспроизвести как нельзя лучше в сей Фиваидской пустыни, ибо она в этом отношении представляет неоспоримые удобства и раскрывает для спасающегося всевозможные средства. Так, например, фиваидский пустынник совершенно свободен от всех забот и попечений, ибо он получает из обители все необходимое, как-то: одежду, белье, обувь и все потребное для него жизненное продовольствие; не нужно ему ходить на заработки или брать к себе работу; не нужно ему озабочивать себя в пустыни и тратить драгоценное время, данное нам вообще на покаяние и на усовершенствование своей души по заповеди Спасителя: Будите бо вы совершени, якоже Отец ваш Небесный совершен есть (Мф. 5, 48). Для выполнения сей святейшей заповеди Христа нашего Фиваида имеет все данные, и пусть никто не оправдывает себя, если найдется такой, который не захочет восчувствовать излитых на него благодеяний и во благо души своей воспользоваться предоставленными ему средствами. Пять дней в совершенном пустынном безмолвии фиваидец по силе своей проходит сокровенный свой подвиг, совершает служение Небесному Царю, пред взором Которого открыты все его деяния, затем идет он в обитель, повергается ниц пред своим духовником, раскрывает ему свое сердце, исповедует свои погрешности, объявляет бываемые искушения, свои недоумения и на все получает разрешение, разъяснение, прощение и благословение, затем с миром и ангельской радостью приступает он к Чаше Жизни нашего Искупителя Господа Иисуса Христа.
В отношении сближения в эти два дня (субботу и воскресенье) с братством мудрый пустынник ведет себя крайне осторожно, дабы не угасить того сладкого безмолвия, которое он ощущал в своей пустыньке в минувшие пять дней, не возмутить свой внутренний мир и не отвлечь мысль от памяти Сладчайшего Иисуса, молитву к Которому он внутренно возносит. Он благоговейно тщиться углубить, скрыть в тайниках сердца своего ту драгоценную Жемчужину, Которую он только что сейчас принял в Пречистых и Животворящих Тайнах. Охраняя себя с разумом, он с неизъяснимым чувством сердечного умиления твердо выстаивает все последующие церковные богослужения, как-то: бдение 7–8, а иногда и 9 часов, Литургию с молебном, и всем этим он более и более укрепляет свой бессмертный дух и обновляет свои жизненные и духовные силы для продолжения аскетических трудов в своем пустынном убежище.
Все вышеозначенные благодатные средства, дарованные пустыннику-фиваидцу, невольно проявляют в нем чувства беспредельной благодарности ко Господу, Пречистой Его Матери и к начальствующим отцам Свято-Пантелеимоновой обители. Глубокий молитвенный вздох порой вырывается из благодарного сердца и возносится ко Господу за своих отцов-благотворцев, лицо его орошается слезой умиления.
Жизнь пустынника-фиваидца имеет благотворное влияние и на общежительную братию обители: многие из них, время от времени посещая пустынных отцов ради душеполезных бесед, незаметно для себя приемлют в себя и дух того аскетизма, которым дышит истинный пустынножитель. Дух подвижничества как бы переливается в них и укрепляет в терпеливом несении иноческого креста, который иному подчас делается весьма тяжел.
Вообще напряженность в подвигах молитвы и телесного труда при весьма ограниченном питании ясно выражается на изнуренных бледных лицах фиваидцев и в их смиренном взоре, так что многие из посещающих Фиваиду невольно удивляются, приметя в них эту черту, отличающую их от прочих афонских иноков. С духовной точки зрения нельзя не порадоваться этому приятному явлению, наблюдающемуся в фиваидском братстве, неблазненной стезей шествующем ко Своему Господу.
Действительно, приходишь к заключению, что эта пустынь во многих отношениях имеет большие преимущества перед другими обителями Афонскими, а именно отдаленность от центра Афона – Новая Фиваида, заброшенная почти к самому Македонскому перешейку, представляет собой своего рода уединенную отшельницу, могущую предоставить все выгоды строгого аскетизма. Посетители здесь редки из-за дальнего расстояния, и если и бывает один-два паломника, то только благодаря тому, что кстати придет из Фиваиды лодка или катер, а сухопутьем никто из приезжих не согласится ехать сюда, кроме здешних афонцев, которые привыкли к самым трудным путешествиям. От этих редких посетителей, как передают очевидцы, нередко приходится слышать самые восторженные отзывы как о самой Фиваиде, так и о обитателях ее. Так, один из них незадолго до войны (в 1914 году), посетив все уголки пус тынной Фиваиды, побывав почти у всех пустынников, вдоволь с ними набеседовавшись и увидев всю их строгую жизнь, их смирение, простоту и ласковое приветливое обхождение, подметив в них благодушие и прочие отличительные черты истинного монаха, воодушевленно выражался: «Да ведь это, откровенно сказать, прямо единственный на Афоне райский уголок, как по своей красивой живописной местности и мягкости климата, так и по образу жизни здесь спасающихся! Не поверите: здешние иноки прямо таки бросаются в глаза, что-то в них заметно иное, отличное от других, какие-то они бледные, смиренные, ласковые, ну словно Евангельские дети, в простоте своей содевающие свое спасение!»
Вообще посетители Фиваиды выносят из пустыни приятное впечатление, но, как уже выше сказано, эти посетители здесь редки вследствие дальнего расстояния и безвестности сей пустыни. Также за последнее время Фиваида в очах некоторых как бы утратила свое высокое достоинство и славу возвышенного аскетизма, так сказать, отодвинулась на дальний план. Причина тому известна всем, а именно мятежное волнение имябожников, которые и были в 1913 году совсем удалены с Афона. Этот печальный факт действительно бросается в глаза и наводит на фиваидцев тень презрения, порождает всевозможные толки и пересуды и ничем не обоснованные предположения и догадки, что весьма печально, потому что те лица, которые судят о деле лишь с поверхностной точки зрения, этим вредят и своей душе, и душам тех паломников, которые усердствуют посетить пустынь и через это лишают их духовного утешения и душевной пользы, вливают в них некое сомнение, недоверие и охлаждают ревностный его дух и усердие. Это весьма неприятно Матери Божией, этой Воплощенной любви и всякой утехи, Которая одинаково изливает Свои неоскудеваемые щедроты, желая спастись всем инокам Ее земного вертограда.
Но о сем довольно. На этом пока остановимся и скажем несколько слов о послушании фиваидских пустынников.
Монастырское и местное фиваидское начальство, оценивая жизнь пустынножителей и вполне сознавая, что многорассеянность и долговременные и частые выходы из калив весьма чувствительно отражаются на их замкнутом образе жизни, относится к пустынникам с весьма отеческим снисхождением и назначает им послушания только в исключительных случаях, то есть при весьма крайних нуждах и то на краткое время, два-три раза в год. Так, например, их посылают на Крумицу (два часа ходу) на сбор винограда, а иногда (при большом урожае) и на сбор маслин, или же на общее послушание в самой Фиваиде, которое бывает весьма редко, да и то при крайних нуждах, как-то: выгрузка материалов для
строящегося собора или что другое. Такое послушание пустынники исполняют со смиренной покорностью, за исключением весьма немногих, которые не могут участвовать по случаю дряхлости своей или же за отдаленностью местожительства.
Умилительно бывает взирать, когда на общих работах в сей обители собираются все фиваидцы. Тут вы увидите монахов и схимонахов разного возраста, и даже почтенных старцев, украшенных сединами, тут вы встретите иеромонахов и, во главе всех старцев, настоятеля. И все они единодушно, как одна сплоченная любовью семья, как дети единого отца, со многим усердием непринужденно совершают свой труд, подчас весьма нелегкий, невзирая ни на свои преклонные годы, ни на ослабевшие силы и болезненные недуги, забывая исхудалую свою плоть, и так уже изнуренную долголетними пустынными подвигами. Все это они ставят ни во что, будь то простой монах или облеченный в сан священства, даже духовник трудится на равных с последним послушником в благости души и с молитвой на устах.
Ознакомительная версия.
