– Вот и причина его ухода, – сказал один из учеников, Ракхал. – Он как-то жаловался мне: «Нарен часто ходит домой, заботится о матери, братьях и сестрах. Занимается судебной тяжбой. Боюсь, что и я тоже начну ходить домой».
Нарену оставалось только промолчать.
Через несколько дней Сарада вернулся. Он сумел добраться только до Коннагара – города всего в паре десятков километров от Калькутты.
Некоторые из приверженцев Рамакришны, однако, не одобряли строгость жизни молодых людей. Одного из тех, кто спрашивал, поняли ли они Бога, Нарендра раздраженно переспросил:
– Что вы подразумеваете под этим? Предположив, что мы не поняли Бога, вы полагаете, мы должны возвратиться к жизни чувств и развратить свою более высокую природу?
«Они ходили к Рамакришне день за днем, – говорил Нарен об осуждающих общину, – но не поняли даже части того, что он говорил».
Однако скоро молодежь монастыря поняла, что жизнь в нем становится слишком беспокойной для монашеского уединения. Монахи припомнили старую индусскую пословицу о том, что монах, который постоянно идет дальше, остается чистым, как вода, которая течет.
Все чаще шли разговоры о паломничестве в святые места. Ракхал загорелся этой идеей.
– Чего мы достигли, сидя здесь? – кипятился он. – Да ничего!
– Но чего мы достигнем, ходя с места на место? – спрашивал Нарен.
Но он и сам желал поменять суету на одиночество. Он хотел и проверить собственную внутреннюю силу, и научить других не зависеть от него. Некоторые из братии уже ушли из монастыря, когда Нарен начал свое паломничество.
Первые паломничества были чем-то вроде экскурсий. Он возвращался в Бараногор в ответ на обращение обитателей монастыря. Наконец в 1890 году он ушел в бескрайние просторы Индии, и гонцы с просьбой о возвращении не могли найти его.
Сначала Нарендра отправился в Варанаси, самое святое место в Индии – город, освященный с незапамятных времен ассоциацией монахов и приверженцев. Здесь бывали такие пророки, как Будда, Санкарачария и Чайтания. Нарендра, готовясь проповедовать Бога, хотел пройти по следам великих предшественников.
Но происходящее в городе неприятно поразило его. Здесь царили нищета и грязь, а легендарная святость уже начала покидать это место. Покинул его и Нарендра со словами:
– Когда я вернусь сюда, то буду подобен бомбе, разорвавшейся в людских умах, и все здесь изменится!
Списавшись с несколькими названными братьями, учениками Рамакришны, Нарендра захотел посетить вместе с ними Бадрикашрам, расположенный высоко в Гималаях. Но дорога в него, в соответствии с правительственным приказом, из-за голода была закрыта. Нарендра с братией посетил различные святые места поблизости, живя на милостыню. Это было хорошее время, как позже вспоминал он, они изучали Священные Писания, много размышляли и общались друг с другом, так как успели соскучиться. Но это путешествие было омрачено известием о самоубийстве одной из сестер Нарендры. Он много размышлял о тяжелом положении индусских женщин в жестоком современном обществе, и думал, что был бы преступником, если бы оставался безразличным зрителем такой социальной несправедливости….
Нарендра расстался с другими учениками и снова продолжил свой путь в одиночестве. У него созрела мысль стать отшельником, и он пытался подыскать себе в Гималаях подходящую пещеру, в которой мог бы укрыться от всего мира.
Вскоре пещера была найдена, и довольный Нарендра попытался войти в самадхи. Но тут же ощутил сильный толчок в плечо. Он открыл глаза, но в пещере никого не было. Он снова попытался погрузиться в транс, но его вновь кто-то ударил. Нарендра попробовал сделать это и в третий раз и был довольно грубо выкинут из пещеры неизвестной силой. Он понял, что божественный Дух не хочет позволить ему запечатывать себя в четырех стенах.
Побывал он и на священных берегах Ганга, где жили Свами Траиланга и Свами Бхаскарананда. Последний не понравился Нарену, потому что он считал, что человек не может преодолеть свою страсть к золоту и женщинам. Пред глазами Нарендры был пример Шри Рамакришны, который полностью подчинил себе греховную природу.
Через несколько месяцев, вернувшись в Бараногор, Нарендра понял, что жить в монастыре ему невозможно, его душа стремилась к уединению и приобретению опыта. Он много говорил с учениками о том, что необходимо проповедовать, нести свет в массы, но не находил понимания, монахи хотели прежде всего спасаться сами. Дело дошло даже до конфликта, и разозленный Нарендра прокричал:
– Я пойду проповедовать от двери к двери, как нищий. И даже если это будет дверь неприкасаемого, я все равно войду в нее!
Вскоре он снова отправился в путешествие, в Варанаси, где встретил санскритского ученого Прамададаса Митру. Эти двое давно симпатизировали друг другу, и Нарендра долго прожил у Митры, обсуждая обычаи индусов и труднодоступные для понимания места Священного Писания. Даже когда Нарендра отправился дальше, они сохранили общение в письмах.
Он посетил Айодха, древнюю столицу Рамы, героя «Рамаяны», Лакхнау, город садов и дворцов, выстроенный мусульманами. Потом отправился во Вриндаван. Одежда его износилась, денег не было, и он страдал от голода. Как-то на обочине он увидел человека, курящего трубку. Он попросил у того табака, но получил отказ: человек был неприкасаемым, и что-либо брать у него было нарушением кастовых запретов, кощунством. Нарендра продолжил свой путь, усмехаясь: «Всю мою жизнь я заботился о душах, но тут попал в водоворот кастовых законов…» Отойдя несколько сотен метров, он вернулся и все-таки выпросил у человека его трубку. Затягиваясь, он понимал, что нарушает индийские древние законы, но знал, что пришел в этот мир, чтобы их менять.
Затем он добрался до железнодорожной станции Хатрас на пути к священному городу Хардвар в предгорьях Гималаев. Начальник станции, Сарат Чандра Гупта, был впечатлен уже одним видом Нарендры и предоставил ему кров и стол.
Нарендра принял его в ученики и провел в Хатрасе некоторое время. Образовалась небольшая община людей, интересующихся духовностью, Нарендра обсуждал с ними основы индуизма и развлекал их пением. Но надо было идти, и он обратился к Сарату.
– Мой сын, – сказал он, – у меня есть миссия, которую я обязан выполнить. Но я нахожусь в отчаянии, осознавая, как мало от меня зависит. Мой гуру попросил, чтобы я посвятил свою жизнь возрождению моей родины. Духовность упала здесь так низко, что голод преследует людей. Индия должна снова стать великой, и сделать это может только почитание Вед.
Сарат был во всем согласен со своим учителем и, отказавшись от престижной должности, последовал за ним в Хардвар. Они пришли в Хришикеш, находящийся в нескольких милях к северу от Нардвара, на берегу Ганга, и оказались среди монахов различных сект, которые занимались размышлением и вели очень строгий образ жизни. Но Сарат внезапно заболел, и Нарендра вызвал его друга, чтобы тот отвез больного в Хатрас. Вскоре и сам Нарен подвергся атаке малярии. Несколько недель он лежал без памяти, а очнувшись и даже еще толком не отойдя от болезни, начал пробираться на шатающихся ногах к Бараногору.
Нарендра хотел побывать в Северной Индии, так называемой Ариаварте, в священной земле арийцев, где возникла и развилась духовная культура Индии. Главное направление этой древней индийской культуры, исходящее от Вед и Упанишад и отклоняющееся в Пурану и Тантру, впоследствии было обогащено духовным опытом таких народов, как саксы, гунны, греки и пуштуны. Таким образом, Индия развивала уникальную цивилизацию, основанную на идеале единства в разнообразии. Часть иностранных элементов полностью растворилась в традиционном индусском сознании, другие сохранили свою индивидуальность, хотя и получили специфический индийский «аромат». Принимая духовное единство Индии и Азии, Нарендра обнаружил местные особенности восточной цивилизации: отказ от цели, когда дорога к ней становится важнее, чем сама цель, и единение с Богом.
Но то, что увидел Нарендра, путешествуя по стране, очень его опечалило. Жуткая нищета, безверие и просто вымирание населения бросались в глаза на каждом углу. Хотя Нарендра и считал, что во многих этих бедах виноваты священники, он понимал, что, пока Индия держалась своих религиозных корней, такой разрухи в ней не было, и, даже наоборот, страна процветала. Долгие годы сытой жизни развратили духовенство, и люди в своем большинстве были далеки от истинного знания Вед и от настоящей индийской культуры. Кастовая система, которая была создана для единения народа, превратилась в разделительный барьер между классами, мешающий не только развитию страны, но и духовному росту индусов.
Нарендра хотел по примеру ислама сделать всех духовно равными, но духовной основой должны были стать Веды. Своих учеников он поощрял изучать труды Панини, известного лингвиста, жившего в примерно около V века до нашей эры и составившего грамматику санскрита, чтобы они могли читать Веды на языке оригинала. Также Нарендра понимал, что развитие страны невозможно без знания науки и техники, всех последних западных достижений. Однако возрождение Индии должно было строиться на ее духовных традициях, ведь Рамакришна был плотью от плоти своей страны.
