Архимандрит Пимен получил известие о смерти Преосвященного Леонида 16 декабря, 18-го — он прибыл в Ярославль и на Бабайки. Он сильно желал, чтобы покойный был погребен на Угреше. Но Московский Владыка сообщил, что определение Синода уже состоялось: «Где паства, да будет там и пастырь».
22 декабря отец Пимен вернулся в Москву, он был у викария, у Преосвященного Никодима и у градоначальника князя Долгорукова, «которому подал мысль испросить Высочайшее соизволение употребить на памятник Преосвященного из материалов, оставшихся от построения Храма Христа Спасителя. Что и осуществилось».
В 1880 г. Николо-Угрешский монастырь праздновал свое пятисотлетие. Архимандрит Пимен отдал этому монастырю 45 лет своей жизни — почти десятую часть времени его существования. Но отдал или получил? Не должен ли он быть благодарен судьбе, направившей его сюда? В 1830 г. Божий Промысл свел будущего архимандрита, тогда еще никому не известного купеческого сына, с Дмитрием Александровичем Брянчаниновым. Благодаря этой встрече отец Пимен не остался в провинциальной Вологде, а попал в монастырь, находящийся в непосредственной близости от Москвы и пользующийся большим вниманием Митрополита Московского Филарета. К тому же «прелестное, — по словам отца Илария, — местоположение» монастыря делало его еще более привлекательным и для его обитателей и для богомольцев. Благодаря дружеским отношениям с отцом Иларием, а также особенностям его характера отец Пимен почти сразу же по прибытии был включен в делопроизводство монастыря, связанное с управлением им. Это обстоятельство очень скоро сделало его известным Митрополиту Филарету, что сказалось в его будущей карьере. Самозабвенное трудолюбие было сущностью отца Пимена. Это видно, в частности, и из приведенного выше письма Преосвященного Леонида. Но несомненно, что самозабвенный труд вдохновлялся особенной любовью архимандрита Пимена к своему монастырю. Это видно даже сейчас, когда, {стр. 673} несмотря на все потери после 1917 г., монастырь приобретает такой прекрасный, такой благолепный вид.
Трудолюбие, привлекательные черты характера отца Пимена притягивали к нему многих замечательных людей его времени. Об исключительном отношении к нему Митрополита Филарета он сам рассказал в своих «Воспоминаниях», рассказал и о дружбе с Преосвященным Леонидом (Краснопевковым). Общение с этими выдающимися людьми, постоянное чтение сочинений святых Отцов, интерес к которым у него пробудил святитель Игнатий, способствовали интеллектуальному развитию самого архимандрита Пимена. Благодаря чему этот «ученик портнихи Пелагеи Егоровны» смог заняться еще и литературным трудом и весьма ярко написать свои обширные «Воспоминания». Причем для написания исторической части ему потребовалось привлечь материалы из различных источников. Об этом свидетельствует сохранившаяся в архиве переписка, в частности приведенное ниже его письмо к известному археографу Павлу Михайловичу Строеву.
Божий Промысл довел земную жизнь архимандрита Пимена до юбилея любимейшего его детища. В честь пятисотлетия монастыря осуществилась последняя мечта архимандрита Пимена: 9 августа 1880 г. состоялась закладка нового собора, который со временем станет вторым по величине после Храма Христа Спасителя в Московской епархии. На праздник приезжал архимандрит Иустин из Николо-Бабаевского монастыря.
Архимандрит Пимен был болен, 17 августа он скончался.
Ныне архимандрит Пимен прославлен в лике святых. Память его 17 августа (ст. ст.).
{стр. 674}
Переписка
святителя Игнатия
с игуменом Иларием
Ваше Высокопреподобие!
Возлюбленнейший о Господе о. Игумен Илларий!
Письмо ваше от 2 октября получил, — и сердечно пожалел о Вас, — тем более, что Вы испиваете ту чашу, которую пришлось бы мне пить, если б Промысл Божий не отклонил меня от Угрешской обители. Но, Вы сами знаете, где ни жить на земле, а искушения сносить должно. По-видимому, искушают нас человеки, но они без мановения Промыслителя и коснуться бы нас не могли. Итак, будем в скорбях наших предавать себя воле Творца нашего и себя почитать достойными скорбей — и почием. Исхождение из искушений не есть переменение мест, но предание себя воле Божией и самоукорение и от сих терпение. Когда будем очень унывать от искушений и роптать на оные, то опасность та предстоит, чтоб не сделаться богоборцами, сказал один Святой Отец, как явно вооружающимся против попущений Промысла Божия, к нашей великой пользе и врачеванию Попущающего нам искушаться.
Простите, Батюшка! Я Вам как себе говорю, ибо я весьма часто скорблю, от своих похотений и страстей влеком и прельщаем, и за [нрзб.] грех ропота и малодушия и гнева, — и тогда только обретаю покой, когда предам себя всецело — воле Божией. Когда же забуду славословить Господа за все благодеяния Его и предавать себя Его святой воле и Промыслу, — тогда паки подымается буря и душа опять находится в опасности потопления в волнах малодушия и боязни. Если Вы скорбите, то недалече стезя Ваша от стези Угодников Божиих, кои, шествуя посреди многих скорбей и окрововляя ноги свои, достигли Града Небесного Иерусалима, в коем не слышат воздыханий скорбящих, но раздается глас непрестанного радования Наследников Царствия Небесного, наследовавших оное скорбми многими.
{стр. 675}
Отложим, отложим, Батюшко, желание безвременного покоя на земле, дабы получить оный вовремя, т. е. по смерти. Уготовим сердце все принять как от руки Божией, со благодарением и славословием. И еще потерпите в Вашей настоятельской должности, доколе будет можно. В совести Вашей Вы чувствуете, что монастырь не Вы разорили, а напротив, сколько было сил Ваших и умения поправили. Владыке, может быть, показалось точно тяжело глядеть на развалины монастыря, но он, как человек благоразумный, весьма может понять, что Вы устраивали подворье, как источник дохода, а из сего источника уже будете поправлять монастырь. И Москва не разом построилась! сказывают, будто есть таковая пословица. — Если же увидите по самой вещи, что невозможно Вам оставаться Начальником Угрешской обители, то ворота в Сергиеву Пустыню Вам отверсты и о. Петру, — если Господь потерпит грехам моим и буду еще Сергиевским Настоятелем. Но лучше мой совет и еще потерпеть, доколе можно, — и обновлением и устроением Монастыря оправдать Ваше избрание. Знаю малым своим опытом, каково разоренные монастыри поправлять. И здесь в Сергиевой с первого года тысячу из собственной кружки отложил в Монастырь, а последние два года и совсем почти кружки не беру, а всаживаю в Монастырь. И при всем том, куда ни посмотришь, везде гнило да валится.
Простите, Любезный Батюшка, потрудитесь, ответьте мне на письмо сие, как Вы решитесь. Прося Ваших молитв Святых, имею честь быть Ваш покорнейший послушник
Архимандрит Игнатий
6-е октября 1837.
Ваше Высокопреподобие
Милостивейший Отец Архимандрит Игнатий
Во-первых, поздравляю Вас, Батюшка, яко Отца, со всерадостным праздником Рождества Христова, равно и с восприятием Вами Сана Отца новыя паствы по воле Божией и Монаршей. Желаю Вам о Господе радоваться и много лет здравствовать.
Сими строками, во-первых, доношу Вашему Высокопреподобию о моем ничтожестве, я, Слава Господу Богу, при всех {стр. 676} моих немощах по ходу моего прошения прибыл в ваше отечество в г. Вологду благополучно с братом Петром Дмитриевичем 23 прошлого декабря. Явился к Его Преосвященству 24-го числа, был владыкою крайне ласково принят. Но, к крайнему моему недостоинству за мои тяжкие грехи и гордость, вас, моего отца, не удостоился лично видеть, ниже Лопотовой обители. А вместо того попал в место открытое и словущее по важности города, в Свято-Духову обитель под покровительство к известному Вам, моему теперешнему настоятелю отцу Г-ну Амвросию. В сем-то Святом месте благоволил Господь за недостоинство мое коротовать мои дни при всех моих немощах Д. и Т. [2117] вместо желаемого покоя. Сего нового года Генваре месяце 12 числа прочитан мне указ по резолюции Его Преосвященства в вышеупомянутое место вечного братства впредь до усмотрения с наблюдением моего поведения.
Господи Боже и Создателю мой, сколько Человек ратует против Твоей судьбы своим стремлением, отсель грешный раб Твой на себе опытом дознал. Но уже опоздал искать, да будет Воля Твоя. В таковом-то моем положении я паче надежды нахожусь. Мало времени имею покойного, кроме горьких дум и слез кровавых до изнеможения и повреждения и остального здравия душевного и телесного. Многие здесь лица Духовные и Светские жалеют о моей таковой участи. Еще же я рассмотрел здешней Епархии горькие участи здешних монастырей, равно и правосудие Епархиального начальства. Содрогаюсь сердцем, как мне, бедному горюну, будет продолжать время и окормлять свое житие, изнеженному и без приборов душевных, по такому хаосу и юдоли. В сем-то, Люб<езный> Батюшка, положении нахожусь, к присутствию Духа только и питаюсь надеждою милости Божией и Вашего Высокопреподобия внять на мою горькую участь исходатайствовать мне у Преосвященного Владыки своим письмом прежнюю свободу, билета, если соблаговолите, в вашу Епархию и обитель прибыть вместе с братом Петром Д., который также по приезде сюда находится в недоумении, куда себя девать по краткости времени до ревизии и его участь по расположению к Вашему Высокопреподобию остается нерешима. А если у Вас, батюшка, места заняты, то благословите нам определиться в другой Епархии, я надеюсь, что Вас Преосвященный уважит, а меня уж и на глаза к нему не пущают. У Петра Д. гостил я довольное время и крайне их страннолюбием остался доволен, да и только здесь {стр. 677} и благодетелей Странный обрел, а особенно при теперешнем моем положении. Петр Д. любезный друг и брат по Духу и телу, и если бы не он, то Господь знает, что со мной случилось. Сообщение обо мне пришло из Калуги скоро за мною. Старцы оптинские, батюшка, все живы и здоровы, кроме о. Серапиона, который определяется и находится в Сергиевой М<осковской> Лавре. Ему там спокойно будет. А прочие все вам кланяются и просят Ваших святых молитв. Батюшка, я здесь много просил видимых благодетелей сотворить со мною милость, но тщетно, то хотя вы окажите свою Отеческую Христианскую любовь и милость исходатайствовать мне от Владыки свободу к выпуску отсель из Епархии, чего прошу и молю Господа ради и челом бью. Еще меня, грешного, обрадуйте, равно и собрата моего Петра, своим писанием по получении сего нашего писания на имя отца его г. Мясникова. Чего будем ожидать с нетерпением. Поверьте, Отец мой, едва рука водила при чертании сих строк от туги сердечныя, подайте бедствующему крепкую свою руку помощи.
