Матфея 22:37–39
Мы не можем любить Господа Бога нашего всем своим сердцем, душою и разумением пока они фрагментированы и разделены в нас на части, удерживая нас в плену.
Более того, пока мы не разделим служение Духа в помощи сокрушенным сердцем, освобождению пленных, укреплению и служению внутреннему человеку, который должен полностью уразуметь «превосходящую разумение любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою Божиею» (Ефесянам 3:19), тогда только мы сможем полностью любить наших ближних и быть теми, кем мы призваны быть в христианской общине.
Пока разобщённость существует внутри нас, мы не будем способны любить, служить или поклоняться в свободе, для которой Бог предназначил нас.
Однажды я служил женщине, имевшей явные признаки глубокого уровня сокрушения. Она говорила, что теряет чувство времени и люди видят, как её лицо перекашивает от страха, о чём она не помнит. Более важно, что я сам мог наблюдать её переключение от одной личности к другой, во время нашего обсуждения процесса исцеления.
Позже я спросил её, что бы она хотела иметь после терапии. Без всякого сомнения она сказала: «Я хочу поклоняться Богу с неразделённым сердцем» и процитировала из Псалма 85:
«Научи меня Твоим путям, о, Господь, и я буду ходить в Твоей истине; дай мне неразделённое сердце, чтобы я мог бояться имени Твоего. Я прославлю Тебя, О, Господь Бог мой, всем сердцем моим; буду славить имя Твоё во веки».
(Псалом 85:11–12, перевод с английского).
Я подумал, что это был один из лучших ответов, что я слышал. Она понимала, что ещё сокрушенное сердце удерживало её от полноты переживания в поклонении и любви Господа Бога её всем сердцем, душою и разумением.
Такое осознание не типично. В начальной стадии исцеления сокрушенных сердцем, не обычно, чтобы принимающий служение имел ясное представление о своём состоянии сокрушения. Мы обычно не знаем какая есть степень проблемы, пока не начнём в согласии со Христовым служением освобождать пленного. Давид выразил состояние своего сердца так:
Вот, Ты возлюбил истину в сердце и внутрь меня явил мне мудрость. Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня.
(Псалом 50: 8,12)
Страдание
Другая важная часть библейского применения к этому служению есть предмет страдания. Я думаю, что не ошибусь, сказав, что в нашей культуре мы делаем всё, человечески возможное, чтобы избежать страдание, и мы нацелены на безболезненную жизнь и часто думаем, что страдание есть нечто неправильное. Такое намерение крайне отличное от библейской точки зрения.
Когда я впервые участвовал в своём процессе исцеления, я был так зол, что мой диалог с Богом первые пару недель выглядел примерно так: «Почему Бог…почему…почему Ты допустил это со мной…не мог ли Ты лучше позаботиться о Своём ребёнке…почему Бог…почему?» Конечно в таком диалоге бывают и другие детали, но они выражают тот же подход другими способами.
В конце концов, однажды утром я вновь начал свою шарманку, как вдруг моё дыхание перехватило. Это был тихий голос Господа. В весьма любящем и сострадательном тоне, который только можно представить, Он сказал: «Энди, ты можешь продолжать пищать «почему» или же войдёшь в исцеление, которое Я приготовил для тебя. Выбор за тобой».
Я был ошеломлён, но с поразмыслив немного о том, что только что произошло, я пришел к пониманию, что первичная миссия Христа не только исцеление сокрушенных сердцем, но и согласие с этим служением в моей жизни является актом послушания. В это время Он направил меня на пару соответствующих мест Писания.
Он, во дни плоти Своей, с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти; и услышан был за Своё благоговение; хотя Он и Сын, однако страданиями навык послушанию.
Евреям 5:7–8
Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божии. А если дети, то и наследники, наследники Божии, сонаследники же Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться.
Римлянам 8:16–17.
Большинство из нас любят часть «прославиться», но мы должны страдать с Ним, для того чтобы мы могли с Ним и прославиться. Те из вас, кто уже пережил служение восстановление своего сокрушенного сердца, понимают, что принятие своих страданий со Христом ведёт к славе! В исцелении прошлых травм с сопутствующей их ложью важно осознать истину, которая начинает этот процесс исцеления, что вы страдаете с Ним.
Исайя 53 ясно даёт понять, что Иисус понёс наши страдания. Он обладает ими. Мы никогда не должны иметь дело со страданием в одиночку. Мы должны пересмотреть это, чтобы достичь решения и увидеть пленённую часть нашего сердца свободной, но мы также должны понять, что можем сделать это только в контексте страдания Христа. Он приобрёл наши страдания и в этом процессе мне нравиться говорить: «Теперь же Он пришел, чтобы забрать то, что Ему уже принадлежит».
Три типа сокрушенного сердца
Любое понимание «сокрушенного сердца» с клинической перспективы должно связываться с континуумом раздвоения. Мы уже упоминали тот факт, что сокрушенное сердце, (некоторые формы раздвоения с сопутствующими характеристиками) могут проявляться в различной степени в травматическом континууме раздвоения. Когда уровень травмы возрастает в этом континууме, увеличивается нужда в том, что Эд Смит называет барьер потери памяти между внутренней и внешней реальностью.
В любом случае разум находит необходимым отделить болезненную внутреннюю реальность от внешней реальности, чтобы индивидуум мог как‑то удерживать болезненную память и одновременно продолжать нормально функционировать по жизни.
Хотя раздвоение позволяло ребёнку выжить, оно приводит к увеличению дисфункции во взрослой жизни, пока воля индивидуума не придёт в согласие с ходатайством Духа (Римлянам 8). Это и есть дело по освобождению измученных на свободу (Исайя 61), чтобы «крепко утвердиться Духом Его во внутреннем человеке» (Ефесянам 3:14–21).
Как мы уже обсуждали, все люди переживаю низкоуровневое раздвоение, такое как грёзы или отвлечение на дороге. Этот тип раздвоения может произойти только когда тело вынуждено делать однообразные поступки, так что мозг программируется делать это автоматически без управления разума. Эта форма приносит минимальный вред функционированию (Хокинс, 2006, стр. 5).
Ради цели этого обсуждения я хотел бы различить три разные степени болезненной внутренней реальности, с которыми часто приходиться иметь дело в консультировании. Начиная с самой низкой степени раздвоения, далее идёт болезненная память, потом средняя форма раздвоения, которую я описываю как «состояние эго». И наконец, самый крайний уровень, РЛ. Все три состояния имеют некоторую форму раненного внутреннего рёбёнка.
Рисунок 1 – Континуум раздвоения
В болезненной памяти может быть лишь часть прошлого болезненного воспоминания индивидуума из детства, содержащее сопутствующую ложь или набор лжи и травма. Я определяю травму как сильное болезненное событие, которое застыло во времени и пространстве. Травма сохраняется в виде сильных эмоций и памяти тела, которые мы получаем через пять органов чувств. При воспоминании событие травмы даёт чувства, будто это происходит прямо сейчас. Я видел, как травма могла переживаться повторно в пересечении с любой из трёх форм раздвоения, на которых я ссылаюсь.
Следующая форма раздвоения, состояние эго, формируется, когда боль переживания настолько интенсивна, что требуется разделение в болезненной внутренней реальности. В состоянии эго раненный внутренний ребёнок имеет тот же возраст, когда произошла травма.
Также как и в болезненном воспоминании, человек способный видеть видения, может видеть и переживать этого ребёнка и его или её эмоциональную боль, но форма состояния эго более персонифицирована, чем ребёнок в форме болезненной памяти. При воспоминании, личность осознаёт, что чувствует и думает состояние эго, что отражает большую степень соприсутствия, чем в более худших формах раздвоения как РЛ. Хороший пример состояния эго – это описание Кэти её «Жирной Кэти».
При РЛ (как уже обсуждалось), существует более резкое разделение между внутренней и внешней реальностью. Во внутренней реальности мы находим, что раздвоение блокирует доступ к травмированной памяти, где удерживается раненный ребёнок. Разделения более персонифицированы и даже имеют свой голос и мнение о чём‑то. Хотя раздвоения являются фрагментированными частями одной личности, они переживаются как разные личности[4].
