- Да, отец, я люблю его.
- Столько же, сколько и самое себя?
- О, гораздо больше, - отвечала она с убеждением.
- Если так, ты спасешь его. Поди по всему миру и проси всякого, чтобы он отказался, в пользу твоего мужа, от частицы своей жизни. Каждый день или каждый час, пожертвованный тебе таким образом, прибавит к дням твоего дорогого больного.
Молодая женщина поблагодарила апостола и отправилась в путь. Она верила тому, что есть добрые люди на свете и что муж ее спасен. Но у всех она встречала только отказ.
Одни принимали ее за сумасшедшую, другие с бранью отталкивали ее".
На этом месте рассказа припадок заставил Лили прервать речь, и я не услышал конца из ее уст, но пятнадцать лет спустя после ее смерти я прочитал этот конец в одной из оставшихся после нее тетрадей. Вот что он гласил:
"Пошла бедняжка к богатому купцу, с той же просьбой, на которую он ответил вопросом: сколько она заплатит ему за каждый день или месяц, пожертвованный им? У несчастной не было денег. Римский солдат, к которому она потом обратилась, напротив, предложил ей денег, но от части своей жизни не хотел отказаться.
Встретился ей один из десяти прокаженных, исцеленных когда-то Сыном Божиим, она стала его молить именем Спасителя, но и он прогнал ее жестоко.
Священник, к которому она прибегла, пришел в негодование, обвинял ее в колдовстве и грозил побить ее камнями. Наконец она узнала, что в Иерусалиме живет богач, пресыщенный всеми благами земными и не знавший, что делать со своим временем. К нему направила она свои стопы. Она нашла его окруженным великолепием, роскошью, прелестными рабынями, сидящими у его изголовья. Но ничто не останавливало ее внимания, она прямо заявила о своем желании.
- За что пожертвую я тебе своей жизнью? - ответил ей баловень судьбы. - Ты мне взамен ничего не дашь, ступай, оставь меня!
Наконец она еще попытала счастья у саддукея, у того самого юноши, который спрашивал Христа, что ему делать, чтобы спастись и впоследствии последовал учению саддукеев. Он не верил в будущую жизнь и потому дорожил настоящей. С новым отказом молодая женщина вернулась домой, разбитая горем и разочарованием. С горькими слезами она бросилась на пол и долго оставалась неподвижной, как вдруг озарила ее блестящая мысль и она побежала к апостолу.
- Что, дочь моя? - спросил он ее добродушно.
- У людей нет милосердия, - ответила она.
- Справедливо молвила ты, милосердие только у единого Бога.
- Да, к Нему-то я и хочу прибегнуть. Я поняла, что, будучи молода, я сама могу пожертвовать частью своей жизни. Я готова отдать ее всю, чтобы только спасти мужа, - говорила она.
- Утешься! - ответил апостол, - ты Богу угодила, и муж твой, и ты будете жить долго и счастливо".
...Погиб!.. Убийственное слово! Неужели я безвозвратно погиб?! Если бы ты знал, если бы мог понять весь ужас такого сознания! Но это невозможно! Спасение еще доступно, не потеряно. Лили любит меня! Может ли она блаженствовать без меня? Еще, быть может, настанет минута, когда ей дозволено будет осенить меня крестным знамением, как я осенил ее при последнем вздохе ее. Умирая, она ведь мне сказала: "Мы скоро увидимся!".
Возможно ли, чтобы Бог допустил ее на смертном одре успокоиться, обманывая себя!
Нет, должна быть еще возможность спасения, до окончательной гибели... безумец!
Зачем я мучу себя напрасным ожиданием...
Последние строки я писал тебе при последних лучах света. Настала тьма, а для меня новое терзание. Находиться как бы в холодном темном погребе, где и воображение замирает и даже не в состоянии представить себе что-либо. Какой-то страх наполняет сердце, грызет его. Казалось мне, что я в руках самого сатаны, а то, что я море, из которого он жестокими руками удил мои прошлые грехи и наконец выудил мое собственное сердце - все это только обман воображения, но, как ребенок, я страшился этих призраков и в душе звал мою мать! Я не умел ее ценить, тогда как она была примерно нравственной женщиной. О! Моя мать, моя мать! Как я рвался теперь к ней, как жаждал ласки ее.
Стало светать - и что же? Я увидел ее перед собою... Здесь, в аду?.. Это довершение всех мучений, верх терзаний! Больше писать не в силах... Прости, мой друг, если я и тебя покидаю. Но какими словами, какими красками возможно описать то, что происходит в душе при виде любимого существа, которое не может меня утешить и для которого и я бессилен что-либо сделать. Невыразимые страдания... Прости... Прости!..
КОНЕЦ
