Ознакомительная версия.
«Ты тогда ничего не ел?» – спросил я его. Бхагаван ответил: «Когда не осознаёшь свое тело, телесные функции тоже приостанавливаются». Из его комментария я сделал вывод, что Бхагавану в то время не нужна была пища для поддержания жизни[4].
После этого первого визита, когда мне пришло время уезжать, я сказал Бхагавану: «Ты достиг невероятных высот». Бхагаван ответил: «Далекие горы кажутся ровными и гладкими».
Кажется, он говорил мне, что можно стать джняни, даже живя жизнью обычного человека. Вроде бы он говорил, что отречение от мирского не является чем-то особенным или великим.
Многие годы я не навещал его. Когда же в конце концов снова пришел на даршан, Бхагаван уже жил в Скандашраме. Он умывался у парапетной стены и узнал меня издали. Когда мне оставалось четыре-пять шагов до Скандашрама, Бхагаван крикнул своей матери: «Амма! Ранган идет!» «Пусть заходит», – ответила она. Я вошел и простерся перед ним.
На этот раз он сказал мне: «Даршан[5] святого не так легко получить. Лучше приходить к ним чаще. Они ткут ткань и держат ее наготове, чтобы ты мог облачиться в нее».
Я понял это так, что если человек получил милость Бхагавана, он может достичь джняны безо всяких усилий. И несмотря на то что Бхагаван дал мне такое обещание и заверение, тогда я еще не был уверен в том, что получаю милость, и даже в том, что вообще мог ее получить. Я не осмелился спросить об этом напрямую самого Бхагавана, но спустя некоторое время попытался «заручиться гарантией», спросив об этом его мать. «Ма, вы не знаете, есть ли у меня доля в духовном капитале вашего сына?»
Я думал, что мы одни, но мать окликнула Бхагавана: «Ты слышал, что сказал Ранган?» Бхагаван подошел, улыбнулся и сказал: «Да, да! Разве он не один из нас? Конечно, у него есть доля».
В следующий раз я встретился с Бхагаваном, когда ехал в Мадрас в поисках работы. В то время мое финансовое положение было не очень хорошим. Казалось, Бхагаван знает об этом, несмотря на то что я никогда об этом не упоминал.
Как только я простерся перед ним, он сказал: «Смотри, Ранган. Мужчина может самостоятельно поехать куда ему угодно и обеспечить себя. Но женщины и дети так не могут. Достаточно ли ты оставил своей жене и детям, чтобы они могли жить?»
Я пытался переубедить его, говоря, что оставил им денег, но впоследствии выяснилось, что мои уверения Бхагавана не удовлетворили. Несколько дней спустя, когда мой старший брат прибыл в Скандашрам, Бхагаван спросил его, как живет моя семья и не испытывает ли она нужду. Меня в тот момент не было – я искал работу в Мадрасе, проведя с Бхагаваном всего несколько дней, мне необходимо было найти какой-то способ обеспечить семью.
Мой брат рассказал Бхагавану, что деньги, которые я оставил своей семье перед отъездом, кончились, и теперь они испытывают очень большую нужду.
Мои попытки найти работу в Мадрасе не увенчались успехом. Я решил вернуться домой через Тируваннамалай и еще раз получить даршан. Как только я увидел Бхагавана, он заговорил о проблемах моей семьи. «Ты сказал мне, что оставил своей семье денег на пропитание, но твой брат утверждает, что денег у них уже не осталось. Это правда?»
Я молчал, не зная, что на это ответить. Я пытался скрыть от Бхагавана свою неспособность обеспечивать семью, но провести его было невозможно. Я не был ленив. Я отдал семье все деньги, которые только мог отдать, и поехал искать работу, но не рассказал Бхагавану о наших проблемах. Тогда я оправдывал себя мыслью, что раз Бхагаван так или иначе все знает, он может изменить мою жизнь, если пожелает.
Я не смог ответить на настойчивый вопрос Бхагавана, и на этом разговор фактически закончился. Но в тот же вечер, когда я лежал на кровати, Бхагаван пришел и сел рядом со мной. Я сразу же приподнялся и сел рядом.
«Ранган, ты не можешь уснуть?» – спросил он. – Тебя беспокоит, что не хватает денег на содержание семьи? Десять тысяч рупий будет достаточно?» И снова я не смог ничего ответить.
Сидя на моей кровати, Бхагаван сказал: «Человек может увидеть сон, что его бьют и ему больно. Во время сна это кажется достаточно правдоподобным. Но когда он просыпается, он смеется над тем, что пережил во сне. Точно так же, когда он пробуждается к просветлению, обнаруживается, что весь этот мир – всего лишь сон».
Я понял, что Бхагаван говорил мне, чтобы я не слишком переживал из-за проблем мира, который в конечном итоге не был реальным. Бхагаван очень серьезно относился к проблемам моей семьи, но он мог и шутить по этому поводу.
Например, во время того же визита, когда мы вместе совершали гирипрадакшину (обход вокруг Аруначалы), он в шутку сказал: «На этой горе растет много трав, способных превратить любой металл в золото».
Я чувствовал, что он поддразнивает меня, и промолчал. Бхагаван много раз подшучивал надо мной подобным образом. Иногда он просто смеялся, видя меня в мрачном, подавленном состоянии, и спрашивал: «Ты беспокоишься из-за того, что у тебя нет денег?»
В конце концов я нашел работу в автомобильной компании – я продавал автобусы. Получая комиссионные за каждый проданный автобус, я вскоре смог скопить десять тысяч рупий, о которых говорил Бхагаван. Этих денег хватило, чтобы оплатить долги и организовать свадьбы двух моих дочерей.
Я никогда не говорил с Бхагаваном о своих финансовых трудностях и никогда не просил у него помощи. Я предоставлял все это ему. Бхагаван сам, безо всякого побуждения с моей стороны, брал на себя все мои финансовые заботы.
Я говорил ему: «Бремя моей семьи – это ваше бремя. Я всего лишь марионетка в ваших руках».
Поскольку у меня была большая семья, росшая год от года, меня никогда не оставляли заботы о деньгах. Утешая меня, Бхагаван однажды рассказал следующую историю.
«Один человек усердно медитировал, чтобы достичь джняны. Ему явился бог Шива и спросил, чего он хочет. „Дай мне бедность и сделай так, чтобы беды не оставляли меня!" „Почему? – воскликнул Шива. – Ты мог попросить столько хороших, прекрасных вещей. Что это за странная просьба?"
Преданный ответил: „Когда у нас, смертных, есть богатство, наши глаза не видят и уши не слышат того, что подобает. Если я погружен в мир, я всегда буду в плену, я буду пойман в череду смертей и рождений. Бедность же заставит меня всегда помнить о Тебе“».
«Разве мы не можем достичь джняны, наслаждаясь богатством и комфортом?» – спросил я.
«Без всяких сомнений, богатство – это препятствие, – ответил Бхагаван, – и жажда знания не возникнет, если человек не делает добрые дела».
Большую часть жизни я то залезал в долги, то вылезал из них. В конце 1920-х годов, когда я снова был в долгах, Бхагаван нашел еще одну возможность посмеяться над моей проблемой. Однажды я увидел, как он обсуждает что-то с мусульманином, и подумал, что это, должно быть, какой-то духовный вопрос.
Когда мусульманин ушел, Бхагаван повернулся ко мне и сказал со смехом: «Знаешь, что сказал мне этот мусульманин? Ты беспокоишься о том, что у тебя много долгов. Теперь у меня тоже есть долг в пятьсот рупий! Похоже, что я купил в его магазине какие-то расчески и мыло в кредит».
Я выяснил, что предыдущий управляющий ашрамом действительно купил все это в кредит у этого мусульманина. Поскольку этот управляющий уже покинул ашрам, хозяин магазина пришел к Бхагавану, чтобы выяснить, как он может получить свои деньги[6].
Случившееся меня сильно озадачило, и я немедленно поехал в Мадрас, чтобы обсудить проблему с одним богатым преданным. Преданный тотчас же поехал в Тируваннамалай, отругал хозяина магазина за то, что он отпустил столько товаров в кредит, и уплатил ему в погашение долга 250 рупий.
Когда мои посещения Бхагавана в Скандашраме стали регулярными, мне пришло в голову, что неплохо было бы стать саньясином (нищенствующим монахом). Я знал, что желание это безответственное и глупое, так как моя семья, чье финансовое положение и так было непрочным, совсем останется без кормильца. Однако мысли об этом не оставляли меня. И вот однажды ночью, лежа в постели в Скандашраме, я не мог уснуть, потому что они без конца крутились у меня в голове.
Я беспокойно ворочался в постели, когда ко мне подошел Бхагаван и спросил: «Что случилось? Тебя что-то мучает?»
«Венкатараман (имя Бхагавана, которое он носил в детстве), я хочу принять саньясу», – ответил я.
Бхагаван ушел и вернулся с книгой «Бхакта-Виджая», антологией жизнеописаний самых известных святых, живших в Западной Индии много веков назад. Он открыл книгу и прочитал вслух историю, в которой святой Витхоба решил принять саньясу. Его сын Джнянадева, воплощение бога Вишну, дал ему совет. «Где бы ты ни был, в светском обществе или в лесу, с тобой всегда один и тот же ум. Тот же самый старый ум, где бы ты ни остановился». Прочитав это, Бхагаван добавил: «Ты можешь достичь джняны, даже живя в сансаре [мирских заботах]».
Ознакомительная версия.
