- Тросом не пробить. А этим?.. Мы дома глину так из колодцев вышибаем...
- Глину? А ведь это идея...
Возникший за спиной гвардейский сотник был груб и без зачатков приличных манер. Совершенно. Он даже не стал слушать про сложности технологического процесса и проблемы, которые пытались решить сантехники, а буквально за шкирку выставил их на улицу. Потому как ему приспичило срочно подумать о судьбах мира. При этом в левой руке он как раз сжимал целую кипу наждачной бумаги.
Закончив высказывать свое отношение к столь грубому поведению, Семеныч уставился на пустые ладони напарника и осторожно поинтересовался:
- А штука твоя где?
- Там, - радостно улыбнулся Гоша, но продолжить не успел.
Взрыв вынес сотника прямо сквозь стену верхом на унитазе, переделав крохотное смотровое окошечко в прекрасную обзорную дыру размерами три на три метра.
Помахав отбывшему в дальние края гвардейцу, Семеныч гордо объявил набежавшей охране:
- А ведь я ошибался. Это не жалкие слабаки и рохли. Нет, это настоящие боевые пи!.. Вон как бодро проблемы решают... Да, если еще затор будет, мы снова в гости зайдем.
Уже вечером на стене казармы висел приказ, в котором за использование наждачной бумаги и прочих нештатных средств для закаливания задницы Господином Инквизитором была обещана дыба и прочие экстремальные развлечения. А также было приказано заменить трубы в туалете на другие, с большим диаметром и надежными толстыми стенками. Чтобы не пришлось в следующий раз отвлекать гвардию на вычерпывания разной дряни из залитых подвалов.
3. Отчет
- Отчет писать? - на Семеныча было страшно смотреть.
Из всех кар мира именно работа с бумагами хуже всего давалась гению ватерклозетов. Одно дело - две трубы вместе слепить и обмоткой профиксировать. И совсем другое - разные заумные канцеляризмы в кучу сгребать.
Но местные руководящие кадры бумагу любили, ценили и всячески обкладывали любое дело инструкциями, пояснениями, руководящими письмами и прочим бумажным мусором. Без которого лишь разрешали затор в туалете срочно ликвидировать. Но и то - с последующим отчетом в конце месяца.
- А что такое? - заинтересовался Гоша, который только что дожевал очередную печенюшку. Насколько мастер успел услышать обрывки разговора зеленого вредителя с секретаршей, гоблин спер где-то у гвардейцев Инквизитора позолоченные ручки для умывальника и уже присобачил в ванной своей благодетельницы. Учитывая, что с Марьей Ивановной вряд ли кто из гвардейских остолопов будет связываться, то ручки теперь из казармы канули безвозвратно.
- Это бумага, которую надо руководству составить, - вздохнул Семеныч, помахав пустым листом перед рожей любопытного гоблина.
- Бумага?
- Ага. Сколько сделано за неделю. Сколько не сделано. О чем мечталось и что не сложилось...
Тут стенания начальника канализационной службы перекрыл бас секретаря:
- Жалобщик ты наш, иди премию получать. Твоему зеленому я уже выдала, твоя очередь. Совсем забегался, последним из отдела за деньгами заходишь.
Когда подобревший к жизни Семеныч вернулся, Гоша уже заканчивал выводить завитушки.
- Это ты чего?
- Бумагу тебе делаю, - ответила хитрая рожа, ставя точку. - Можешь отдавать.
- Отчет? Да над ним неделю сидеть надо! - возмутился здоровяк, сердито сгребая листочек. Потом начал читать на удивление округлые и ровные строки, шевеля губами. Закончив чтение, поскреб загривок и начал по новой. На пятой попытке покосился на довольного жизнью помощника и уточнил: - Это где так наловчился? Все слова вроде понятные, а смысла - не найдешь! Как раз, как босс любит. Чтобы мозга за мозгу зашла и там в муках скончалась. И ведь почти без ошибок.
Гоша важно надулся, расправляя складки многократно латанного комбинезона:
- Умник у нас был. Попал как-то. Вождей жизни учил, слова складывал. Я успел нахвататься, пока он жив был.
- Лихоманка сгубила, что ли? Куда умник-то подевался?
- Сожрали...
Семеныч вздрогнул:
- Это за что? Голодали?
- Вот еще, - обиделся за родственников гоблин. - Мы все же не дикие людоеды, вполне цивилизованные граждане. Просто вожди решили, что если он там слова сплетает, то через месяц-другой их место может занять. Вот от греха подальше и сварили... Костлявый попался, но слова складывать умел, не отнимешь... По-се-ль-я-гинь... Мудрый человек, всякое разное знал и сказки рассказывал. Жаль, недолго...
- Так, давай мы твою бумажку в деле проверим. Может и нам поможет...
Через пять минут в распахнутую дверь высунулась довольная физиономия эльфа:
- Семеныч! Вот можешь ведь, когда хочешь! Можешь! Главное, настроение правильное создать... Так, теперь отчет будешь писать каждый месяц после того, как премию получишь. И чтобы - не хуже!
Выкатившись на крыльцо Гоша посмотрел на огромную коробку со сластями, которую ему выменял начальник у секретаря:
- И всего лишь бумажку написать? Эх, почему отчет не каждый день надо сдавать?..
4. День гендерных отличий
Поправив последнюю трубу Семеныч задумчиво отошел в сторону и полюбовался получившимся натюрмортом. Дремавший до этого Гоша выбрался из сваленных в углу подушек и одеял, встал рядом и замер. Похоже, зеленый гоблин с трудом пытался угадать, что за странную штуку собрал мастер и куда ее можно применить. Сдавшись в короткой игре в угадайку осторожно поинтересовался?
- Это что? Какой-то ну очень большой затор пробивать, да?
- Дурак ты, помощник, и шутки у тебя... Хотя, откуда тебе знать. Ты же местный, не из попаданцев.
- Я не местный, - обиделся Гоша, вернувшись в устроенное в углу гнездо. Как оказалось, все заработанные деньги лопоухое создание тратило на поддержание бесконечной орды родственников, поэтому с удовольствием устроилось на проживание на складе, где сантехники хранили свое барахло. Попутно еще Гоша договорился с секретарем и теперь получал за ночевку четверть ставки сторожа. Сплошная экономия скудного крепостного бюджета. - Мы с пустошей, а это три месяца конным ехать, а то и больше.
- Ну, все равно, не из победившего социализма. А у нас там - праздники. Разные. И это - один из них.
Заинтересовавшись всерьез, гоблин вернулся, еще раз обошел вокруг чугунного творения, потрогал пальцем места склейки и задумался уже надолго.
Праздники гоблин любил. Может быть, ничего в них не понимал и не знал, что именно отмечают, но сам факт бесплатных сабантуев и халявных плюшек в голове у него отложился намертво. А уж ярко-оранжевый жилет, полученный на двадцать третье февраля по местному календарю, вовсе привел его в экстаз. И на вопросы, где же именно он служил, Гоша демонстрировал шикарную царапину на пузе, полученную в глубинах канализации, затем закатывал глаза и важно молчал. Типа - это вы в тылах груши околачиваете, а вот я...
- Так зачем это?
- Это букет. На восьмое марта.
- Букет? - с Гоши можно было рисовать картину 'ошарашенный гоблин'. - Эта гора чугунных труб и задвижек - БУКЕТ?!
- А то... Мало ты что в гендерных праздниках понимаешь. Нашим женщинам в этот день надо дарить цветы. Ну, собранные в такие красивые штуки. Букет называется.
- Генд... Не, не понимаю.
- Я и говорю, не жил ты во времена парткомов и прочих разнорядок. И вообще, некогда мне. Лучше телегу тащи. Обещал боссу, что коллектив порадую, пора отчитываться.
Домашних Семеныч еще с утра поздравил. Даже побрился по такому значимому поводу. И цветы лучшие с клумбы перед собором втихую ободрал для семьи. Так что оставалось лишь коллектив порадовать. Тем более, что там больше половины женского пола, начиная от эльфиек и заканчивая орчихами. Вот и соорудил из найденных на складе труб подарок.
- Гендерные праздники, они такие. Сложные. Забыть нельзя. И не поздравить - тоже. Обида на весь год, а то и больше.
- А цветы любые подойдут? Или можно местные набрать?
