СВЯТАЯ РУСЬ
Мы часто хвалимся: "Святая Русь, православная Русь". О, когда бы нам быть и остаться навсегда святыми и православными, или хоть любящими святость и Православие! Какой верный залог несокрушимости имели бы мы в этих титулах! А то поглядите-ка вокруг да около себя. Скорбно не одно развращение нравов, но и отступничество от образа исповедания, предписываемого Православием. Слышана ли была когда-либо на языке русском хула на Бога и на Христа Его? А ныне не только думают, но и говорят, и пишут, и печатают столько богоборного, что трепет и ужас объемлют душу. И что ж, вы думаете, это пройдет нам даром? Нет. Живый на небесех ответит нам гневом Своим, и яростию Своею смятет нас (Пс.89:7). Нас увлекает Запад, но на Западе уже заходит солнце правды, а мы, восточные, должны пребывать в свете, и не только сами освещаться, но и всем светить. Не так давно составлялась политическая коалиция против нас; слились мы все в одну мысль, в одно желание - и коалиции как не бывало. Сделаем то же и в деле веры. Там, на Западе, есть другая коалиция, направленная против святой веры нашей, встают одни за другими злые учители, надвигают тучи лжеучений, чтоб омрачить солнце, освещающее нас. О, если бы дал Бог, чтоб и в отражении этих врагов слились мы все в живое единомыслие Православия и совокупными усилиями свеяли с земли русской тлетворный прах, навеваемый с Запада! Вон англичане отличаются теперь верностью началам своей веры, а прежде было что? Ведь безбожные учения начались у них - как же они успели очиститься? А вот как: когда безбожники начали распространять у них свои учения, они все поднялись - и духовные, и светские, а светские-то еще больше, и беседами, проповедями, собраниями, писаниями переспорили все суемудрия христоборцев, убедили всех в их лживости и таким образом спасли веру в своем отечестве. Нечестие это перешло к французам и немцам, а от них заходит и к нам и расходится у нас потихоньку. Как же нам быть? Так оставить? Но тогда все повредятся в вере. Нужно воздвигнуть дух Православия в себе самих и объединиться в восстании против всякого образа мыслей, несогласного с ним. Только этим одним отразим мы врагов Христа, как отразили политическую коалицию врагов нашего отечества.
Слава Тебе, Господи! В настоящее царствование одно за другим вводятся новые учреждения, одно другого благодетельней. Под влиянием их будущая Россия обновляется, яко юность орля (Пс.102:5). Но по образу бытия текущего мира, к добру всегда у нас примешивается зло, и вот тут-то надобно смотреть и смотреть, чтобы, уж если нельзя обойтись без зла, то, по крайней мере, оно было так мало, чтобы не могло вредить добру.
Не связывают у нас ныне мысли и не пеленают ее, как дитя, но это не означает разрешения думать и писать как хочешь, а только побуждение дойти самостоятельно до того, как думать и писать должно. Норма же для этого предначертана, и отступить от нее разрешения не дается. Между тем, можно и не понять этого благого намерения и дать ему простор не стесняться ничем, ни земным, ни небесным. Позыв на это очень соблазнителен и способен распространяться быстрее всякого поветрия, а зла от него - бездна. Нет силы злее, как мысль, не обуздываемая ничем. Вот и надобно смотреть, чтобы необузданность мысли не охватила всех, и если уже нельзя обойтись без этой язвы, то пусть как можно меньше подвергаются ее заражению.
Указываются и покровительствуются ныне новые способы к расширению благосостояния каждого лица и целых обществ. Но это не означает, чтобы поставлялось в общегодный закон: душе, яждь, пий и веселися (Лк.12:19), а только предначертывается довести нас до того, чтобы легче и скорее можно было удовлетворять житейским потребностям, дабы больше иметь времени на попечение о душе и приготовление ее к вечной жизни. Между тем, и это благое намерение может быть не понято. Можно пристраститься к одним благам земным, а к высшим потерять всякий вкус и желание. Вот и надо смотреть, чтобы страсть к одним чувственным наслаждениям не охватила всех, и если уже нельзя искоренить ее совсем, то чтоб она где-где прорывалась робко, как терпимое только исчадие, а не ходила, подняв голову, по стогнам (улицам.- Ред.) града.
Дается ныне часть самопопечения и самоуправления, но это не то значит, чтобы давалось позволение делать все, что душе угодно, а только дается знать, что не все же вас нянчить, пора вам и самим о себе подумать и поустроить себя по общему, однако ж исходящему из одного центра начертанию, которое направляет к одному все частные заботы и труды и объединяет весь государственный организм. Между тем, и это благое намерение может быть не понято. Опыты самоуправления по указанной форме могут родить позывы на самоуправство без всяких ограничений. Позыв этот тоже способен увлечь многих и обобщиться и потом разрушительно обнаружить свое требование и силу. Вот и надобно смотреть, чтоб не проникла к нам необузданная свобода действий, и если уж нельзя совсем заглушить ее у всех, то всячески не давать ей расширяться, окрепнуть до сознания своей силы. Пусть она теряется в ничтожестве пред огромным большинством охотно подчиняющихся устройству, начертываемому одною Высочайшею волею.
Все эти опасности, конечно, впереди еще, но если, при невнимании к ним, быстро разовьется у нас необузданность и мысли, и чувственности, и свободы, то она принесет плод по роду своему. Не подумайте, что выставлять все это на вид заставляет привычка к старинным приемам нравоучения и что зловредность того есть мечта меланхолика, привыкшего мрачно смотреть на все из келейного своего уединения, - нет, посмотрите, и увидите... А как зловредны эти настроения, можете изучить на народе, столь недавно еще подвергшемся разрушительному действию всесторонней необузданности. До сих пор он никак не оправится и не установится. Нет, не в том наше утешение, будто все это напрасные страхи, а в той вере в Божественное промышление и особенное попечение Божие о православном царстве нашем, которая убеждает нас, что Бог не попустит разлиться у нас этому трехсоставному яду, или возобладать нами этому трехглавому змию из бездны. А если случится, что эти стихии зла как-нибудь размножатся между нами и возрастут до того, что могут быть опасными, Он, премилосердый, поставит нас в такое сочетание обстоятельств, которое вполне отрезвит нас и поставит в надлежащую меру и в надлежащий чин все силы и направления нашего духа.
Что означают слова апостола: Живу не ктому аз, но живет во мне Христос (Гал.2:20)? То, что у него нет уже своих хотений и смышлений, но качествуют одни хотения и смышления Христовы; только силы тела и дух были апостоловы, а действователем Христос. Как же это сталось? Просто: апостол отказался от своей воли и вполне покорился воле Божией.
Как ветвь не своим живет соком, а соком древа, так и мы, если хотим жить истинно, должны жить не своим, так сказать, движением, а движениями, исходящими от Христа Спасителя. Его святая воля должна стать законом жизни нашей, исключающим всякое другое стороннее влияние, входящее в нас и принимающее качество властвующего и определяющего закона. Акт решимости на такую покорность воле Господа есть привитие нас к Нему, как к древу жизни, а пребывание в такой покорности есть пребывание в привитии к Нему, в общении жизни Его, или в таком к Нему отношении, по которому все Божественные силы, яже к животу (2Пет.1:3), беспрепятственно изливаются от Него в нас.
Устройтесь так, и пойдут у вас крепость и сила нравственная, благоустроенность и благоплодность жизни; и все это начнет делаться так, что вы сами не отдадите себе отчета, откуда что у вас берется, откуда это благоразумие и находчивость в средствах, это умение распорядиться ими и привести в исполнение в свое время, в своей мере и в своем месте. Тайна такой жизни вот в чем: когда образуется покорность воле Божией не размышляющая, тогда Бог есть действуяй в нас и еже хотети и еже деяти о благоволении (Флп.2:13), а где Бог - чего там нет!
Таким образом, если хочешь такого совершенства и блага, то устрой жизнь свою так, чтобы всякий твой шаг, всякое твое действие, внутреннее и внешнее, было исполнением воли Божией, исполнением сознательным, но беспрекословным и не размышляющим, - и получишь его. А для того вот что сделай: вникни хорошенько в свое состояние и положение, потом разверни слово Божие, выбери оттуда все правила, которые преимущественно пред другими идут к твоему состоянию и положению, и определи ими, как следует тебе действовать и какое иметь расположение во всех случайностях жизни твоей. Определив же это, и положи действовать не иначе, как по сему начертанию, не размышляя о последствиях, приложив даже к первой решимости термин: "до положения живота", то есть: хоть бы умереть, а не отступать от сознанной воли Божией.
