Внимательно вглядываясь в прошлое, исповедуя его, мы обретаем надежду на то, что сможем положить конец наследственному греху. Многие люди считают, что они обречены повторять дурные схемы отношений, потому что так они понимают (или так их научили понимать) Исход 20:5, где речь идет о наказании до третьего и четвертого колена. Такое понимание верно разве что наполовину, ведь Библия говорит нам также, что Бог не оставит без внимания ни единого человека в этой цепочке поколений, который покается, потому что его покаяние поможет ему разорвать звенья порочной цепи.
«Душа согрешающая, она умрет; сын не понесет вины отца и отец не понесет вины сына, правда праведного при нем и остается, и беззаконие беззаконного при нем и остается. И беззаконник, если обратится от всех грехов своих, какие делал, и будет соблюдать все уставы Мои и поступать законно и праведно, жив будет, не умрет»
(Иезекииль 18:20–21).
Бог всегда готов простить тех, кто признает свой грех и покается. Цепь наследственного греха может быть разорвана.
Покаяние в значительной мере заключается в том, чтобы, оглядываясь на прошлое, понять, чему мы научились, от кого и каким образом эта схема воспроизводится в нынешней нашей жизни. Исповедь и покаяние в безбожных обычаях своей семьи, в принятых в семье схемах отношений — это мощный стимул духовной жизни. Исповедуйте те дурные схемы, которые вы усвоили в начале жизни, отвратитесь от них, насладитесь свободой, которую вы обретете, ходя в свете Господа, и не повторяйте больше унаследованные вами приемы тьмы.
Если при такой моральной инвентаризации вы обнаружите не только наследственный, семейный грех, но и свой собственный, за который только вы лично несете ответственность, исповедуйте его, попросите прощения и двигайтесь дальше (см. 1 Иоанна 1:9). Исповедь следует обращать не только к Богу — мы должны исповедоваться друг перед другом (см. Иакова 5:16), чтобы во всей полноте ощутить милосердие Божье. Многим так и не довелось ощутить его, потому что они никогда не исповедовали свою темную сторону перед другим человеком и не ощущали его безусловной любви и приятия, а ведь Божью любовь мы ощущаем через посредство любви Его народа (см. 1 Петра 4:10).
Кроме того, мы должны просить прощения у людей, которым мы причинили вред, и загладить нанесенный ущерб. Исправив содеянное, мы можем надеяться на примирение, мы обретем власть над своим грехом и поможем тем, кому причинили вред. Выслушав наше признание, люди, которым мы причинили вред, почувствуют себя лучше, и это поможет им проработать нанесенную им травму.
Прислушайтесь к словам Иисуса:
«Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что–нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди, прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой. Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу; истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта»
(Матфея 5:23–26).
Богу отнюдь небезразлично, как мы обращаемся друг с другом. Компенсируя причиненный ущерб, мы способствуем и своему исцелению, и исцелению тех, кого мы ранили.
И опять же: те, кто призывает нас забыть прошлое, не понимают, что однажды вся наша жизнь станет прошлым. Прошлое, настоящее и будущее — это аспекты нашей души, нуждающиеся в примирении с Богом.
Мы не в силах изменить прошлое, но мы можем изменить свои отношения с теми, кто нас обидел, простив их. Мы можем отказаться от требования, чтобы они каким–то образом загладили свою вину. Мы должны отказаться от утраченной мечты, утраченной близости.
Свои кровоточащие раны мы обязаны извлечь из тьмы прошлого и предоставить заботам тех, кто может их исцелить. Мы должны подставить свету те схемы, которые мы усвоили от родителей и других взрослых, исповедовать эти деструктивные схемы, отвернуться от них и в них покаяться. Если мы причиняли людям зло, нужно исповедовать свой грех, просить прощения утех, кого мы обидели, возместить причиненный ущерб.
Хотя эти процессы не могут изменить прошлое, они тем не менее искупают его. Бог участвует в процессе искупления всего, что пошло не так, в том числе Он исцеляет наше прошлое, примиряя нас с Собой, исправляя причиненный вред, отстраивая то, что было разрушено грехом. Чтобы Бог преобразовал прошлое, мы должны открыть Ему все свои травмы. Это и значит полностью проработать прошлое. «Ибо благоугодно было Отцу, чтобы в Нем (во Христе) обитала всякая полнота, и чтобы посредством Его примирить с Собою все, умиротворив чрез Него, Кровию креста Его, и земное и небесное» (Колоссянам 1:19–20).
Открывайте Богу свое прошлое: и то, что случилось два дня назад, и то, что произошло двадцать лет назад. Открывайте все Ему и Его народу, позвольте Его свету и милости преобразить ваше прошлое, допустите Его истину в это прошлое — и в вашу жизнь придут примирение и цельность.
Верование № 7
У меня есть Бог, и в людях я не нуждаюсь
Прошло более двух лет со дня нашей последней встречи с Роем. Он жил в другом штате, мы мало общались, так что когда мы наконец выбрались позавтракать вместе, нам было чем поделиться друг с другом.
Однако недостаток общения был вызван не только расстоянием, и теперь пришла пора кое–что обсудить.
Полтора года назад Рой внезапно исчез. Преуспевающий бизнесмен–христианин, бывший моим давним другом, еще накануне уверявший, что у него все в порядке, внезапно покинул свой дом, снял где–то квартиру и полностью отказался от общения.
Более года Рой не вступал в контакт с друзьями и коллегами. Он продолжал являться на работу и посещать детей, но больше никто его не видел. На звонки он не отвечал, за него это делали секретарши или автоответчик.
Друзья тщетно гадали, что случилось с Роем. Может быть, он утратил веру? Сошел с ума?
Потом совершенно внезапно Рой позвонил мне домой и спросил, можем ли мы повидаться. Мы обо всем договорились, и на следующий день он прилетел в наш город.
За завтраком Рой рассказал мне свою историю. Примерно год он был занят чрезвычайно напряженной работой, которая отнимала у него последние силы. Рой страшно устал держаться, сцепив зубы, да еще и других подбадривать.
— Трудные были времена, — поделился он со мной, — и я знал: если мне приходилось так скверно, другим было еще хуже.
Рой не выдержал напряжения и впал в депрессию. Он посвятил в свои проблемы очень немногих людей.
— Возьми отпуск, — посоветовал ему кто–то, — оживи свои отношения с Богом.
— Займись личной инвентаризацией, — сказал другой. — Похоже, ты позабыл о работе Духа ради более низких приоритетов.
А третий сказал:
— Вспомни: «Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня».
Рой стал больше времени посвящать чтению Библии и молитве. Из–за стресса он все равно просыпался ни свет ни заря, так что теперь мог использовать утренние часы для духовных упражнений. Депрессия тем не менее не отступала, черное, безнадежное отчаяние поглотило Роя.
Когда депрессия полностью одолела Роя, эмоциональная мука сделалась настолько невыносимой, что он зарядил свой револьвер, готовя себе единственно возможный, как ему казалось, выход. Но прежде чем осуществить свой план, он решил сделать последнюю попытку: удалиться от всего на несколько недель и выяснить свои отношения с Богом.
Последний раз помолиться. Последний раз почитать Библию. Если до сих пор ему не удавалось найти контакт с Богом, вдруг сейчас получится?
Не получилось. Часами Рой молился, не поднимаясь с колен, читал Писание, вдумывался в каждое слово, отыскивая за ним Бога, но депрессия становилась все сильнее.
— Однако ты остался среди нас, — напомнил я Рою. — Что же случилось?
— Очень странная вещь, — ответил он. — Я уже решился покончить с собой, и тут в дверь моей квартиры постучал сосед и попросил одолжить ему отвертку. Я дал ему инструмент, и мы разговорились.
Этот человек не был убежденным христианином, но мои проблемы вроде бы заинтересовали его. Билл позволил мне выговориться. Я рассказал ему все о своей жизни, о своих страданиях. Как я одержим работой, как тяжело складывался мой брак, как мать издевалась надо мной, а отец нас покинул, как я продирался через школьные годы, как меня предал брат, как я обратился ко Христу и жизнь вроде бы начала налаживаться, как я отдал столько лет, стараясь отвоевать мир для Христа, и как этот крест наконец стал для меня непосильным бременем.
Билл слушал, задавал вопросы. Советов он не навязывал. Он сказал, что мне и впрямь нелегко, — вот и все. Послушав меня так часа два, он предложил мне пойти пообедать. Мы поели вместе, а потом он, в свою очередь, рассказал мне о себе.
