Так сказал Благословенный. Яккха Дигха Параджана был доволен и восхитился словами Благословенного.
МН 36
Маха-Саччака сутта: Длинная беседа с Саччакой
Редакция перевода: 29.01.2013
Перевод с английского: SV
источник: www.accesstoinsight.org
Я слышал, что однажды Благословенный пребывал в Весали, в Остроконечном Павильоне, в Великом Лесу. И тем утром он оделся, взял чашу и хотел пойти в город Весали за подаянием.
И тут Саччака, нигантха[30], прогуливаясь и разминая свои ноги, направился к Остроконечному Павильону в Великом Лесу. Достопочтенный Ананда, заметив его ещё вдалеке, обратился к Благословенному: «Учитель, сюда идёт нигантха Саччака: известный своими резкими фразами и участием в спорах, почитаемый многими как святой. Он хочет унизить Будду, унизить Дхамму, унизить Сангху. Было бы хорошо, если бы Благословенный присел на минуту из сострадания [к Саччаке]». И Благословенный присел на подготовленное сиденье. Тогда Саччака подошёл к Благословенному, и, обменявшись вежливыми приветствиями с ним, сел рядом.
И затем он обратился к Благословенному: «Господин Готама, есть отшельники и брахманы, которые практикуют развитие тела, но не развитие ума. В них возникает болезненное телесное чувство. Случалось так, что когда одного из них одолевало болезненное телесное чувство, его бёдра становились жёсткими, его сердце разрывалось, горячая кровь хлестала изо рта, он сходил с ума, становился обезумевшим. Посему его ум был подчинён его телу и пал под властью тела. И почему так? Из-за слабого развития ума.
И есть отшельники и брахманы, которые практикуют развитие ума, но не развитие тела. В них возникает болезненное умственное чувство. Случалось так, что когда одного из них одолевало болезненное умственное чувство, его бёдра становились жёсткими, его сердце разрывалось, горячая кровь хлестала изо рта, он сходил с ума, становился обезумевшим. Посему его тело было подчинено его уму и пало под властью ума. И почему так? Из-за слабого развития тела. Мне подумалось, что ученики отшельника Готамы практикуют развитие ума, но не развитие тела».
«А что ты знаешь, Аггивессана, о развитии тела?»
«Есть, к примеру, Нанда Ваччха, Киса Санкичча и Маккхали Госала. Эти аскеты не носят вещей[31], отвергают условности, лижут свои руки, не идут, когда их зовут, не остаются, когда их просят. Они не принимают пищу, поднесённую им или посвящённую им, не принимают приглашения на обед. Они не принимают ничего из горлышка горшка или чаши. Они не принимают ничего через порог, через палку, через пестик [ступы]. Они не принимают ничего от двух обедающих [вместе] людей, от беременной женщины, от кормящей женщины, от женщины, живущей с мужчиной. Они не принимают ничего с того места, где объявлено о раздаче еды, с того места, где сидит собака или где летают мухи. Они не принимают рыбу или мясо. Они не пьют ликёры, вина или забродившие напитки. Они ограничивают себя одним домом и одной лёгкой закуской в день, или двумя домами и двумя лёгкими закусками… семью домами и семью лёгкими закусками. Они едят только одну тарелку в день, две… семь тарелок в день. Они принимают пищу только один раз в день, один раз в два дня… один раз в семь дней, и так вплоть до двух недель, практикуя ограничение в приёме пищи».
«Но, Аггивессана, выживают ли они лишь на этом?»
«Нет, Господин Готама. Иногда они едят великолепную твёрдую пищу, жуют великолепную не твёрдую пищу, пробуют отличные деликатесы, пьют прекрасные напитки. Они спасают тело, охраняют его силу, укрепляют его и откармливают».
«То, что они ранее отбрасывали, Аггивессана, после они подбирают вновь. Таким образом, тело у них убывает и возрастает. Но что ты знаешь, Аггивессана, о развитии ума?»
И когда Благословенный спросил насчёт развития ума, нигантха Саччака не смог ответить.
Тогда Благословенный сказал Саччаке: «Те, кого ты только что описал развитыми в развитии тела — это не подлинное развитие тела в учении Благородных. А если ты не понимаешь развитие тела, откуда тебе понять развитие ума? Тем не менее, что касается неразвитости в теле и в уме, и развитости в теле и в уме — слушай внимательно. Я буду говорить».
«Как скажете, Господин Готама» — ответил Саччака.
Благословенный сказал: «И как кто-либо не развит в теле и не развит в уме? Вот приятное чувство возникает в необученном заурядном человеке. Когда в нём возникает приятное чувство, его захватывает удовольствие, и он покорён тем, что охвачен удовольствием. [Затем] его приятное чувство прекращается. С прекращением приятного чувства появляется болезненное чувство. Когда появляется болезненное чувство, он грустит, горюет и стонет, бьёт себя в грудь, становится обезумевшим от горя. Когда это приятное чувство возникло в нём, оно наводнило его ум и осталось там, поскольку он не развит в теле. Когда это болезненное чувство возникло в нём, оно наводнило его ум и осталось там, поскольку он не развит в уме. Вот как кто-либо не развит в теле и не развит в уме.
И как кто-либо развит в теле и развит в уме? Вот приятное чувство возникает в хорошо обученном ученике Благородных. Когда в нём возникает приятное чувство, он не охвачен удовольствием, он не покорён тем, что охвачен удовольствием. [Затем] его приятное чувство прекращается. С прекращением приятного чувства появляется болезненное чувство. Когда в нём появляется болезненное чувство, он не грустит, не горюет и не стонет, не бьёт себя в грудь, не становится обезумевшим от горя. Когда это приятное чувство возникло в нём, оно не наводнило его ум и не осталось там, поскольку он развит в теле. Когда это болезненное чувство возникло в нём, оно не наводнило его ум и не осталось там, поскольку он развит в уме. Вот как кто-либо развит в теле и развит в уме».
«Я верю Господину Готаме, что он развит в теле и развит в уме».
«Что же, Аггивессана, ты, конечно же, груб и дерзок в своих словах, но, тем не менее, я отвечу тебе[32]. С тех пор, как я обрил волосы и бороду, надел жёлтые одежды и, отринув мирское житие, стал жить бездомной жизнью, у приятного или болезненного чувства не было возможности возникнуть и наводнить мой ум, и остаться в нём».
«Но, наверное, в Господине Готаме не возникало определённое приятное чувство, что, возникнув, наводнило бы его ум и осталось пребывать там. Наверное, в Господине Готаме не возникало определённое болезненное чувство, что, возникнув, наводнило бы его ум и осталось пребывать там».[33]
«Почему же не возникали, Аггивессана? Перед моим Пробуждением, когда я всё ещё был непросветлённым бодхисаттой, такая мысль пришла ко мне: «Жизнь домохозяина — ограниченный и пыльный путь. Бездомная жизнь подобна бескрайним просторам. Живя мирской жизнью, трудно практиковать ведение святой жизни, которая была бы идеальной и чистой, словно отполированный перламутр. Что если я, сбрив волосы и бороду и надев жёлтые одежды, отринул бы мы мирское житие и стал бы жить бездомной жизнью?»
А потому в те времена, когда я всё ещё был молод, с чёрными волосами, наделённый благословением молодости на первом этапе жизни, я сбрил волосы и бороду и — хотя родители желали иного и горевали со слезами на глазах — надел жёлтые одежды, отринул мирское житие и стал жить бездомной жизнью.
Отправившись на поиски того, что может быть умелым, на поиски непревзойдённого состояния возвышенного покоя, я пошёл к Алара Каламе, и по прибытии, сказал ему: «Друг Калама, я бы хотел практиковать это учение и дисциплину».
Когда так было сказано, он ответил мне: «Ты можешь оставаться здесь, мой друг. Это учение таково, что мудрец вскоре сможет войти и пребывать в том знании, которым обладает его учитель, засвидетельствовав это самостоятельно посредством прямого знания».
И вскоре я быстро освоил учение. За счёт одних лишь повторений по губам и заучиваний, я мог говорить слова знания, слова старцев, я мог утверждать, что я знал и видел — я, вместе с другими.
Я подумал: «Не только за счёт одной веры Алара Калама утверждает: «Я вошёл и пребывал в этой Дхамме, засвидетельствовав её самостоятельно посредством прямого знания». Вне сомнений, он [на самом деле] пребывает, зная и видя эту Дхамму». Посему я отправился к нему и сказал: «До какого предела ты заявляешь, что вошёл и пребывал в этой Дхамме?» И на это он ответил, что таковым пределом является основа отсутствия чего бы то ни было[34].
Я подумал: «Не только Алара Калама имеет доверие, усердие, внимательность, сосредоточение и мудрость. У меня тоже есть доверие, усердие, внимательность, сосредоточение и мудрость. Что если я приложу усилия и постигну Дхамму, о которой Алара Калама говорит, что вошёл и пребывал в ней, засвидетельствовав её самостоятельно посредством прямого знания?»
