Мы прославляем в пении любовь Бога и говорим, что потребовался бы величайший свиток бумаги и океан чернил, чтобы рассказать о ней. Но задумывались ли вы о том, каким мрачным был бы наш мир, если бы не было Голгофы? Всего лишь свиток, развернутый от неба и до неба!
Благодарение Господу, что это не так!
А как насчет нашей любви и нашей преданности Ему? Не одни ли это слова, только слова, и ничего больше?
Многие люди считают, что с тех пор, как они признали Христа, им ничего больше не надо делать; они также полагают, что в момент обращения мы спасаемся раз и навсегда, а делаем ли мы что-либо впоследствии или не делаем, уже не изменит наш статус спасенных.
Но так ли это? Разве обращение — каким бы оно ни было искренним — освобождает нас от свободы выбора? А если человек, сегодня искренне преданный Христу, вдруг завтра или на следующей неделе, или через год передумает и начнет служить сатане? Может случиться, что человек сегодня желает быть спасенным, но когда-нибудь в будущем не захочет этого? Спасет ли его Господь — вопреки его воле?
Задумайтесь еще раз об Иисусе. Что, если бы Он решил умереть за нас, а потом передумал? Разве были бы мы спасены только потому, что у Него когда-то появлялось намерение спасти нас?
Каким необыкновенным было обращение апостола Павла! Но означает ли это, что после пережитого им по дороге в Дамаск и после его проповеднического подвига он уже был застрахован от неудачи? «Усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным» — вот что писал славный апостол (1 Кор. 9:27).
Павел окажется недостойным? А ведь он понимал, что это возможно!
Да и Сам Иисус говорил, что даже для обращенных возможность отступничества и, в конечном счете, гибели не исключена, но «претерпевший же до конца спасется» (Мф. 24:13).
В книге Откровение наш Господь дважды ясно дал понять, что венец жизни предназначен только тем, кто выдержит до конца. «Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни» (Откр. 2:10). «Се, гряду скоро; держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего» (Откр. 3:11).
Очевидно, решение в пользу Христа не лишает человека способности выбирать. Его первое решение может быть пересмотрено. Быть спасенным однажды — это, оказывается, не значит быть спасенным навсегда. Иуда принял решение примкнуть ко Христу. Он был одним из самых блестящих Его учеников, и товарищи гордились тем, что он — один из них. Но Иуда кончил тем, что предал Господа. Так будет ли он спасен только потому, что был когда-то одним из двенадцати?
Очевидно, вера должна быть доказана. Повиновение, хотя оно и не всем доставляет удовольствие, очень важно. Человек, который любит Господа, с удовольствием будет Ему повиноваться. Но почему же тогда тысячи христиан — очень искренних христиан — живут такой скучной и однообразной жизнью? Как они умудрились утратить ощущение чуда? Они соблюдают заповеди или, по крайней мере, пытаются делать это; они хорошо знают Библию; различают добро и зло; преданно служат Господу. Но у них нет живых, трепетных личных отношений с Ним.
И почему тысячи из тех, кто хочет соблюдать заповеди и пытается их соблюдать, по-видимому, не способны на это? Они то и дело терпят поражение, будучи беспомощными перед натиском врага. В их жизни нет силы. И они недоумевают, они ошеломлены, они вопрошают: неужели христианство все-таки бессильно?
Тысячи людей искренне посвящают себя Христу. Они испытали рождение свыше. Уверенность в том, что их грехи прощены, окрыляет их. Они наслаждаются новой жизнью. Месяцами они живут как бы в ореоле чуда. Но вот ореол рассеивается. В чем причина? Неужели Господь творит чудо только при нашем вступлении в новую жизнь, а потом предоставляет нам возможность самим бороться и совершать ошибки, пока мы не потерпим поражение? Тут что-то не так!
То, что я вам сейчас скажу, может вас шокировать: дело в том, что одного прощения, как бы ценно и прекрасно оно ни было, недостаточно. Если Евангелие Христа не предлагает ничего, кроме прощения, то это несовершенное Евангелие. Если Иисус может оказать нам чудесную поддержку в начале пути, но не в состоянии обеспечить постоянные меры предосторожности против направленных на нас сил зла, то с таким же успехом Он мог вообще не приходить на эту землю!
Неужели Иисус допустил столь неслыханную ошибку? Неужели Он намеревался только простить нас и дать нам возможность правильно начать, а затем предоставить нас самим себе — все таким же рабам греха, все таким же бессильным перед лицом зла?
Нет, это не входило в Его намерения! Нам крайне необходимо прощение. Нам необходимо заново родиться. Но ничуть не меньше нам необходима сила перестать грешить. Прощение и сила. Мог ли Иисус дать нам одно и забыть о другом? Неужели Он может простить наше прошлое, но не может как-то изменить нас, приспособить к будущей жизни?
«Нет», — говорит апостол Павел. «Я не стыжусь благовествования Христова, потому что оно есть сила Божия ко спасению всякому верующему, во-первых, Иудею, потом и Еллину» (Рим. 1:16). «Нет», — говорит апостол Иуда. «Могущему же соблюсти вас от падения и поставить пред славою Своею непорочными в радости» (Иуд. 24). «Нет». — говорит апостол Петр. «Силою Божиею через веру соблюдаемых ко спасению, готовому открыться в последнее время» (1 Петр. 1:5).
Такая сила существует, но эта сила Господа и никак не наша. Не сила воли и не самодисциплина. Источник силы находится вне нас. Это нечто такое, что дает нам Господь. Вся христианская жизнь — а не только ее начало — это чудо Божественной силы.
Нам следовало бы знать, что мы ничего не добьемся, сражаясь в одиночку, в то время как то, что нам известно о происходящем внутри, смеется над нами. Нам обязательно следовало бы это знать, ибо Иисус говорил: «Без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15:5).
Но иногда эти слова не производят впечатления, правда, до тех пор, пока нас не заставит о них вспомнить крайняя нужда. Тогда они сияют подобно солнцу, и тогда мы понимаем, что пытались делать то, что может совершить только Господь!
Как ни странно, но этот мучительный опыт, эти разочарования и отчаяние, вызванные нашими постоянными поражениями, по-видимому, являются частью процесса, частью стратегии Господа, направленной на наше спасение.
Почему? Потому что мы до тех пор не готовы изумиться тому, что может совершить Господь, пока не убедимся в абсолютной тщетности собственных попыток. Только если мы пытались что-то сделать и терпели неудачу бессчетное число раз, если мы исчерпали все свои возможности и потеряли надежду, только тогда мы будем готовы к чуду жизни, исполненной веры. Только тогда мы испытаем то, что так долго ускользало от нас, — мир, радость и победу, которые придут вместе с верой в прощение и силу Христа.
Почему мы так неохотно позволяем Господу сотворить в нас чудо? Мы ведем борьбу, полагаясь на свою ничтожную мощность в пять ватт, тогда как мы могли бы объединиться с силой, сотворившей миры! Мы плетемся на поезде, тогда как вокруг летают самолеты Господа. Мы сами толкаем троллейбус, тогда как силовой провод был в пределах досягаемости. Как будто Господу не хватает силы, и мы должны помочь Ему!
Так или иначе, мы не можем избавиться от убеждения, что сможем как-нибудь сами спасти себя, что сможем купить спасение ценой добрых поступков, что если будем достаточно усердно и долго молиться, то заработаем себе прощение.
Но, друзья мои, подумайте хорошенько. Что, если бы Небо обязалось заплатить Иисусу за Его миссию на этой земле? Сколько в год? Сколько в неделю? Сколько в час? А за Гефсиманию, вероятно, в тройном размере?
Разве это не кощунство — считать, что Иисусу можно заплатить за то, что Он испытал? Разве это не оскорбление Спасителя — считать, что мы можем заработать вечную жизнь делами или купить себе прощение ценой длинной и подробной исповеди? Хватит ли всех молитв, когда-либо произнесенных в нашем мире, чтобы заплатить Иисусу за отданную Им жизнь? Ведь ценой является Его собственная Кровь!
Неудивительно, что нам надо понять свою слабость, прежде чем мы будем готовы вручить себя Его силе!
Красная лестница к солнцу
Сегодня позвольте пригласить вас в другое путешествие. И я обещаю, что в результате мы лучше поймем, что значит «красная лестница к солнцу». На нескольких следующих страницах вам откроются весьма удивительные, наводящие на размышления истины. Поэтому, повторяю, позвольте пригласить вас в Петру! Красный, как роза, и почти такой же древний, как само время, город, высеченный в скалах, ибо из этой твердыни поднимается красная лестница, посвященная солнцу!
