Некоторые ученые толкуют греческое слово glossa как часть вышедшей из употребления, странной, таинственной речи экстатического происхождения. В греческом языке термин glossa можно перевести как "самостоятельное или иностранное слово". Но все это, однако, отличается от того, что подразумевается сторонниками данной гипотезы. Кстати говоря, употребление термина glossa для обозначения удобопонятного логического языка значительно шире его использования в небиблейском греческом языке для обозначения незнакомой или вышедшей из употребления речи.
Есть ли в греческой Библии (Септуагинте и Новом Завете) подтверждение гипотезы о глоссолалии, как невразумительной речи? Как было показано ранее в главе II, исследование случаев употребления слова glossa в Новом Завете показывает, что используется оно только как "язык", т. е. речевой человеческий орган [*13] и как "язык" - средство коммуникации [*14].
То же самое справедливо и для Септуагинты. И если в Ис. 29:24 и 32:4 glossa, похоже, указывает на косноязычие, то здесь нет и намека на экстаз или нечто в этом роде. Даже в этих двух случаях, как замечает Форд, "речь идет о языке-диалекте". Таким образом, можно не сомневаться, что случаи употребления слова glossa в Библии не дают основания для идеи об экстатической речи.
Известно, что греческое прилагательное heteroi - "иные" (Деян. 2:4) в 1-Кор. 12-14 отсутствует. На этом основании некоторые ученые пытались доказать, что язык Павла отличен от языка Деяний. Действительно ли отсутствие прилагательного "иной" настолько серьезно, что следует обособлять два феномена "говорения на языках"? Необходимо помнить, что heteroi так же не встречается ни в 1-м, ни во 2-м Фес., ни в Тит., ни в Ин. (кроме 19:37), ни в Мк. (кроме 16:12), ни в 1-м и 2-м Петр., ни в 1-м, 2-м и 3-м Ин. Нет никакой необходимости, чтобы оно вновь употреблялось после выражения "говорение языками" (Деян. 2:4), поскольку в этом тексте "говорение на языках" идентифицируется как нечто "иное" - в том смысле, что "те, кто получил дар Пятидесятницы, - как пишет У. Бийер, - "говорили" на различных языках, которые были иными, чем их родной язык, и которые прежде были им неизвестны". Необходимо отметить, что греческое выражение glossa lalein, буквально "говорить на языках", также встречается в Деян. 10:46 и 19:6 без прилагательного. Это может указывать на то, что после Пятидесятницы выражение "говорить языками" стало техническим термином [*15] с фиксированным значением, в котором прилагательное "иные" подразумевалось без его произнесения. Очень похоже, что более короткая форма "говорить языками" без греческого артикля и прилагательного ("новый" или "иной") есть сокращенная форма более длинного выражения "говорить на иных/новых языках", употребленного только в Мк. 16:17 и Деян. 2:4. Таким образом, слова, употребляемые в Деян. 10 и 19 и в 1-Кор. 12-14, наиболее вероятны как элипсис, то есть более короткая форма исходно более длинной фразы. Энгельсон предполагает, что истоки первоначального термина лежат в далеком и забытом прошлом, но вероятней всего, прошлое это ограничивается Мк. 16:17 и Деян. 2:4, где в обоих случаях прилагательное присутствует. Похоже, неизбежен вывод, что христианское "говорение на языках" - а иного подобного феномена в античном мире неизвестно - "началось в день Пятидесятницы" [*16]. Дар, обретенный в день Пятидесятницы, есть, по мнению Гоетманна, "новое творение" Святого Духа.
Нам нет нужды повторять уже сказанное ранее (во II главе) по поводу уникальных языковых средств, использованных для описания в Новом Завете "говорения на языках". Греческое словосочетание совершенно отсутствует за пределами Нового Завета. В связи с этим было выдвинуто множество гипотез, по которым феномен "говорения на языках" выдавался за глоссолалию в смысле алогического и нечленораздельного произнесения бессмысленных слогов. Среди прочих есть и такая, в которой новозаветный феномен объясняется путем проведения историко-религиозных параллелей. К этому мы позднее еще вернемся, хотя во II главе данная проблема уже затрагивалась.
По другой гипотезе следует, что глоссолалогический опыт в Коринфе терминологически может быть объяснен с помощью опоры на греческое слово laleo. В частности, один из отцов Церкви, Ориген, говорил об этом, как о некоем "ляляканье". Не так давно вновь заговорили о том, что laleo указывает на некоего рода "ляляканье" или нечто подобное, производное от этого слова. Хотя сторонники этой гипотезы традиционно пытаются объяснить "говорение на языках" как глоссолалию в смысле нечленораздельной, алогичной речи, они признают, что глоссолалию невозможно вывести из термина "язык" (греч. glossa). Однако в рамках этой гипотезы остались незамеченными некоторые факты, в частности, относительно использования laleo в 1-Кор. 14. В 1-Кор. 14:9 Павел употребляет laleo, когда объясняет, что есть плод ума. В 1-Кор. 14:29 даются наставления двум или трем "пророкам" "говорить" (laleo), и говорят они на обычном языке. В 1-Кор. 14:34, 35 женщинам не позволяется говорить (laleo). Это еще один пример нормальной человеческой речи. Таким образом, глагол laleo Павел употребляет в 1-Кор. 14 в контексте "говорения на языках" (14:9), слов пророков (14:29) и когда речь заходит о женщинах, говорящих в церкви (14:34, 35). Отсюда видно, что laleo обозначает обыкновенный человеческий язык. Мы можем согласиться с выводом Дж. М. Форда, что "Павел употребляет lalein (неличная форма laleo), но это не свидетельство того, что языки не являются человеческим языком". Этот вывод можно подтвердить текстами Ис. 28:11 и 1-Кор. 14:21, в которых говорится, что иными устами, то есть устами ассирийцев, будет сказано (laleo) народу израильскому на "иных языках", то есть на языках, которых не понимают говорящие только на еврейском.
На основании приведенных соображений мы можем утверждать, что не существует реальной терминологической причины полагать, что лексика "говорения на языках" в 1-Кор. 12-14 в каком-либо смысле отличается от остальных мест Нового Завета. Также не существует реальных причин отождествлять феномен языков в Коринфе с глоссолалией в смысле "ломанной речи людей, находящихся в религиозном экстазе" или с чем-то подобным, как пишут Арндт Дингрих и Данкер в греко-английском словаре (с. 162).
Мы по-прежнему останемся привержены определению locus classicus "говорения на языках", вытекающему из Деян. 2, где говорится о событиях дня Пятидесятницы. Это единственное место в Писаниях, где дается определение феномена "говорения на языках". Мы утверждаем, что:
1) в Новом Завете есть только один дар языков, исходящий от Духа Святого;
2) феномен "говорения на языках" един во всем Новом Завете, что подтверждается единой терминологией, контекстом пересказа работы Святого Духа и уникальностью первохристианского "говорения языками" и, наконец,
3) дар языков не имеет экстатической природы [*17].
Последующие части нашего исследования "говорения на языках" в 1-Кор. 12-14 покажут, является ли это предположение, основанное на лингвистических и терминологических изысканиях, справедливым.
5. "Говорение языками" и язык ангельский
Одна из гипотез, в которой истолковывается Павлово "говорение языками", в качестве основного текста рассматривает 1-Кор. 13:1. Согласно этой гипотезе утверждается, что "говорение на языках", как пишет, например, Боуссет, "есть язык ангельский, на котором возвещаются тайны небес". А действительно ли Павел пытается отождествить "говорение на языках" с языком ангельским? Вот его слова: "Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий" (1-Кор. 13:1). Что известно о языке ангельском? В еврейской литературе можно найти несколько отрывков, посвященных этому. В апокрифическом Евангелии от Иова, которое относится либо к I в. до Р. Хр., либо I в. по Р. Хр., об этом языке сказано, что это "ангельский диалект" (греч. aggelike dialekto). В этом документе рассказывается о трех дочерях, одна из которых "говорит языком (dialektos) ангелов" (48:3). Далее говорится о "диалекте властителей" (49:2), "диалекте херувимов" (50:2), "особенном диалекте" (57:2), на котором изъясняется каждая из дочерей. Необходимо отметить, что в каждом случае в этом еврейском документе употребляется греческое слово dialektos. Но Павел не употребляет это слово в 1-Кор. 13:1, когда говорит о языке ангельском. Павел использует слово glossa - "язык", а не dialektos - "диалект". Таким образом, в этом единственном документе древнего мира, где упоминается язык ангелов, нет сходства с точки зрения терминологической, не говоря уж об идеологической.
Из исследования Стюарта Курри, посвященного "языку ангелов", видно, что не найдено ни одного свидетельства об использовании "языка ангелов" людьми и нет ни малейшего указания, каким образом его можно выявить. Ф. Ф. Брюс не находит оснований заявлять, будто Павел взялся утверждать, что коринфская церковь обрела силу говорить на "языке ангелов".
Надо признать, что в 1-Кор. 13:1 Павел говорил гипотетически [*18], как о том свидетельствует греческое условное предложение. Павел употребляет условную частицу ean ("если"), за которой следует сослагательное наклонение lalo. Этот тип условного придаточного предложения в греческом языке не указывает на действительные события. Павел, используя гиперболу, пытается выразить ту мысль, что если бы в его распоряжении были все лингвистические средства, включая даже язык ангельский, а любви бы не доставало, то все ничто. В своей работе "К теологии говорения на языках" (с. 277), Форд также приходит к заключению: "Павел не говорил на языке ангелов...".
