Оле Нидал - Будда и любовь. Как любить и быть счастливым

Если нам не близок такой способ расширения любви, то легко можно, как это обычно делается в буддийских упражнениях, вспоминать не партнера, а свою маму: она бескорыстно и со всей теплотой сердца подарила нам жизнь и вырастила нас.

Второй вид полезной любви — сочувствие. Когда нам становится ясно, насколько существа уязвимы, как трудно им отстраняться от чувств, которые ими безжалостно управляют, — нам хочется их защитить. Помогать им — значит без ожиданий давать или делать то, что наполнено смыслом. Избыток бескорыстной любви позволяет и дающему, и получающему развивать свои сильные стороны и в долгосрочной перспективе приносит пользу обоим. Рано или поздно люди обязательно замечают нашу щедрость, она окрыляет всех вокруг. Со временем оказывается, что сочувственные действия, свободные от ожиданий, заразительны, и постепенно другие также находят к ним свой доступ.

Религии веры с Ближнего Востока, которые более 1000 лет влияли на Европу, плохо отличают сочувствие от жалости и даже от самопожертвования. Конечно, мы должны понимать ситуацию других, чтобы суметь им помочь, но если мы упадем в ту же яму, что и они, и потеряем широту обзора, это никому не принесет пользы. Желая помочь человеку, мы должны указывать на сильные стороны, которые он способен развить, и именно на этом ему следует строить свою самооценку. Жалость означает: «Бедненький, я тоже думаю, что у тебя ничего не получится». Сочувствие, напротив, высвобождает у всех энергию, позволяющую человеку взять жизнь в свои руки. Если действовать с сочувствием сообразно ситуации, не останется места для нездорового «синдрома помощника».

Для буддиста сочувствие — это солидарное понимание, что жизнь полна сюрпризов, но при этом сутью каждого существа является неуязвимое пространство. С одной стороны, мы учимся трезво видеть происхождение слабостей и избегать их, а с другой — знаем, что в бессчетных прошлых жизнях подобное наверняка случалось и с нами, но было преодолено. Это позволяет нам понять неприятную ситуацию во всех ее аспектах. Будучи парой, мы можем помогать с удвоенной чуткостью. Сочувствие является освобождающим, пока мы оба благодарно сознаем целостность нашего союза и находим поле для применения своих лучших талантов. Это удается, если в сознание одного из нас не закрадывается идея о том, что он «дающий», а партнер должен зависеть от него как постоянный клиент или жертва, и также ни один из нас не ищет роли пассивного получателя. Злоупотребление социальной заботой со стороны государства, позволяющего некоторым людям находиться у него на содержании до конца своих дней — из-за чего они не желают ни продолжать работать над собой, ни что-либо делать в этом мире, — разлагает человека.

Если мы хотим развить здоровое сочувствие к существам, мы представляем себе, что любимый партнер или наша мама находится в трудном положении. Мы хотим незамедлительно удалить их страдание и, более того, помочь им стать самостоятельными. Испытывая подлинное сочувствие к близким, мы (как и в случае любви) распространяем его шаг за шагом — на друзей, на врагов, а затем и на всех существ.

Буддизм учит, что каждое существо в какой-нибудь из жизней приходилось нам одним из родителей — и мы тоже побывали родителями всех существ. Поэтому у нас невероятно много совместных связей и переживаний и столько же возможностей всем помочь. И если это происходит правильно, польза очень велика.

Сущность третьего вида «здоровой любви» лучше всего передается словом из рыцарской поэтической лирики Средних веков — «сорадость». Это означает, что мы просто радуемся, когда с другими происходит что-то хорошее, абсолютно независимо от того, получаем ли мы сами при этом пользу. Не важно, касается это событий в мире (например, мусульманские женщины обрели где-то больше свободы) или жизни ближнего круга (например, партнер добился профессионального успеха). Если мы открываемся счастью других, радуемся их освобождению от какого-нибудь тяжелого бремени, если переживаем их счастье — то в нашем уме сами собой растворяются зависть, ревность и прочие помехи. Здорово, если к тому же мы отказываемся от удовлетворения собственных потребностей ради другого человека. Например, в разгар своей любимой передачи выключаем телевизор, чтобы поужинать вдвоем; отменяем запланированный семинар, потому что у партнера сложная ситуация на работе и ему нужна поддержка; убеждаем любимого пойти на курсы повышения квалификации, хотя для нас это означает, что мы будем меньше времени проводить вместе; берем на себя заботу о детях, чтобы партнер смог некоторое время уделить себе… Так можно всегда создавать в отношениях много пространства, избытка и силы.

Неличностная радость является в принципе сильным объединяющим чувством. Наиболее впечатляющий пример ее в современной Центральной Европе — это наверняка падение Берлинской стены в 1989 году. Любой, у кого в жилах течет кровь, а не ледяная вода, должен был радоваться, видя, как переполненные счастьем люди устремились в Западный Берлин, к свободе.

Однако, по опыту зная, что обусловленное счастье чаще всего недолговечно, мы желаем, кроме того, чтобы всем существам удавалось двигаться к вневременной радости, то есть узнавать собственный ум. Поскольку хорошие впечатления, которые мы разделяем с другими, сохраняются и в нашем уме — одновременно мы сами становимся духовно богатыми. Как и при развитии любви и сочувствия, представление о разобщенности между «мной» и «тобой» все больше растворяется, и мы обретаем свободу.

Как будто глядя на мир сверху, мы представляем себе, как люди во многих местах переживают счастье и развиваются, и радуемся вместе с ними. Затем мы желаем им еще больше хорошего.

Венцом любви является равностность, беспристрастность — в высшей степени благородное чувство. Как бы сложно люди себя ни вели, какие бы возмутительные поступки ни совершали, в конечном счете все существа в полной мере обладают просветленным потенциалом. Ни ум, ни присущую ему способность к Просветлению нельзя ни уничтожить, ни повредить. Здесь подразумевается не безучастие, не глухота, а желание и попытки помогать существам на основе равностного отношения. Все имеют равные возможности, несмотря на то что живут в разных условиях. Понимая это, мы можем развить беспристрастное отношение к существам, то есть не привязываться к тем, кто нам нравится, и не отвергать тех, кто не нравится. Благодаря этой всеобъемлющей открытости однажды мы сможем приносить пользу всем. Если у нас есть это понимание, то любая работа, даже с самыми трудными «клиентами», обретает смысл. Тогда в любой ситуации, что бы ни происходило, мы не упускаем из виду конечную цель — счастье всех существ.

Если пара давно вместе и через многое прошла, в ее жизни особенно заметно, что такое взаимное доверие становится основополагающим качеством. Некоторым удается глубоко прочувствовать, осознать эту уверенность и расслабленно демонстрировать ее во взаимоотношениях. Теперь требуется лишь небольшой шаг, для того чтобы суметь так же относиться и к окружающим. Проявляя осторожность в областях, где часто происходят злоупотребления, — например при одалживании денег, — в остальном мы радуемся тому, что в пространстве и в каждом существе уже есть все просветленные качества. Если нам удается их пробуждать, то впредь мы всегда будем в хорошей компании. Чтобы развить равностность, следует всегда покоиться в настоящем моменте, воспринимать все неличностно, осознавать непостоянство и природу Будды, присущую всем.

• Любовь. Нам нравятся все люди без исключения, независимо от того, что они делают, говорят или думают, и мы желаем им всевозможного счастья.

• Сочувствие. Мы знаем, что все существа, в каких бы обстоятельствах они ни жили, периодически испытывают страдания. Мы желаем им свободы от страданий и действуем соответственно этому.

• Сопричастная (неличностная) радость. Мы радуемся счастью других и желаем, чтобы оно было постоянным.

• Равностность. Ум больше не подвержен таким мешающим чувствам, как привязанность и отвращение, и осознает природу Будды всех существ.