Сбоник - Антология восточно–христианской богословской мысли, Том I

9. Итак, в совершении и восстановлении всего дело будет происходить таким образом. Постепенно преуспевая и восходя, [святые] сначала достигнут той земли и того знания, какое на ней, чтобы здесь приготовиться к лучшим установлениям, к которым уже ничего нельзя прибавить. При этом после помощников и правителей царство примет сам Христос Господь, царь всего, то есть после научения святыми силами Христос Сам будет наставлять тех, которые могут воспринять Его как Премудрость. Он будет царствовать над ними до тех пор, когда они сделаются способными принять Бога, и Бог будет для них все во всем. Тогда и телесная природа примет то высшее состояние, к которому уже ничего нельзя прибавить. Доселе мы рассуждали о сущности телесной природы или духовного тела. Мы предоставляем воле читателя выбрать то, что он признает лучшим. Мы же на этом закончим третью книгу.<…>

4. Далее необходимо рассмотреть вопрос, одушевлены ли светила вместе с сотворением тел или же Бог вложил в них души после того, как были сотворены тела их. Я предполагаю, что дух вложен извне, но это предположение нужно еще доказать из Священного Писания, потому что на основании свидетельств Писания оно утверждается во всяком случае с большею трудностью, чем с помощью одних только догадок. А посредством догадок это положение можно доказать следующим образом. Если человеческая душа не сотворена вместе с телами, но вселена извне, то тем более это нужно сказать о душах живых существ, называемых небесными. Что же касается людей, то разве можно думать, что вместе с телом образована, например, душа того, кто во чреве запинал своего брата, т. е. душа Иакова? (Быт. 25, 22). Разве вместе с телом была сотворена и образована душа того, кто, находясь еще во чреве матери своей, исполнился Святого Духа? Я разумею Иоанна Крестителя, взыгравшего во чреве матери и с великим восхищением игравшего, когда голос приветствия Марии достиг ушей Елизаветы, матери его (Як. 1,41). Разве также вместе с телом была сотворена и образована душа того, кто еще прежде образования во чреве известен был Богу и был освящен Им еще прежде, чем вышел из чрева? (Иер. 1, 5). Конечно, не без суда и не без заслуг Бог исполняет некоторых людей Святого Духа, так же как не без заслуг и освящает. И, действительно, как мы уклонимся от голоса, который говорит: «Неужели неправда у Бога? Никак!» (Рим. 9, 14). Или: «Неужели есть лицеприятие у Бога?» (ср. Рим. 2, 11). Но именно этот вывод и следует из того положения, которое утверждает существование души вместе с телом.

Итак, все, что разум и авторитет Писания показывают относительно людей, должно также думать и о небесных [светилах].

5. Но посмотрим, нельзя ли найти в Священном Писании свидетельства собственно о самых небесных существах. Такое свидетельство дает апостол Павел: «Тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего её; в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим. 8, 20–21). Какой же, спрашиваю я, суете покорилась тварь, какая тварь, и почему не добровольно, и в какой надежде? И каким образом сама тварь освободится от рабства тлению? В другом месте тот же апостол говорит: «Тварь с надеждой ожидает откровения сынов Божиих» (Рим. 8, 19). Еще: не только мы, но и «вся тварь совокупно стенает и мучится доныне» (Рим. 8, 22). Итак, нужно еще исследовать, что это за стенание и что за страдания разумеются здесь? Но прежде посмотрим, какова та суета, которой покорилась тварь.

Я думаю, что эта суета не что иное, как тела, ибо, хотя тело святых и эфирно, но все же материально. Вот почему и Соломон всякую телесную природу называет как бы тягостною в некотором роде и задерживающею силу духов, он говорит: «Суета сует, сказал Екклезиаст. Суета сует — все суета, с…>Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, все суета и томление духа» (Екк. 1,2; 14). Этой суете и покорена тварь, в том числе и имеющая в своей власти величайшее и высшее начальство в этом мире, т. е. солнце, луна и звезды. Эти светила покорены суете, они облечены телами и назначены светить человеческому роду. «Тварь покорилась суете не добровольно» (Рим. 8, 20). В самом деле, тварь не по своей воле приняла служение суете, но вследствие того, что этого хотел Покоривший ее. Ради Покорившего, Который в то же время обещал существам, невольно покоренным суете, что по исполнении служения великому делу, когда настанет время искупления славы сынов Божиих, они освободятся от рабства тлению и суете. Восприняв эту надежду и надеясь на исполнение этого обетования, вся тварь совокупно стенает теперь, имея любовь к тем, кому она служит, и соболезнует с терпением, ожидая обещанного. Смотри же теперь, нельзя ли применить к этим существам следующее восклицание Павла: «Имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше» (Флп. 1, 23). Я думаю, что подобным образом могло бы сказать и солнце: «Желание имею разрешиться и быть со Христом, ибо это много лучше». Но Павел прибавляет еще: «А оставаться во плоти нужнее для вас» (Флп. 1, 24). И солнце может сказать: «Оставаться же в этом небесном и светлом теле нужнее ради откровения сынов Божиих». То же самое нужно думать и говорить также и о луне, и о звездах.<…>

1. Теперь необходимо сказать о человеческих искушениях, рождающихся иногда от плоти и крови, которая, говорят, враждебна Богу. После изложения учения о тех искушениях, которые мы испытываем от начальств и властей, и правителей тьмы века сего, и от небесных духов непотребства, а также от злых духов и нечистых демонов, мы скажем и о том, справедливо ли мнение некоторых, будто у каждого человека — по две души. В этом вопросе уместно исследовать, есть ли в нас, людях, состоящих из души и тела и жизненного духа, еще что‑нибудь иное, что имеет собственное возбуждение и волнение, влекущее ко злу? Некоторые обыкновенно ставят следующие вопросы.

Во–первых, не следует ли признать в нас две души: одну — божественную и небесную, другую же — низшую?

Во–вторых, склоняемся ли мы ко злу, приятному для тела, по факту соединения с телами? А тела, как известно, по своей природе совершенно неодушевленны, потому что материальное тело оживляется нами, то есть душами, и оно противоположно и враждебно духу.

В–третьих, наша душа, как думали некоторые греки, едина по сущности, но состоит из многих частей, и одна часть ее называется разумной, другая неразумной, а та часть, которую они называют неразумной, в свою очередь, разделяется на две страсти — похоти и гнева?

Итак, относительно души некоторые имеют эти три вышеизложенных мнения. Впрочем, мнение греческих философов относительно трех частей души не подтверждается авторитетом божественного Писания. Для остальных же двух мнений в божественных Писаниях можно найти некоторые места, по–видимому, применимые к ним.

3.<…>Для души лучше следовать духу в том случае, если дух победил плоть. Но, возможно, для души иногда полезнее быть во власти плоти, ибо не будучи, как говорят, ни горячею, ни холодною, она нескоро и с трудом может найти обращение. Если же душа прилепляется к плоти, то насыщенная и исполненная теми несчастьями и как бы утомленная тяжелейшим бременем невоздержанности и похоти, она легче и скорее может когда‑нибудь обратиться от материальных нечистот к небесному желанию и духовной красоте. Апостол говорит, что дух воюет против плоти, а плоть — против духа, для того чтобы мы делали не то, что хотим. В последних словах указано то, что находится вне воли духа и вне воли плоти.

Иными словами, можно сказать, что для человека лучше быть или в добродетели, или в пороке, нежели ни в том, ни в другом. Душа, которая еще не обратилась к духу и все еще продолжает помышлять о плотском, не находится ни в добром, ни в явно злом состоянии. Такая душа подобна душе животного. Для нее лучше, насколько это возможно, прилепиться к духу и сделаться духовной. Если же это невозможно, то для нее полезнее даже следовать плотскому пороку, чем находиться в состоянии неразумного животного.

Мы рассуждали об этом, желая рассмотреть различные мнения. При этом мы отступили в сторону больше, нежели хотели, дабы не показалось, что нам неизвестны те сомнения, какие возбуждают обыкновенно люди, спрашивающие, есть ли в нас, кроме этой небесной и разумной души, еще другая душа, по природе враждебная той и называемая или плотью, или мудрованием плоти, или душой плоти.

4. Теперь посмотрим, что обыкновенно отвечают на это[152] защитники той мысли, что в нас одна душа, спасение или погибель которой, смотря по ее действиям, приписывается собственно ей. И посмотрим, какие душевные страдания мы испытываем, когда душа наша разрывается на части, когда в сердцах наших происходит какая‑нибудь борьба мыслей, и какие представляются нам вероятия, которые склоняют нас то к тому, то к другому, и то обличают нас, то одобряют. Нет никакого преувеличения в том, если мы называем плохим тот ум, который имеет суждение различное, противоречивое и несогласное с самим собой. Между тем так именно бывает у всех людей, когда им приходится рассуждать о неизвестном предмете или и посоветовать, что правильнее или полезнее избрать.