Когда я учился в университете, у меня был один профессор, химик, известный на весь мир, и он считал, что химия — это единственная настоящая наука и что наступит такой день, когда исчезнут все прочие науки, так как химия может объяснить все. Она может объяснить жизнь, она может объяснить любовь, она может объяснить поэзию — так как, будучи сведенным к фактам, все это является химическим. Существование химично.
И вот однажды я отправился за ним вслед — он этого не заметил — он вышел на прогулку. Была ночь полнолуния. Он держал за руку свою жену, а я шел за ним. Я делал все, чтобы он не узнал о моем присутствии. Была ночь полнолуния. И он забыл, что он профессор химии, что он великий химик; и целовал свою жену. И тут я сказал: «Стоп!» Он был шокирован. Когда же он меня увидел, то сказал «Что значит ваше «стоп»? Это ведь моя жена».
«Неважно», — ответил я — «Что вы делаете? — ведь это всего лишь химия. И как может человек вашего понимания целовать женщину? Всего лишь маленький химический перенос отсюда сюда? Всего лишь несколько микробов с ее губ на ваши губы и с ваших губ на ее губы? Что же вы делаете? Или что, на вас подействовала луна? Вы что, стали лунатиком или кем-то вроде этого? И почему вы держите ее за руку? Какое химическое объяснение можете вы этому дать?»
Но ведь существуют же люди, которые пытаются всему дать химическое, физическое, электрическое объяснение. Они только разрушают тайну жизни.
И я сказал этому профессору: «Всякий раз, когда вы будете целовать свою жену вспоминайте меня и вспоминайте вашу философию».
Через три-четыре недели я снова его увидел и спросил: «Ну, как дела?»
Он ответил: «Вы очень мне помешали — ведь это и в самом деле происходит. Когда я целую свою жену, я вспоминаю вас».
Жизнь не сводима к химии, не сводима к логическому силлогизму Жизнь значительно больше. Тайна ее безгранична. И только любовь способна ее понять. Только любовь способна объять эту безграничность. Все прочее весьма ограниченно. Только любовь может осмелиться двигаться в неопределимое, двигаться в неуловимое.
Любовь настолько радикально меняет ваше видение, что многое исчезает. Так, в глубокой любви исчезает время А время — это одно из препятствий познания реальности. Когда исчезает время, все становится прозрачным.
Доводилось ли вам это наблюдать: когда вы страдаете, то, кажется, что время тянется очень долго? Когда вы счастливы, время ускоряет свой ход. А когда вы действительно в экстазе — самадхи — время исчезает. И в этой безвременности вы предстаете лицом к лицу перед реальностью. Лишь в этой безвременности случается подлинная встреча с реальностью. Вы впервые смотрите глаза в глаза.
Время зависит от уровня развития человека. Чем более человек развит как человек, тем менее он осознает время У совершенного человека осознание времени вообще отсутствует. Время просто означает, что вы не в настоящем. Время означает прошлое и будущее. А когда время исчезает, тогда вы есть здесь и сейчас. И лишь тогда случается встреча с реальностью.
Логика функционирует во времени — любовь функционирует в безвременности. Логика нуждается во времени — любовь не нуждается во времени. И только любовь может открыть перед вами природу вечности.
В экстазе прошлое и будущее растворяются в настоящем. Рассеивается время стирается граница между вечностями. И остаются жить одно лишь мгновение, и мгновение это есть вечность. И в его целостном свете появляется все, что было и все, что будет, простое и сложное. Оно здесь, как биение сердца, и настолько же ощутимо.
Да, именно так оно здесь, как биение сердца, и настолько же ощутимо. Бог есть биение сердца — сердцебиение целого. Бога нельзя познать рассуждением; Бога можно ощутить лишь сердцем, потому что Бог — это сердцебиение целого.
И вы должны найти синхронность с биением сердца Бога. Вы должны попасть в ритм. Вы должны достичь той самой гармонии. Поэтому суфии страстно любят музыку пение, напев, танец. Не рассуждение, а танец: ведь только в танце вы попадаете в ритм с сердцебиением целого. Только в танце приходит мгновение жизни, когда вас нет, а есть Бог. Только в танце исчезает отьединенность ума и тела — и вы становитесь единым целым, единой сущностью, в которой все сочленено и нет больше фрагментарности.
Если вы способны глубоко танцевать, так глубоко, что танцор исчезает в танце, то это уже молитва. И когда в один прекрасный день вы узнаете, что такое молитва, тогда молитвой станет все. Тогда учение, разговор, слушание, еда, сон... все будет едино. И все тогда будет молитвой. Всякое действие едино, и во всяком действии заключена бесконечная жизнь. Именно это хасиды называют аводой — служением через экстаз. Во всех делах пробужденного — говорит ли он, смотрит ли, слушает ли, идет ли или продолжает стоять или лежать — заключено безграничное.
Но первый опыт приходит или через пение, или через молитву, или через медитацию. Одним словом, первый опыт приходит всегда, когда исчезает время.
Логика не может допустить, чтобы время исчезло. Позволить времени исчезнуть и быть безвременности — это очень алогичный опыт. Когда вы пребываете в безвременности, вы пребываете с Богом. И, естественно, когда исчезает время, исчезает и ум. Это две стороны одной медали.
Самадхи есть сгорание всякого знания, всякого ума. И не только знания, но и самого познающего. В огне самадхи исчезает все... знание, познанное, познающий Это пыл экстаза. И лишь в этом огне познается то, что есть.
Повторяю: сила, что так ослабляет и лишает красок человеческую жизнь, становится бессильной перед лицом экстаза, который вновь и вновь вспыхивает как раз от самых будничных, самых обыденных событий и, несмотря на это, всегда остается новым, совершенно новым, радикально новым. Экстаз всякий раз охватывал мистика, излагающего священные писания и находящего нужные слова: и говорит Бог...
Это обычно случалось с Рамакришной. Одного лишь упоминания имени Бога — Рама, Кришна, Аллах — было достаточно, чтобы он погрузился в самадхи. И он исчезал из мира времени в безвременном мире.
И незначительные вещи начинают наполняться бесконечным значением.
Однако все зависит от той громадной перемены, что случается внутри вас вы должны двигаться от логики к любви, от головы к сердцу от философии к софии.
А теперь перейдем к той маленькой истории.
Один ученый сказал суфию: «Вы, суфии, то и дело говорите, что наши логические вопросы для вас невразумительны. Не приведешь ли ты мне пример того, чем они вам представляются? »
Прежде всего, кто такой ученый? Ученый — это тот, кто стал интересоваться несущественным. Ученый — это тот, кто потерял следы существенного и стал распыляться на детали несущественного. Он усердно работает, он посвящает тому всю свою жизнь, но он посвящает ее мусору. Если вы посмотрите на его работу вы оцените его иск-ренность. Но если вы взглянете на результат, вы рассмеетесь над его лупостью. Люди продолжают работать из года в год, всю свою жизнь, ради ничего не стоящих вещей.
Однажды ко мне пришел великий ученый. Всю свою жизнь он посвятил одной-единственной цели: действительно ли Кришна является исторической личностью или нет. Но какое это теперь имеет значение? Даже если бы и были приведены все возможные доказательства того, что тот существовал в истории, то что из того? Именно об этом я его и спросил. Я спросил его: «Вам уже почти шестьдесят. Вы работали всю свою жизнь, вы работали почти тридцать пять лет — и даже если будет доказано, что Кришна — историческая личность, то что вы собираетесь этим делать?» Он не знал, что ответить. Он сказал: «Я никогда об этом не думал. На самом деле, мне никто не задавал такого вопроса. Все высоко ценили меня и мою работу».
Он всматривался в священные тексты, в древние надписи на камнях, скалах, в археологию... и тысячами и тысячами способов пытался это доказать. Но все же ему там и не удалось доказать это на сто процентов. Но он сказал: «Меня никто не спрашивал. Все высоко ценили мою работу».
«Будет ли доказано, что Кришна существовал в истории, или что он не существовал», — говорил я, — это ни в коей мере не изменит вашу жизнь, так в чем же дело? Зачем же вы тратите попусту свою жизнь? Если вы чувствуете важность того, о чем говорил Кришна, так и живите этим. Если же вы думаете, что это не важно, то если бы он даже и существовал в истории, нет смысла тратить на это свое время».
Восток никогда не отличался ученостью. Эту заразу привнес на Восток Запад. И теперь тысячи людей в университетах работают и работают над исследованиями... и все что-то пишут и пишут. И человек годами может работать над Кабиром, но он никогда не будет медитировать так, как учил Кабир. Взгляните на этот абсурд! И он еще пытается понять Кабира. Как же вы можете понять Кабира, пока вы сами не испытаете способы его бытия?
