Ознакомительная версия.
В смирении и разуме духовном надо приступать к посту, чтобы вкусить его благодатные плоды.
Церковь призывает следовать «царским», срединным путем, – на нем и телом не надорвешься, и душой не возгордишься чрезмерными внешними «подвигами», и придешь к одухотворению всего естества. Об этом и Святитель Василий Великий говорит: «Подвижнику надо быть свободным от всякого надмения и, идя путем истинно средним и царским, нимало не уклоняться ни в ту, ни в другую сторону, – не любить неги и не приводить тело в бессилие излишеством воздержания».
Господь наш Иисус Христос строго предостерегает от гордыни фарисейской, полагающей заслугу во внешних делах. Фарисей отдает храму десятину, два раза в неделю не ест мяса – и только поэтому считает себя не таким, как другие люди (см. Лк. 18, 11–12). Смешное и суетное тщеславие! Даже если бы питался он лишь хлебом и водой – неужто в одном этом служение Всесовершенному Господу? О людях, гордящихся своей лжеправедностью, преподобный Ефрем Сирин говорит: «По наружности постники, а по нраву морские разбойники». За фарисейским тщеславием скрыта демонская подмена: вещественность внешних дел – вместо духовных деяний. Бесы вообще являются несравненными «телесными постниками» – не имея плоти, они не едят, не пьют и не спят, но разве это приближает их к Богу?! Если внешнее благочестие не сопряжено со смирением, не ведет к возрастанию внутренних добродетелей, братолюбия и Боголюбия, – такой пост есть ложь пред Господом Сердцеведцем.
Напрасны, более того – безумны и вредны попытки достичь духовных вершин одними телесными подвигами. По слову блаженного Диадоха Фотикийского, «пост… лишь орудие, благоустрояющее к целомудрию, – и не должно превозноситься по поводу его».
Духовное и телесное воздержание представляют собой двуединство, так как в земном естестве человека плоть и дух связаны неразрывно. Телесный пост есть отрыв от земли. Духовный пост дарует приближение к Богу. Неодухотворенные, не очищенные от гордыни телесные подвиги бессмысленны и опасны: такая победа над вещественностью ведет в пропасть самообольщения. Но так же опасны попытки достичь духовных высот без плотского воздержания. Пагубно любое уклонение с «царского» пути, ибо невозможен разрыв двуединства человеческой природы.
Одухотворяясь, телесный пост становится необходимым условием благочестия, приобретает смысл священного деяния.
Разве райский запрет для первых людей имел только вещественное значение? Разве к вкушению погибельного «яблока» привело Адама и Еву только влечение тела? Нет: не запах и вкус запрещенного плода, а праздное любопытство и диавольский соблазн быть, как боги (см. Быт. 3, 5), довели их до поругания любви Небесного Отца. Послушанием воле Создателя должны были люди засвидетельствовать свою любовь к Нему: вот духовный смысл райского запрета – первого поста, не сохраненного человечеством.
Тот же духовный смысл сокрыт и в вещественных проявлениях Православия. Послушанием Церкви Христовой верные свидетельствуют свою любовь к Христу Спасителю. Изменивший в такой малости, как соблюдение церковных постов, может ли быть верен в великом?
История Церкви знает примеры славного исповедничества и мученичества, выразившиеся в отказе нарушить пост. Так от руки свирепого язычника Ольгерда принял кончину молодой литовец Евстафий, отказавшийся есть мясо в пост. Святому юноше ломали ноги железными прутьями, сдирали с тела кожу, а затем казнили. Разве в употреблении или неупотреблении мясной пищи смысл подвига святого Евстафия? Нет, то было свершение высочайшей духовности. Бесстрашным послушанием Матери-Церкви и в малых ее заветах доблестный мученик запечатлел верность Господу Иисусу, в светлом венце подвига вошел он в любовь Божию.
В новейшие времена, в годы большевистского террора, многие сыны Русской Церкви проявили подобное мужество. Таков был священномученик Евгений (Зернов), митрополит Нижегородский, даже на лагерной каторге строго соблюдавший церковные уставы и отказывавшийся от скудного пайка в урочное время постов. Возглавив заключенных вместе с ним знаменитых соловецких старцев, мит рополит Евгений всем узникам подавал пример высокого жития. Ни голод, ни многолетняя лагерная жуть не сломили духа великого архипастыря, принявшего мученический венец от руки богоборцев, – святитель Евгений был расстрелян в 30-е годы ХХ века.
В тех же лагерях, где люди умирали от голода, по свидетельству очевидцев, множество православных узников хранило завет Церкви о постах. Тамошнюю пищу лишь символически можно было назвать скоромной: «одна жиринка на ведро баланды». Но и от такой снеди отказывались изнуренные голодом люди, желая нерушимо сохранить верность Церкви Христовой.
Какое разительное несходство с их житием представляет наша нынешняя распущенность! Как много появилось таких, кто «православие» свое полагает в одном обряде крещения, – для них и речи нет о соблюдении постов. Между тем именно пренебрежение телесным постом приводит к расслаблению воли – одной из главных причин падения отдельных личностей и целых государств и народов.
Десятилетиями русские люди в обезбоженном обществе привыкали позволять себе любую пищу и питье, не зная для этого ни урочного, ни неурочного времени. Сейчас перед нами наглядная картина духовной и нравственной распущенности. Не о действительных бедах Отечества скорбят его сыны и дочери – всюду лишь навязчивый ропот и уныние по поводу дороговизны продуктов, оскудения привычного «меню». Лишь этим заняты умы, лишь об этом тоскуют сердца. Чуть не до отчаяния доходят люди, забывая, что относительная телесная сытость недавних десятилетий соседствовала с лютым духовным голодом и пагубой. Таким ропотникам не худо бы вспомнить, что милостей Всещедрого Господа, в их числе и изобилия плодов земных, недостойны те, о ком сказано: Их бог – чрево… они мыслят о земном (Флп. 3, 19). Древний Исав продал священное первородство за миску чечевичной похлебки – так не продать бы и нам, ропщущим, святыню веры и спасение души своей за тарелку мясного супа.
Оскудение пищи – заслуженная, и еще очень легкая, кара стране, так долго не чтившей ни постов, ни праздников Божиих. Ждать ли ужасов настоящего голода, чтобы понять смысл посещения Господня и не с мертвящим унынием, а с животворным покаянием предстать перед Всевышним?
Так ли и впрямь нестерпимы нынешние лишения? Плотоугодие не приносит человеку ни здоровья, ни долголетия. Даже медицина нередко предписывает разные диеты и лечебное голодание: так не лучше ли подобных телесных врачевств пост духовный, исцеляющий не только бренную плоть, но и бессмертную душу? Основоположник христианского аскетизма, преподобный Антоний Великий, прожил на земле 105 лет; строжайший из русских постников, преподобный Кирилл Белозерский, – 90 лет. Паломников новейших времен изумляло здравие и телесная крепость афонских иноков, пища которых крайне скудна, труды тяжелы. Праведный Иоанн Кронштадтский говорит: «Удивительная вещь: сколько мы ни хлопочем о своем здоровье, каких самых здоровых и приятных кушаний ни едим, а все в конце концов выходит то, что подвергаемся болезням и тлению. Святые же, презиравшие плоть, умерщвлявшие ее постом, бдением, трудами, молитвою непрестанною, обессмертили душу и плоть свою. Наши тела, много питаемые и сластопитаемые, издают смрад по смерти, а иногда и при жизни; а их тела благоухают и цветут как при жизни, так и по смерти. Братия мои! Поймите задачу, цель своей жизни. Мы должны умерщвлять страсти плотские через воздержание, труд, молитву, а не оживлять страсти чрез лакомство, пресыщение, леность».
Что случается, если лишенный нравственной закалки и духовных устоев человек вдруг впадает в нужду? Чаще всего он теряет человеческий облик: уподобляется либо загнанному животному, отупевшему от отчаяния, либо хищному зверю, готовому красть и убивать ради своей сытости. Но твердый в вере, стойкий в благочестии христианин остается светел среди любых лишений, выходит победителем из любого обстояния, ибо Господь не попускает верным искушений сверх сил, но является для них Избавителем Всемогущим.
По Апокалипсису едва ли не самым грозным испытанием в последние времена станет пытка голодом. Верные, отказавшиеся принять печать антихриста, не смогут ничего ни купить, ни продать – то есть останутся без пищи. Такое искушение оказалось бы не страшно для Преподобного Серафима Саровского, годами питавшегося травкой, «снытью»; подобные ему подвижники смогут победить любой голод. Но что будет с теми, кто не приобрел навыка поста, не умеет властвовать над запросами своего желудка? И не первыми ли перебегут в стан христопродавцев те сектанты, которые сейчас мудрствуют о «ненужности» православных постов? Только из малой стойкости постников может произрасти великий подвиг непобедимой святости.
Ознакомительная версия.
