Гимн LV
Другая молитва ко Господу нашему Иисусу Христу о святом причащении.
От скверных уст, от мерзкаго сердца,
От нечистаго языка, от оскверненной души
Приими моление, Христе мой, и, не отвергнув
Ни слов моих, ни обращений, ни безстыдства,
Дай мне с дерзновением говорить то, о чем вознамерился я, Христе мой,
Лучше же научи, что мне должно делать и говорить
Я согрешил более блудницы, которая, узнав, куда Ты зашел,
Купив миро, смело пришла помазать
Ноги Твои, Христа моего, Владыки и Бога моего.
Как ту не отверг Ты, приступившую от сердца,
(Так) и мною не возгнушайся, Слове, но подай мне Твои ноги
И держать, и целовать, и струею слез,
Как бы драгоценным миром, их дерзновенно помазать,
Омой меня слезами моими, очисти меня ими, Слове,
Остави и грехи мои и подай мне прощение.
Ты знаешь множество зол (моих), знаешь и язвы мои,
И струпы мои видишь, но и веру (мою) знаешь,
И произволение видишь, и воздыхания слышишь.
Не сокрыта от Тебя, Боже мой, Творче мой, Искупителю мой,
Ни одна капля слез, ни (даже) часть некая капли.
«Несоделанное мое видесте очи Твои»,
И в книге Твоей не сделанное еще
Написано у Тебя (Псал. 138:16). Виждь смирение мое,
Виждь труд мой, сколь велик он, и все грехи
Остави мне, Боже всяческих, дабы я с чистым сердцем,
Трепетною мыслию и с сокрушенною душою
Причастился пречистых Твоих и пресвятых таин,
Чрез которыя обожается и оживляется всяк ядущий Тебя и пиющий
От чистаго сердца. Ибо Ты, Владыко мой, сказал:
Всяк «ядый Мою плоть и пияй Мою кровь
Во Мне пребывает, и Аз в нем» есмь (Иоан. 6:56).
Совершенно истинно это слово Владыки и Бога моего,
Ибо причащающийся Божественной и боготворящей благодати
Отнюдь не один есть, но с Тобою, Христе мой,
Трисолнечным Светом, просвещающим мир.
Итак, да не останусь и я один без Тебя — Жизнодавца,
Дыхания моего, жизни моей, радости моей,
Спасения мира. Поэтому и приступил я к Тебе,
Как видишь, со слезами и сокрушенной душою,
Умоляя (о том, чтобы) получить мне искупление моих грехов
И неосужденно причаститься Твоих жизнеподательных
И непорочных таин, чтобы Ты пребывал, как сказал,
Со мною несчастнейшим, дабы обольститель, найдя меня без
Благодати Твоей, коварно не похитил меня
И, прельстив, не удалил от боготворящих Твоих слов.
Поэтому я припадаю к Тебе и горячо взываю:
Как принял Ты блуднаго (сына) и блудницу, пришедшую (к Тебе),
Так приими и меня блуднаго и распутнаго, Милостиве.
Ибо, приступая к Тебе ныне с сокрушенною душою,
Я знаю, Спасителю, что (никто) другой не согрешил пред Тобою так, как я,
Ни деяний таких не соделал, какия я совершил.
Но я знаю также и то, что ни тяжесть преступлений,
Ни множество грехов не превосходят великаго
Долготерпения и крайняго человеколюбия Бога моего.
Но горячо кающихся Ты елеем сострадания
И очищаешь, и просветляешь, и делаешь причастниками света,
Без зависти соделывая (их) общниками Божества Твоего,
И — что чудно для Ангелов и для человеческих умов —
Часто беседуешь с ними, как с искренними друзьями Твоими.
Это–то и делает меня дерзновенным, это окрыляет меня, Христе мой,
И я, уповая на Твои обильныя благодеяния к нам,
Радуясь вместе и трепеща, причащаюсь огня,
Будучи сеном и — дивное чудо — несказанно орошаем,
Как некогда купина неопалимо горевшая.
Итак, благодарным умом, благодарным сердцем,
Благодарными членами души и тела моего
Я поклоняюсь, величаю и славлю Тебя, Боже мой,
Как благословеннаго ныне и во веки.
О том, что каждому из людей Бог дал прирожденное и полезное дарование чрез Духа Святаго, чтобы действовать не так, как сам он желает, но как предопределено от Него, дабы не быть безполезным среди (членов) Церкви Его.
Подобно тому, как каждый имеет свой (род) деятельности, но не сам от себя принял (его), а от [всех] нас, конечно; ибо мастер для всякаго (дела), какого бы ни пожелал, изготовляет (свое) орудие и искусно действует (им); поэтому нельзя жать нивы лопатою, ни плотничать серпом, ни строить ножом, ни копать пилою, ни шить топором, ни рубить дрова палкою, ни копьем не должно пилить, ни мечом метать, ни луком резать, но каждым (орудием) приспособительно должно пользоваться для каждаго (дела); если же ты будешь употреблять их не для того, для чего они сделаны, но иначе, то совершенно погибла жизнь твоя и всякое (твое) действие; таким же образом, пойми меня, и Бог сотворил нас, (чтобы) каждый верный совершал в жизни (свои) дела: одних Он поставил учить, других учиться, иных начальствовать над многими, других же подчиняться им, и одним Он дал премудрость, другим знание и слово, иным (дал) пророчествовать, другим говорить языками, иным творить чудеса и производить силы, других показал предстоятелями, — (все) это духовныя (дарования). Но назовем и иныя дарования Творца, которыя Он дал людям каждому по достоинству: (так) одного Он сотворил крепким по телу, другого же более красивым, а иного с лучшим голосом, чем другие. И вообще каждому из людей Он даровал по достоинству (свой) дар и преимущество, как один Он знает — Бог и Творец всех, неизреченным образом, для полезной деятельности в жизни. Поэтому каждый пригоден не к тому ремеслу, какого сам он желает, но для какого он создан, и к нему он имеет природную способность и свойства. И ты можешь увидеть (как) пловца, искусно переплывающаго морския пучины и веселящагося (от этого) гораздо более всадника–ездока на быстром коне, (так) и земледельца, режущаго плугом борозды земли и пару рабочих волов считающаго гораздо лучшею царской четверни; поэтому он и радуется, утешаясь (своими) благими надеждами. Воин же наоборот себя считает выше всех земледельцев и мореплавателей и ремесленников и, как обладающий славою, гордится, идя на заклание и [имея] скончаться безвременною смертию. Поэтому ему совершенно несносно будет ни гресть веслом, ни держать заступ, ни стать плотником, ни корабельщиком, ни земледельцем или землепашцем не пожелает он быть. Но каждый, как я сказал, будет действовать в том (роде) деятельности, который он получил от Бога. Иначе же человек совершенно не может в этой жизни ни сделать что–либо, ни [даже] пожелать начатия (дела). Ибо вот, снова говорю я тебе, о чем и раньше сказал, как никогда невозможно, чтобы (какое–либо) из всех названных орудий само собою пришло в движение для действия или действовало без руки человека, берущаго и изготовляющаго им что–либо; так и человек без руки Божественной не может помыслить или сделать что–либо доброе. Ибо и меня (также) Художник–Слово устроило, каковым Само пожелало, и поставило в мире.
Итак, скажи, как возмогу я помыслить что–либо, или сделать, или вообще действовать без Божественной силы? Даровавший мне ум, какой, конечно, Он восхотел, Сам дает и мыслить о том, что знает, (как) полезное, и подает мне силу действовать, что Ему угодно. Итак, если я сотворю это (последнее), то Он даст, конечно, большее и человеколюбно подаст мудрствовать и о более совершенном. Если же я пренебрегу и этим самым, немногим, то поистине праведно лишусь ввереннаго мне от Бога Подателя и сделаюсь бездейственным и негодным орудием, как не восхотевший творить заповеди Творца, но предавшийся лености и нерадению. Потому и отвержен я от рук Владыки, ибо, вкусив непослушания к Нему и непокорности, я изгнан из истиннаго рая, став далеким от Бога и от рук святых.
Итак, найдя меня лежащим и всего предавшимся бездействию в добре, вселукавый змей льстиво соделал (меня) непотребным чрез всякия безчестныя дела, которыми я услаждался, казалось, и радовался, вместо чего мне должно было бы печалиться, плакать и рыдать, так как и добровольно, несчастный, отступил от того, для чего я создан действовать, и самопроизвольно предал себя всему противоестественному, впав несчастнейшим образом в скверныя руки врага, которым я всецело и держим и движим, не будучи в состоянии, жалкий, противиться ему. Ибо как бы я мог противиться, будучи мертвым? Хитро обольщенный, я несчастный сделался органом всякаго порока, всякаго беззакония и искусным орудием злого делания. Ибо, держа меня в руке и сильно влеча, он (змей) осквернил меня злодеяниями и всевозможными нечистотами, ввергнув меня в острыя зловония и заставив, о безчувствие, увеселяться ими: хищениями, завистию и неправедными смертоубийствами, ругательствами, гневом и, говоря кратко — во всяком виде порока он нашел меня действующим, лучше же сам воспользовался мною, хотя и не хотел я. С тех пор ведь, как я добровольно отвергся руки Бога и святых Его, меня похитил страшный князь–душетлитель и держал меня в руке своей, и несмотря на то, что я хотел, не мог более не совершать (дел) его, но действовал по всем его желаниям. Ибо меч не может противоречить держащему, но где ни пожелает держащий, (там) и пользуется им.
