Тонкость ситуации состоит в том, что церковный консерватизм, сторонящийся экуменических тенденций, обладает своей несомненной правотой. Сохранение поддерживаемых именно этой церковью традиций и ориентиров необходимо для того, чтобы поддерживать полноценную систему религиозного ориентирования. Экуменическое многообразие направлений может только повредить духовной ориентации человека, если он начнёт шарахаться из стороны в сторону, как покупатель на огромной ярмарке, плутая в пестроте возможностей. Нужна определённая духовная зрелость, чтобы экуменическое расширение поля обзора способствовало углублению чувства веры, а не бесконечному бегу по бескрайним просторам религиозных идей.
Так что не "тонкость ситуации" тут, а вызывающий парадокс, который указывает на две осмысленные тенденции. Консервативная церковность укрепляет человека, углубляет его отношение к Высшему. Религиозный либерализм (или универсализм) расширяет наш кругозор и примиряет друг с другом.
Несовместимость систем ориентирования не означает непременно ложность одной из них и истинность другой. Нам лишь предлагают разными путями (а иногда и совершенно с разных сторон) идти к вершине. На разных путях могут возникать схожие или несхожие препятствия. Может потребоваться схожее или несхожее снаряжение. Стоит ли при этом толкать друг друга под руку с криками "Я лучше знаю!", "Только наш путь ведёт к цели!" или ещё что-нибудь в этом роде?… Многочисленные общие пути к вершине состоят из ещё большего числа личностных путей. Так на что же стоит тратить силы: на протаптывание своей тропинки или на поношение тех тропинок, которые протаптывают другие?…
Каждая церковь основывает критику чужих систем ориентирования на их несоответствии своей системе. Но человек – не система, он не обязан заниматься этим обличением.
Так или иначе, главным оплотом человека в экуменическом стремлении остаётся сам человек – и духовно родственные ему люди. Наряду с не слишком реальным корпоративно-церковным экуменизмом существует мистический экуменизм, который является, прежде всего, делом личности и не зависит от церковной политики и других социальных сторон религиозной жизни. Эта экуменическая сила становится решающей, когда в человеке созревает тяга к единству. И если во многих членах церкви осуществляется эта эволюция, церковь, как уже было сказано, начинает разворачиваться от конфронтации с другими церковными корпорациями хотя бы к миролюбию, а в идеале – и к взаимопониманию.
Впрочем, и вне всякой корпоративной переориентации мистический экуменизм делает своё дело. Он открывает возможность внутренней связи между людьми разных вероисповеданий, возможность общей духовной работы, возможность соединения разнообразий в мире личности. И здесь мы постепенно переходим к ещё одному понятию, которому стоит придать более широкий смысл, чем это обычно принято. Это – соборность, соединённость людей в духовном взаимодействии.
Соборность одухотворяет экуменизм. Без неё он представляет собой лишь полигон интеллектуальной благожелательности.
Главная мысль, к которой приводит нас представление о мистическом экуменизме, – это его реальная достижимость не когда-нибудь завтра, в абстрактном будущем, а в любой момент: вчера, сегодня, сейчас. Уровень этого экуменизма, соединяющего людей друг с другом на духовном уровне в их стремлении к Высшему, зависит от нас самих, от нашей способности к такому единству. Всё остальное – проблема постепенной общей эволюции.
o (Церковь как ориентирующая система) В качестве системы ориентирования церковь заслуживает нашего уважения независимо от того, помогает ли она ориентироваться нам самим. Если мы видим в её традициях и ритуалах религиозный опыт множества людей, накопленный за долгое время, это позволяет углублённее относиться и к своему опыту такого рода. Всякая церковь говорит о том, как воспринимают Высшее её приверженцы, каким они видят свои взаимоотношения с ним. Это восприятие входит в общий духовный капитал всего человечества, а значит и в наш с вами.
o (Церковь как тайна) Принадлежность человека к церкви означает не только рациональное принятие некоторого мировоззрения, но и причастность к некоторой особой тайне. Если нам довелось испытать это на себе, постараемся признать, что и у другой церкви может быть своя тайна. Если мы занимаем позицию стороннего наблюдателя, обратим внимание на свидетельства тех, кому знакомо это ощущение тайны. Тайны могут быть фальшивыми: тогда они рано или поздно подвержены разрушению. Но есть и подлинная тайна, вбирающая в себя всё, что не фальшиво. Если нам удастся соприкоснуться с ней, это и будет нашим решающим достижением.
o (Церковь как корпорация) Корпоративный характер церкви не должен удивлять нас или служить предметом для её обличения. То, что церковь является, кроме всего прочего, организацией, лишь побуждает отдельного человека держаться начеку, как и с любой организацией вообще. Если же мы входим в эту организацию, то её сегодняшний и будущий характер зависит и от нас самих. Полезнее сосредоточиться на том, что можешь сделать, чем на претензиях к тому, что делают другие.
o (Большая, средняя и малая община) Имея дело с общиной, приходится быть готовым к повышенной внутренней работе. В общине я могу по-новому увидеть самого себя, по-новому организовать свои чувства. В общине я имею дело с каждым, кто входит в неё, – с одними непосредственно, с другими косвенно. Все эти отношения делают свою работу и ждут от меня моей. И вместе с тем община для меня – это нечто единое. С этим единым у меня свои отношения: я получаю от него поддержку, оно от меня – моё участие в его жизни.
o (Общее и индивидуальное) Ошибкой было бы считать, что лучшее, что мы можем дать своей церкви, – это чистое послушание. Освобождаясь с помощью церкви от индивидуализма и эгоизма, хуже всего было бы освободиться заодно и от собственной личности. Наша личность необходима и нам самим, и церкви для полноценного развития: ведь личный религиозный опыт и является основой существования церкви. Именно личность, участвующая в жизни церкви, способна сделать эту жизнь осмысленной и перспективной.
o (Самобытность внутри единства) Корпоративные стороны существования общины и церкви, в том числе их корпоративные взаимоотношения, могут вовлекать нас в самые различные житейские ситуации. Но если для нас важнее мистическая сторона церкви, то мы не обязательно должны участвовать в них. Найти устойчивую внутреннюю позицию, определить своё духовное отношение к этим ситуациям – значит содействовать подлинному, внекорпоративному единству человека и церкви.
o (Связь разнообразий) Осознание единства искреннего религиозного опыта доступно каждому человеку. Мы можем принадлежать ко вполне определённому вероисповеданию, но признавать духовный опыт людей других вероисповеданий, уважать иные ориентиры, ведущие к Высшему, и углублять своё понимание религиозного пространства за счёт мистического экуменизма. Идти этим путём самому – значит постепенно располагать к этому и свою церковь.
Вернёмся снова к понятию "религия". Мы коснулись уже многих его сторон, но всё-таки заглянем в "Многотолковый словарь", чтобы ощутить разные грани этого слова.
РЕЛИГИЯ – это…
− бальзамированная идея. (Лайош Мештерхази)
− вера человека в то, что света больше, чем тьмы. (Алексей Бельмасов)
− дочь Надежды и Страха, разъясняющая Невежеству природу Непостижимого. (Амброз Бирс)
− не отдельный уголок индивидуальных переживаний, которыми каждый по-своему утешается, а реальное дело спасения человечества и мира, победы над смертью и небытием, утверждение личности в бытии абсолютном. (Бердяев)
− не что иное, как особый вид надежды. (Алексис Токвиль)
− попытка объяснить мир необъяснимыми средствами. (Андрей Соколов)
− практикующая вера. (Геннадий Малкин)
− прекрасная возвышенная поэзия. Поэзия Непостижимого, поэзия Надежды. (Ион Бэешу)
− связь человека с вечностью и связь людей, объединённых общим чувством вечности. (Григорий Померанц)
− странный сплав живого и рутинного, космического и стадного. (Александр Круглов)
− стяжание духа. (Юлий Шрейдер)
− та форма сознания, в которой истина доступна всем людям, какова бы ни была степень их образования. (Георг Гегель)
− только формула нравственности. (Фёдор Достоевский)
− цемент, укрепляющий веру. (Илья Шевелёв)
− воспитание свободы в поисках истины. (Джидду Кришнамурти)
