Ни для кого не секрет, что современная Церковь едва ли не в большинстве своем состоит из неофитов, поэтому многие православные периодические издания, теле– и радиопрограммы недостаточно глубоки, поверхностно излагают события. Это естественное явление. Православная Церковь в России получила возможность говорить недавно, после десятилетий молчания. У истоков многих дореволюционных православных изданий стояли святые люди: либо непосредственно, либо благословив издателей на эту деятельность и рецензируя материалы. Однако преемственность православной журналистики, возникшей в XIX в., была прервана вакханалией пролеткульта. Мы начинаем все сначала.
В Церковь вступают молодые силы, люди, которые учатся. Они приносят с собой свои взгляды, не всегда зрелые, порой ошибочные. И это не удивительно; по-другому и не может быть. Нельзя требовать от рок-музыканта, впервые прочитавшего Евангелие, бросить гитару. Он будет продолжать петь, но его песни отразят его путь к Богу. Кинорежиссер не уйдет из кино, но его фильмы будут отражать духовные искания. Журналист, начавший ходить в храм, скорее всего, сочтет для себя великим благом работать в православной газете. Но такой человек многого еще не знает. В его статьях духовная жизнь отразится так, как он ее понимает, т. е. пока не глубоко. Ничего плохого в этом нет: лучше такие издания, чем никаких, и создание их нужно всячески приветствовать. Такие журналисты движимы бескорыстными, благородными побуждениями рассказать о Христе своим современникам, не знающим Бога. Пройдут годы, и они духовно вырастут, обретут опыт. Тогда их статьи или передачи получат целостность, законченность, глубину. Сейчас же с благодарностью примем то, что есть.
Мы говорим о недостатках, никоим образом не желая укорять православных журналистов и писателей, надеясь, что будем услышаны и правильно поняты. Хорошо было бы обратиться к опыту православной журналистики Поместных Православных Церквей тех стран, где вера не подвергалась преследованиям коммунистической власти: Греческой, Японской, Американской, Западноевропейской. Можно попытаться использовать и опыт отечественных дореволюционных периодических православных изданий, обратившись к уцелевшим томам «Душеполезного чтения», «Христианского чтения», «Духовного собеседника», подшивкам «Троицких листков» и «Афонских листков». Эти издания дышат глубокой церковностью, при этом публикуемые в них материалы лишены восторженности, экзальтации, имеют здравый характер.
Необходимо трезвое отношение к чудесам. Не только Божия благодать совершает знамения. Антихрист для утверждения своей власти над миром, как известно, будет широко пользоваться чудесами. Сатана всегда принимает вид Ангела света и его служители – вид служителей правды (II Кор. 11; 14-15). Среди прочих средств обольщения пользуются они и чудесами, стремясь произвести впечатление на зрителей и заставить их поклониться сатане. Ложные чудеса больше отталкивают, подавляют, чем приводят к познанию непостижимого. В Деяниях апостольских описан случай, когда одна служанка, одержимая бесом пытливости, говорила всем, что апостолы – рабы Бога Вышнего, которые возвещают путь спасения(Деян. 16; 16-18). Но апостол Павел изгнал беса, не желая, чтобы бесы пророчествовали. По объяснению святителя Иоанна Златоуста, святой апостол рассуждал, что, если бес способствует проповеди, значит, готовит какую-то кознь, как в действительности и произошло. Когда демон вышел, апостолы подверглись побоям. Святой Златоуст говорит, что, если бы беса не изгнали, обязательно случилось бы что-нибудь худшее.
Духовные писатели последнего времени, особенно свт. Игнатий Ставропольский, большое внимание уделяют обличению лжедуховности, крайне умножившейся в наше время. Лжедуховность обычно стремится привлечь к себе внимание лжечудесами. Святитель говорит, что это – диавольская уловка, цель которой – клевета на Православие. Но «ложь не может владычествовать долго» (свт. Игнатий). Нет ничего тайного, что не стало бы явным (Мк. 4; 22). Ложные чудеса рано или поздно разоблачаются, посрамляя тех, кто их совершал, и соблазняя тех, кто им поверил.
Господь обличал иудеев в суетном искании знамений и чудес: род сей, лукавый и прелюбодейный, знамения ищет, но знамение не дастся ему(Мф. 16; 4). Несмотря на величайшие чудеса: десять казней египетских, разделившееся Чермное море при исходе израильтян из Египта, огненный столп, предводивший их в пустыне, манна, падавшая с небес, падение Иерихонских стен и множество других,– еврейский народ, по свидетельству Священного Писания, остался жестоковыйным и неверующим, а впоследствии, при совершенных Господом Иисусом Христом многочисленных поразительных чудесах, каких никто другой не сотворил (Ин. 15; 24), отверг Мессию.
Свойственно искать чудес людям поверхностным, для которых чудо, кем бы оно ни совершалось, является только ярким зрелищем, эффектным шоу. Им, в сущности, безразлична истина, они не захотят потрудиться в исполнении евангельских заповедей для стяжания добродетелей. Христианство таких людей заключается в беседах за чашечкой кофе о «высоких материях». Святитель Игнатий пишет: «Слово Божие – знамение духовное, которое, будучи даровано человеку, удовлетворяет всем потребностям его спасения, соделывает пособие от вещественных знамений ненужным. Христианин, которому не известно такое свойство слова, обличает себя в холодности к слову, в незнании слова Божия или в мертвом знании по одной букве».
"Чудо не является лучшим способом проповеди. Бог ищет любви человека, произвольного, свободного следования за Ним. Чудо же может явиться неким насилием над чувствами и волей человека. Вера, пришедшая в результате чуда, если не будет подкреплена жительством по евангельским заповедям, рано или поздно станет суеверием или даже будет потеряна. Бог открывается человеку, живущему по совести, слушающему этот чудный голос в своей душе. Укрепляется в вере человек, когда жительствует по евангельским заповедям. Чтобы познать значение слова, должно исполнять его. Евангельские заповеди, будучи исполняемы, немедленно начинают преобразовывать, претворять, оживотворять человека, претворять его образ мыслей, его сердечные чувствования, самое тело: ибо живо слово Божие и действенно, и острее всякого меча обоюдоострого, и проходит даже до разделения души и духа, членов и мозгов, и судит помышления и мысли сердечные(Евр. 4; 12)",– пишет свт. Игнатий.
Жительствуя по Евангелию, человек достигает единения с Богом. Такое жительство научает человека видеть мир, сотворенный Господом, как величайшее Божие чудо. Настоящий христианин не ищет чудес, излишни для него и гороскопы. «Тому, кто предал себя в волю Божию, уже незачем знать будущее» (свт. Игнатий). Тщательно, с великим трудом христианин ищет одного – исполнения воли Божией. Воля Божия сокровенна в заповедях Божиих. Настоящие христиане ищут подлинных свидетельств о Боге в примерах благочестивой жизни.
В беседе «О чудесах и знамениях» святитель Игнатий, в числе других, приводит пример из жития преп. Антония Великого, когда некоторый юный инок повелевал в пустыне диким ослам: «Когда Великий услышал об этом чуде, то выразил недоверенность к душевному устроению чудотворца; не замедлило прийти известие о горестном падении инока». Древние Отцы советуют при выборе духовного наставника руководствоваться ни чем иным, как благочестивой жизнью духовников: «Не должно искать таких руководителей, которые бы имели дар пророчества или прозрения, но прежде всего – истинно смиренномудрых»,– пишет св. преп. Иоанн Лествичник.
Все истинные подвижники ХХ века тщательно скрывали свои духовные дарования. Примером этому может послужить исповедник веры, удивительный подвижник, при жизни известный лишь очень узкому кругу людей, игумен Никон (Воробьев, љ 1963), книга писем которого к духовным чадам под названием «Нам оставлено покаяние» (М. 1997) поистине стала духовным приношением современному христианству. Игумен Никон говорил желавшим духовно окормляться у него, что он не считает себя ничьим духовным отцом, что может лишь, в силу своего возраста и жизненного опыта, поделиться некоторыми знаниями. Непременным условием общения с ним батюшка ставил обязательство никому никогда о нем не говорить и никого никогда к нему не привозить. Желавшим поселиться рядом с ним, он, по своему великому смирению, говорил, что неполезно жить рядом с человеком, который знает, как надо жить, но не живет такой жизнью.
Люди, бывшие в духовном общении с отцом Никоном, вспоминают, что батюшка часто повторял: «Того духовного руководства, в котором и я, и Вы одинаково нуждаемся, сейчас нет». Он никогда не требовал слушаться его во всем, высказывал свое мнение именно как мнение, предоставляя свободу поступить иначе в случае, например, изменения обстоятельств, и никогда ничем не связывал спрашивавших у него совета. Лишь один совет батюшка высказал категорично: «Если когда-нибудь кто-нибудь из священников Вам скажет: „Идите за мной, я Вас буду вести по духовному пути“,– бегите от него; этот человек в прелести». Видимо, такой духовник не представляет тяжести той ответственности, которую хочет на себя взять, потому что любой человек с присущими ему немощами – это прежде всего крест для пастыря. Сам же о. Никон действительно совершал чудеса и исцеления, о чем есть свидетельства, но скрывал это тщательнейшим образом.
