«Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною, и внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете; вот, Он идет, говорит Господь Саваоф» (Мал. 3:1).
Как же мы должны описать период второго храма (т. е. период после возвращения из плена)? Было ли это незаконченное начало нового завета или временная отсрочка ветхого завета? В любом случае в то время люди жили в большом напряжении. Возможно, они считали ту ситуацию временем незаконченного нового завета. Тем не менее, когда пришел Мессия, пророчества нового века начали получать свое истинное и полное исполнение. По этой причине пророчество 40-й главы Исаии («глас вопиющего в пустыне») воистину исполнилось с приходом Иоанна Крестителя и его провозглашением прихода Иисуса (Марк 11:4). По этой причине плач Рахили о своих детей (Иер. 31:15, изначально плач о детях, утраченных во время пленения) получил новое исполнение во время убийства детей в Вифлееме (Мф. 2:17–18).
Итак, история заветов может быть схематически показана следующим образом:
ветхий завет Оторочка 40 лет в пустыне Окончание через пленение новый завет частично Христос новый завет полностью
частичное продолжение ветхого завета плен, обетования восстановления в новом завете возвращение из плена
Иисус оставляет нам завет: новый завет в крови Иисуса
Господь в Своей славе (shechinah) вернулся к Своему народу в лице единородного Сына, Иисуса Христа. Апостол Иоанн ссылается на этот аспект воплощения Иисуса, когда говорит о Слове, которое было Богом (Ин. 1:1), стало плотью и обитало среди людей, которые видели Его славу (Ин. 1:14). Иисус Сам провозгласил время наступления нового завета в Его крови, когда установил традицию Вечери Господней во время пасхальной трапезы с учениками перед Своим распятием. В Евангелии от Луки 22:20 записано, как Иисус особым образом говорит о новом завете в Его крови. Мы уже рассматривали выше отрывок, где Иисус упомянул церемонию заключения завета из 24 главы книги Исход, а также искупление от грехов Его кровью. Для учеников, выросших на греческом переводе Пятикнижия – Септуагинте, было привычно рассматривать ветхий завет как завещание. Во время последней вечери Иисус добавил к этой концепции новый аспект, когда говорил о новом завете в Его крови. Термин «завещание» теперь приобрел наиболее подходящее и присущее ему значение: Он умрет для того, чтобы они могли стать наследниками!
Иисус становится наследником завета: толкование Павлом истории завета
Апостол Павел также знал традицию установления Христом нового завета в Его крови во время последней вечери и поэтому процитировал слова Христа в 1-м Кор. 11:25, ссылаясь на празднование Вечери Господней. Однако в этом контексте Павел не пытается пояснить богословское значение слов Христа. Во 2-м Кор., гл. 3, ссылаясь на Иезекииль 36:26, где возобновление завета характеризируется заменой каменных сердец на сердца плотяные, Павел описывает новый завет как присутствие Божьего животворящего Духа, Который направляет верующего ко Христу. Но, несмотря на это, только в одном отрывке, а именно в 3–4-й главах Послания к галатам, в котором Павел раскрывает долгую историю завета, он не сравнивает «ветхий» и «новый» заветы, известные от пророков и самого Иисуса, и не объединяет концепцию завета со смертью Христа.
В Послании к галатам, опровергая ереси иудействующих верующих, Павел поясняет отношения между Божьим заветом с Авраамом, законами Моисея, Иисусом Христом и положением верующих из язычников перед Богом. В Галатам 3:15–18 он отстаивает тот факт, что Иисус как истинное обетованное «семя» (единственное число) Авраама унаследовал обетования завета, данные ему и «его семени», тогда как владение землей Ханаана и огромное множество израильского народа не являлось полным исполнением обетований. В конце концов, Бог обещал, что все народы будут благословлены в Аврааме (Быт. 12:3, цит. в Гал. 3:8). По мнению апостола Павла, обрядовая система законов, данная во времена Моисея, не замышлялась как новый способ спасения, но была дана, чтобы отделить Израиль от других народов и дать ему осознание необходимости Божьей благодати до прихода обетованного «семени», Иисуса. Иисус стал наследником. И становясь частью тела Иисуса чрез веру, все верующие, независимо от расы или положения в этой жизни, могут унаследовать Божьи обетования в Нем (Гал. 3:29)[5]. Важно отметить, что наследование обетований Иисусом не предполагает смерти Его Отца, так как Павел поясняет это в пределах парадигмы наследства, которое отец может дать в заблаговременно установленное время (Гал. 4:1–2).
Может возникнуть вопрос, какие обетования унаследовал Иисус. Цитата, которую Павел приводит в Гал. 3:16 – «и семени твоему», употребляется во многих отрывках, в которых говорится о Божьих отношениях с Авраамом. Прежде всего, в этих цитатах записано обетование земли (Быт. 12:7; 13:15; 24:7), хотя также представлено и обетование того, что Бог будет Богом Авраама и его «потомков» (Быт. 17:7). По линии Давида Иисус унаследовал царство, то есть обетованную землю, в которой Он будет править. Эта земля оказалась намного большей, чем земля Ханаана, которая была только прототипом, или символическим предзнаменованием, царства вселенной, которую унаследовал Иисус. Он также унаследовал всех истинных потомков Авраама, которые веруют в Него.
Очевидно, что это толкование прихода нового завета, записанное в Послании к галатам, значительно отличается от традиционного, изложенного в книгах пророков и в словах Иисуса. Хотя Павел не пренебрегает важностью смерти Христа в 3-й главе Послания к галатам (ср. ст. 13), он и не связывает ее с концепцией завещания, как это делает Иисус. Использование Иисусом концепции «завещания» во время последней вечери соответствует традиции обетованного «нового завета», и именно эта традиция игнорируется в Послании к галатам.
Мы не знаем достоверно, как Павел соотнес бы свое пояснение завета в Послании к галатам с традиционным взглядом на обетованный «новый завет» и его связью со смертью Христа и Вечерей Господней. Кажется вполне вероятным, что Павел мог рассматривать Божий завет с народом, заключенный через Моисея, как описано в 24-й главе книги Исход, который был связан с заветом Бога с Авраамом и базировался на нем как особый, отдельно существующий договор, который он решил не обсуждать. «Новый завет» претворился в жизнь кровью Христа и был напрямую связан с заветом, данным через Моисея, и следовательно не представлял значимости в контексте его аргументации.
Два взгляда на завет Послание Павла к галатам Пророки, Иисус и Послание к евреям Завещатель: Бог
Завещатель: Иисус
Наследник: Иисус («семя»)
Наследник: верующие
Наследие: Царство Небесное и земля (множество потомков)
Наследие: вечная жизнь в славе (прощение и т. д.)
Метод наследования: в установленный день
Метод наследования: через смерть завещателя (В этом взгляде нет противопоставления ветхого и нового. Всегда существовал один завет, см. Гал., гл. 3. Верующие наследуют все это вместе с Иисусом, так как они отождествляются с Ним чрез веру) (В этом взгляде мы встречаемся с новым заветом, тенью которого являлся ветхий завет, см. Луки 22:20; 1-е Кор. 11:23–26; 2-е Кор., гл. 3)
Иисус оставляет завет: история завета в Послании к евреям
Послание к евреям иным образом, нежели Послание Павла к галатам, противопоставляет ветхий и новый заветы. Ветхий завет рассматривается как тень или прообраз нового завета (Евр. 8:4–5; 9:23–24). Подобно тому, как тень человека смутно передает его форму, все, связанное с ветхим заветом, является тенью новозаветных вещей. Например, скиния была просто образом и тенью истинного небесного храма. Древние обетования – это прототипы или тени новых обетований (Евр. 8:6). Таким же образом Послание к евреям сравнивает обетование обрядового очищения тела кровью животных с очищением совести кровью Христа (Евр. 9:13–14). Следовательно, жертва Иисуса Христа на кресте предоставляет истинное искупление грехов, включая те из них, которые были совершены во времена ветхого завета (9:15). Верующие наследуют обетования от Иисуса, Который ратифицировал новый завет Своей смертью. Таким образом, Его смерть была платой за грех и утверждением нового завета. Автор Послания к евреям более строго относится к концепции завета, чем апостол Павел, когда говорит о необходимости смерти завещателя для ратификации завещания (9:16–17). Смерть жертвенных животных во времена ветхого завета была образом и символом смерти Христа (9:18 и далее).
