Он не выучил, он испытал божественное. И вот он мудро и неложно, смиренно и искусно учит, описывая на этих страницах свою жизнь.
Вся книга разделена на две части. Первую составляют все письма, кроме одного, последнего. Оно одно составляет вторую часть книги. Это пространное письмо — в некотором роде трактат в виде письма, адресованный исихасту, живущему в пустыне. Оно разделено на двенадцать глав.
Все остальные письма — из переписки старца с его духовными чадами в миру и вне мира, то есть с монашествующими и мирянами.
Некоторые из них живы, а некоторые преставились. Поэтому по благословной причине имена и личные или близкие к таковым моменты опущены.
Хорошо это или плохо, но мы не стали приводить в точности цитаты из Священного Писания, которые с такой глубиной истолковывает богонаученный старец.
Сначала возникло искушение с примечаниями. Мы задались вопросом: писать примечания к тексту или нет? Мы знаем, что сил для ЭТОГО у нас недостаточно. Но возможно, что и само своеобразие данного текста не способствует этому опыту. Во всяком случае, мы предпочли, чтобы от чтения текста в уме и сердце читателя осталась некоторая неопределенность, тому, чтобы использовались примечания и комментарии.
Ибо прежде чем будет закончено чтение всей книги, большинство недоумений будет разрешено. Другие же превратятся в изумление и удивление благодаря знакомству с многоопытным, многострадальным старцем и вышней мудростью его писаний.
С другой стороны, мы не делаем сейчас критического издания. Мы предлагаем, насколько это для нас возможно, готовое слово Божие для назидания и спасения душ. Итак, никаких примечаний.
Следует сказать, что одно письмо от другого письма или, скорее, одни письма от других писем отличаются по длине, по стилю, по лексике — соответственно лицам, теме или душевному состоянию, в котором находился старец в момент их написания.
Обычно он писал ночью, после многочасовой сердечной молитвы. «Тружусь умно, — говорит он, — и исполняю неопустительно свои монашеские обязанности. И по ночам достаточно долго, после того как ум устанет в молитве, пишу немало писем, когда христиане из многих мест просят у меня помощи».
После прочтения некоторых писем читатель убедится в том, что речь, текущая перед ним непринужденно, естественно, изящно, обладает каким‑то ритмом, размером, некоей гармоничной «прозаической» поэзией.
Вы встретите на этих страницах частое, но неутомительное употребление некоторых вспомогательных слов: «итак», «который», «но» и т. п.
Также в разных местах встречается и необычное, своеобразное глагольное управление. Можно найти здесь новые слова и выражения. Их создала потребность старца исчерпать неисчерпаемое богатство своих мыслей. Приведем в качестве примера одно предложение: «Благодать же, чтобы сказать яснее, — это малый или великий дар беспредельного божественного богатствовоздаяния, которое Он, как благий, раздает по беспредельной благости».
Когда вы дойдете до писем о болезнях, не торопитесь с выводами. К концу вы найдете более мягкую точку зрения старца. Это очень характерно: сначала — взгляд юношеской ревности и исключительно личного опыта, потом — зрелости и отеческой ответственности, умеряющей крайности и указывающей в конце концов ради многих скорее средний и царский путь.
Необходимо также отметить, что время от времени по ходу речи меняются лица, единственное число переходит во множественное, поскольку речь об одном конкретном лице расширяется и распространяется на всю общежительную братию, а возможно, и на последующих нынешних читателей.
И слышах глас с небесе глаголющ ми: напиши: блажени мертвии умирающии о Господе от ныне; ей, глаголет Дух, да почиют от трудов своих, дела бо их ходят вслед с ними. [6]
В Отечнике говорится об авве Аммоне, который, идя навестить Антония Великого, по дороге заблудился и, устав, прилег, чтобы немного поспать. Проснувшись, он помолился Богу и сказал: «Господи Боже мой, прошу любовь Твою, не дай погибнуть Твоему созданию!» Тогда ему явилась божественная помощь в виде руки, висевшей на небе и указывавшей ему путь до тех пор, пока он не пришел и не остановился у пещеры святого Антония.
Если бы нам было позволено некое смиренное сравнение, мы бы могли сказать, что в течение двадцати лет после своего преставления старец Иосиф как бы выводит своими письмами на мысленную твердь и предлагает свои духоносные писания как руководство для СВОИХ чад. Он как бы указывает нам путь, по которому прошел сам, следуя стопам отцов, чтобы по нему шли и мы.
Теперь вы можете увидеть, как вода живая источается из его уст, как богатство мыслей изливается из естественной гармонии его слов.
«Волны мыслей ударяют мой ум. Язык немеет в беседе, не в силах произносить слова. Мысленные насосы изливают обильный дождь, но земли в наши дни совсем немного. Великое богатство — наш Господь, но, к несчастью, наследников мало. Нужны огромные усилия, а в наших местах царит бездействие. Поэтому я вынужден прокладывать оросительные каналы в мир, ибо есть надежда, что слово примут чистые души и я получу пользу— награду любви. Итак, послушайте мои слова, даруйте мне ваш слух…»
ЧАСТЬ 1
ПИСЬМА К МОНАШЕСТВУЮЩИМ И МИРЯНАМ
1 Юноше, вопросившему о молитве Иисусовой [7]
Возлюбленный во Христе брат мой, мир тебе! Сегодня я стал обладателем твоего письма и даю тебе ответ на то, о чем ты мне пишешь. Сведения, которых ты просишь, не требуют от меня много времени и труда, чтобы подумать и ответить.
Умная молитва для меня как ремесло для каждого человека, ибо я тружусь в ней более тридцати шести лет.
Когда я пришел на Святую Гору, то сразу стал искать пустынников, которые трудятся в молитве. Тогда, сорок лет назад, было много живших напряженной духовной жизнью. Людей добродетельных. Седых старчиков. Из них мы избрали себе старцев, и они были нашими наставниками.
Итак, делание умной молитвы заключается в понуждении себя произносить все время молитву устами, непрестанно. Вначале быстро, чтобы ум не успевал образовывать помысл парения. Внимай только словам: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». Когда это продлится достаточно долго, ум к этому привыкает и сам их произносит. И ты чувствуешь сладость, как будто у тебя в устах мед. И хочешь все время их произносить. И если перестаешь, то очень огорчаешься.
Когда ум к ним привыкнет и насытится — хорошо их выучит, — тогда посылает их в сердце. Потому что ум — питатель души, и, если он что‑то доброе или злое узнает или услышит, работа его — опустить это в сердце, центр духовной и телесной силы человека, престол ума. И когда молящийся не дает своему уму ничего представлять, но внимает только словам молитвы, тогда, дыша легко, с некоторым понуждением и усилием своей воли опускает его в сердце, и держит его там как бы взаперти, и размеренно произносит молитву:
«Господи Иисусе Христе, помилуй мя».
Вначале он произносит несколько раз молитву и делает один вдох. Затем, когда ум привыкнет стоять в сердце, он произносит одну молитву на каждом вдохе. «Господи Иисусе Христе» — вдох, «помилуй мя» — выдох. Это совершается до тех пор, пока не осенит и не начнет действовать в душе благодать; после этого — уже созерцание.
Итак, везде читается молитва: и сидя, и в постели, и на ходу, и стоя. «Непрестанно молитеся; о всем благодарите», [8] — говорит апостол. Речь не о том, однако, чтобы, только когда ляжешь, молиться. Нужен подвиг: стоя, сидя. Когда устаешь, садишься. И снова стоя. Чтобы тебя не одолел сон.
Это называется деланием. Ты показываешь Богу свое произволение, но все зависит от Него, даст ли Он тебе это. Бог есть начало и конец. Благодать Его делает все. Она — движущая сила.
А чтобы появилась и стала действовать любовь, нужно хранить заповеди. Когда ты встаешь ночью и молишься, когда видишь больного и ему сострадаешь, видишь вдову и сирот, стариков и оказываешь им милосердие, тогда тебя любит Бог. И тогда и ты Его любишь. Он первый любит и изливает Свою благодать. И мы отдаем свое от своего, «Твоя от Твоих».
Итак, если стремишься найти Его только через молитву, не делай вздоха без молитвы. Смотри только не принимай мечтаний. Ибо Бог безвиден, невообразим, бесцветен: Он всесовершенен. Ему не нужны силлогизмы. Он действует, как легкое дуновение в нашем уме.
Умиление приходит, когда думаешь, насколько ты огорчил Бога. Того, Кто настолько добр, настолько сладок, настолько милостив, благ, весь полон любви. Кто распялся и все претерпел ради нас. Размышление об этом и обо всем, что претерпел Господь, приносит умиление.
