Этому противоречит следующее: как сказано в первой [книге] «Этики», «нет человека, который бы не радовался своим поступкам»[218]. Но радость является страстью. Поэтому и правосудность не может существовать без страсти, и тем более все прочие добродетели.
Отвечаю: если мы, подобно стоикам, назовем страстями [просто] неупорядоченные эмоции, то в таком случае, понятно, совершенная добродетель должна существовать без страстей. Но если под страстями мы понимаем любое движение чувственного желания, то очевидно, что нравственные добродетели, которые связаны со страстями как с присущей им материей, не могут существовать без страстей. Причина этого состоит в том, что в противном случае нравственная добродетель делала бы чувственное желание бесполезным, в то время как функцией добродетели является не лишение способностей подчиненности разуму со стороны присущих им действий, но понуждение их исполнять распоряжения разума при осуществлении ими присущих им действий. Поэтому как добродетель определяет телесные члены к надлежащим им внешним действиям, точно так же она определяет и чувственное желание к надлежащим упорядоченным движениям.
Впрочем, те нравственные добродетели, которые связаны не со страстями, а с деятельностями, могут существовать без страстей. Такова добродетель правосудности, поскольку она прилагает волю к надлежащему ей акту, каковой не является страстью. И та радость, которая последует акту правосудности, коль скоро она находится в воле, не является страстью. Но если эта радость по мере совершенствования правосудности возрастает, то она выходит за пределы воли и изливается в чувственное желание, поскольку низшие способности последуют движениям высших. Поэтому в силу такого рода излияния вовне добродетель большей степени совершенства может обусловливать большую страсть.
Ответ на возражение 1. Добродетель, превозмогая неупорядоченную страсть, делает ее упорядоченной.
Ответ на возражение 2. К греху склоняет неупорядоченная, а не упорядоченная страсть.
Ответ на возражение 3. Благо чего бы то ни было зависит от условий его природы. Но у Бога и ангелов, в отличие от человека, нет никакого чувственного желания. Следовательно, благая деятельность бестелесных Бога и ангелов не сопровождается страстью, в то время как благая деятельность человека сопровождается страстью уже только потому, что она осуществляется с помощью тела.
Вопрос 60. О РАЗЛИЧИИ НРАВСТВЕННЫХ ДОБРОДЕТЕЛЕЙ ДРУГ ОТ ДРУГА
Теперь нам надлежит исследовать различие нравственных добродетелей друз от друга, под каковым заглавием наличествует пять пунктов: 1) существует ли только одна нравственная добродетель; 2) отличаются ли нравственные добродетели, относящиеся к деятельностям, от нравственных добродетелей, относящихся к страстям; 3) существует ли всего лишь одна нравственная добродетель, относящаяся к деятельностям; 4) различаются ли нравственные добродетели согласно различию страстей, к которым они относятся; 5) различаются ли нравственные добродетели со стороны различных объектов страстей.
Раздел 1. СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ТОЛЬКО ОДНА НРАВСТВЕННАЯ ДОБРОДЕТЕЛЬ?
С первым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что существует только одна нравственная добродетель. В самом деле, как являющийся субъектом умственных добродетелей разум сообщает направленность нравственным действиям, точно так же являющееся субъектом нравственных добродетелей желание сообщает им их склонность. Но существует только одна умственная добродетель, которая направляет все нравственные действия, а именно рассудительность. Следовательно, подобно этому существует и только одна нравственная добродетель, сообщающая надлежащие склонности всем нравственным действиям.
Возражение 2. Далее, навыки отличаются не со стороны материальности своих объектов, а согласно формальному аспекту своих объектов. Но формальным аспектом блага, к которому направлена нравственная добродетель, является нечто одно, а именно определенная разумом середина. Следовательно, похоже на то, что существует только одна нравственная добродетель.
Возражение 3. Далее, как уже было сказано (1, 3), имеющие отношение к морали вещи отличаются по виду согласно своим целям. Но у всех нравственных добродетелей одна общая цель, а именно счастье, в то время как присущие им ближайшие цели бесчисленны. Но количество нравственных добродетелей не бесконечно. Следовательно, похоже на то, что существует только одна [нравственная добродетель].
Этому противоречит следующее: как уже было сказано (56, 2), один навык не может находиться в нескольких способностях. Но, как было показано в первой части, субъектом нравственных добродетелей является желающая часть души, в которой наличествует несколько способностей (80, 2; 81, 2). Следовательно, нравственных добродетелей тоже несколько.
Отвечаю: как уже было сказано (58, 2, 3), нравственные добродетели являются навыками желающей способности. Но навыки, как известно (54, 2), различаются по виду в соответствии с видовыми различиями своих объектов. Кроме того, вид объекта желания, как и любой другой вещи, зависит от видовой формы, которую он получает от действователя. Тут, впрочем, следует иметь в виду, что материя пассивного субъекта может относиться к действователю двояко. Так, порой полученная ею от действователя форма находится в пределах того вида, к которому принадлежит и форма самого действователя, как это имеет место в случае всех соименных действователей, то есть материя необходимо получает форму того вида, к которому принадлежит действователь; так, соименное следствие огня необходимо суть нечто, принадлежащее к виду огня. Порой же материя получает от действователя форму, которая не принадлежит к тому же самому виду, что и действователь, как это имеет место в случае не соименных причин порождения, когда, например, животное производится солнцем. В этом случае полученные материей формы не принадлежат к одному виду, но варьируют в пределах приспособляемости материи к получению истечений от действователя; так, например, мы видим, что благодаря одному и тому же действию солнца, порождающему гниение, производятся животные различного вида в зависимости от различной приспособляемости [их] материи.
Далее, очевидно, что в вопросах этики разуму отведена роль распорядителя и двигателя, в то время как желающая сила подчиняется распоряжениям и движется. Но желание не получает распоряжения разума, так сказать, соименным образом, поскольку оно разумно не сущностно, а по причастности[219]. Таким образом, те вещи, которые по распоряжению разума становятся объектами желания, принадлежат к различным видам в соответствии с различием их отношения к разуму, из чего следует, что нравственные добродетели множественны и принадлежат к разным видам.
Ответ на возражение 1. Объектом разума является истина. Но для всех нравственных вопросов, каковые суть возможные материи действия, существует только один вид истины. Следовательно, существует только одна направляющая все подобные вещи добродетель, а именно рассудительность. С другой стороны, объектом желающей способности является желаемое благо, которое может меняться в силу вариативности своего отношения к направляющей силе, те. к разуму.
Ответ на возражение 2. Этот формальный аспект единичен по роду, что обусловлено единством действователя, но он изменчив по виду, что обусловлено различием отношений воспринимающей материи, о чем уже было сказано.
Ответ на возражение 3. Имеющие отношение к морали вещи получают свой вид не от конечной, а от ближайших целей, которые хотя и могут быть бесконечными по числу, но никак не могут быть бесконечными по виду.
Раздел 2. ОТЛИЧАЮТСЯ ЛИ ТЕ НРАВСТВЕННЫЕ ДОБРОДЕТЕЛИ, КОТОРЫЕ ОТНОСЯТСЯ К ДЕЯТЕЛЬНОСТЯМ, ОТ ТЕХ, КОТОРЫЕ ОТНОСЯТСЯ К СТРАСТЯМ?
Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что нравственные добродетели не разделяются на те, которые относятся к деятельностям, и те, которые относятся к страстям. Так, Философ говорит, что нравственная добродетель является «деятельным навыком, благодаря которому мы обладаем способностью поступать наилучшим образом [во всем], что касается удовольствий и страданий»[220]. Но, как уже было сказано (31, 1; 35, 1), удовольствие и страдание суть страсти. Следовательно, одна и та же добродетель, будучи деятельным навыком, относится и к страстям, и к деятельностям.
Возражение 2. Далее, страсти – это начала внешнего действия. Таким образом, если некоторые добродетели упорядочивают страсти, то вслед за этим они необходимо должны упорядочивать и действия. Таким образом, одни и те же нравственные добродетели относятся и к страстям, и к деятельностям.
