Поучение на Воздвижение Честного Креста: «Ныне, братие, воздвизается Пресвятой Крест, разрешая прегрешения наши и обновляя всякое лето Воздвижением своим, и претворяет обветшавшие от греха сердца наши. Ибо святым Крестом мы искуплены от клятвы законной — на нем пригвожден был Господь Бог наш и рукописание грехов наших раздрал. Его даровал нам Владыка Господь как орудие на противного врага. Им смерть умерщвлена и ад разрушен; им издревле умерший Адам опять обновился и Ева освободилась от клятвы. Вкушением от древа ниспал он из рая сладости; Древом крестным снова вселился в рай. Узрев Крест, смерть вострепетала от страха и отпустила всех, которых пожерла издревле от первого Адама до второго, пригвоздившегося на Кресте. Он есть наша победа, наше оружие на сопротивных. Знаменуясь им, мы не убоимся видимого и невидимого врага. Он без труда насыщает верою сердца наши; он есть хранитель и кормитель всем христианам. Им знаменуем мы все тело и брашно наше, и не приступит к нам зло: Он прогоняет от нас напасти и спасает весь мир. Посему, братие, со страхом лобызая Пресвятой Крест и поклоняясь Ему, отвергнем от себя всякую злобу, ярость, гнев, клевету, лихоимство и студодейство и, повергши все это дьяволу, возлюбим мир, кротость, трезвенность, нищелюбие, странноприятие, лощение, чистоту, которая есть ангельское житие и которою все правоверные спасаются. Сию-то чистоту и подобные дела возлюбим, да будем сынами Вышнего и причастниками царства Его, славяще Пресвятую Троицу, Отца и Сына и Святого Духа».
Не приводим других поучений из числа означенных двенадцати, потому что все они помещены и в печатном Прологе, где легко может найти их желающий. Встречаются также в рукописях Слова, направленные против христиан, которые только назывались христианами, а веровали в Перуна, Хорса, Мокошь и прочих богов славянской мифологии, приносили им жертвы, ставили трапезы Роду и рожаницам и держались разных других языческих суеверий и обычаев [*267]. Слова эти могли быть написаны в России, и именно в период домонгольский, когда у нас действительно существовали подобные христиане. Но выдавать то за несомненную истину нельзя, потому что такие же языческие суеверия и обычаи существовали и у других славянских народов, а в России продолжали по местам существовать и после порабощения ее татарами [*268].
Известно еще одно Слово безыменного автора, которое уже несомненно можно признать произведением русским домонгольского периода. Это Слово в честь святого Климента, папы Римского, сказанное по случаю обновления киевской Десятинной церкви у мощей его, когда Киев был еще местопребыванием великого князя всей России и митрополита, а клир Десятинной церкви считался старейшим в ряду прочих. Изложив в Слове исторические сведения о святом Клименте на основании греческих и болгарских источников, сочинитель в заключение говорит от себя между прочим следующее: «Так сотворил Христос Бог наш, чтобы это церковное солнце — угодник Его, а наш заступник святой священномученик Климент — из Рима пришел в Херсон, а из Херсона — в нашу Русскую страну для спасения нас, верных. Какое человеколюбие! Какая неизмеримая пучина благости! Не к присным рабам Своим сотворил прийти угоднику Своему, а ко врагам и отступникам, о которых сказано: Пожроша сыны и дщери своя бесом (Пс. 105. 37). Но да сбудется реченное: Благодатию есте спасена: идеже умножися грех, преизбыточествова благодать (Рим. 5, 20). Где были жертвенники бесам, там святые церкви славят Отца и Сына и Святого Духа, что совершилось и утвердилось пришествием святого Климента. Посему и мы славим, и хвалим, и кланяемся в Троице славимому Богу, благодаря верного раба Его, который умножил талант своего господина не только в Риме, но и в Херсоне, и во всем русском мире, и взываем: «Похвала мучеников, украшение святителей, присный заступник страны Русской, драгоценный венец славного и честного града нашего, великой митрополии, матери градов! Тобою русские князи хвалятся, святители ликуют, иереи веселятся, иноки радуются, люди добродушествуют, притекая с теплою верою к твоим христоносным костям и почерпая здесь святыню, возвращаются восвояси и освящают ею свои домы, храмы и тела... Поистине, славнее всех тот город, который имеет твое всечестное тело и весело играет, воспевая хвалу. Как другое небо, явилась на земле Божественная церковь Божией Матери, где лежит честное тело твое, подобно солнцу, просвещающее вселенную. О сопрестольниче апостолов, равночестный ангелам! Тобою бесы прогоняются, болезни врачуются, еретики посрамляются, а православная вера возрастает более и более... Как сохранил ты в море отрока от нападения зверей, так и любящих тебя сохраняй в мире от нападения невидимых зверей. Христолюбивому же и верному князю нашему, который, подражая добродетелям прародительским, обновил церковь твою, полезная испроси. Благоверный праотец его, будучи христолюбив и мучениколюбец, с большим тщанием и великою верою, любезно и благочестно перенес сюда твои пречестные мощи на освящение и на спасение себе, и всему своему роду, и всей стране нашей... И ты, равноапостольный Клименте, потомка его управляй на полезное... Да возвеселится он ныне, старейшинствуя между князьями, ибо воистину блажен есть, обладая скипетрами по твоим молитвам. Да возрадуется и старейшинствующий между святителями, ибо он блажен, прикасаясь твоей святости и освящая верных людей. И да ликуют граждане старейшинствующего между градами града нашего, ибо они блаженны твоим заступлением. Да празднует светло блаженный твой клир, ибо он старее всего клира твоим ходатайством...» — и проч. [*269]
Последний род сочинений — канонических — мы рассмотрим в следующем отделе, когда будем говорить о состоянии управления в нашей Церкви.
Кроме сочинений, появлявшихся в отечественной Церкви, предки наши пользовались, как и прежде, творениями греческих писателей, переведенными на язык славянский. В летописях приводятся слова из творений святого Иоанна Златоуста, святого Епифания Кипрского и святого Ипполита [*270]; в посланиях Симона и Поликарпа — места из Отечника, или Патерика Скитского, и Лествицы святого Иоанна Лествичника [*271]. В Житии преподобного Авраамия Смоленского говорится, что он прилежно любил читать писания святых отцов и всего более — писания святого Ефрема Сирина и святого Златоуста; сам составитель этого жития делает выписки из жития преподобного Саввы, из сборника «Златая цепь», содержавшего в себе писания разных святых отцов, и из Повести некоего отца духовного к духовному сыну, хотя последнее сочинение, может быть, было и русское [*272]. В Слове Даниила Заточника (до 1199 г.) есть указания на знакомство автора ее с «Пчелою» — другим сборником, который первоначально составлен был святым Максимом Исповедником и в котором обыкновенно помещались выписки из Священного Писания, из творений святых отцов и из языческих философов и мудрецов, распределенные на главы по предметам [*273]. Немногие тогдашние рукописи, содержащие переводы разных духовных творений, дошли до настоящего времени, именно:
1. Огласительные поучения святого Кирилла Иерусалимского XII в., рукопись Московской Синодальной библиотеки (№ 478);
2. Патерик Синайский, рукопись той же библиотеки XII в. (№551);
3. Толкование, выбранное из разных святых отцов, на Послания святого апостола Павла к римлянам, коринфянам, галатам и ефесеям, писанное в 1220 г. в России, рукопись той же библиотеки (№7);
4. Беседы на воскресные Евангелия, выбранные из Поучений святого Златоуста, Кирилла Александрийского и Исидора Пелусиота и переведенные на славянский язык пресвитером болгарским Константином, учеником святых Кирилла и Мефодия, рукопись той же библиотеки XII — XIII вв. (№ 262);
5. Псалтирь толковая, рукопись императорской Публичной библиотеки XII в.;
6. Сборник поучений из святых Златоуста, Василия Великого, Ефрема Сирина, Исидора Пелусиота и Антиоха, рукопись Троице-Сергиевой лавры XII в. [*274];
7. Сборник житий, рукопись московского Успенского собора XII в.;
8. Апокалипсис толковый, писанный до 1250 г. и
9. Лествица преподобного Иоанна Лествичника XIII в., рукопись Румянцевского музеума (№ 199) [*275].
Глава V.
Церковное управление и преимущества духовенства.
Русское церковное законодательство получило дальнейшее развитие
1. в ответах Новгородского епископа Нифонта и других духовных лиц на вопросы черноризца Кярика;
2. в постановлении Новгородского архиепископа Илии и
3. в уставной грамоте смоленского князя Ростислава Мстиславича, данной Смоленской епископии.
Иеромонах Кирик, живший в Новгороде, предлагал свои вопросы о предметах канонических разным духовным особам устно и, получая от них устные ответы, записывал все это. Вероятно, он записывал только для себя, но вскоре записки его внесены в Кормчую книгу и сделались руководством если не для всей Русской Церкви, то для Новгородской епархии [*276]. В записках Кирика три части. В первой, самой обширной, содержатся вопросы его и ответы на них преимущественно Нифонта, епископа Новгородского (†1156), и отчасти какого-то Клима, вероятно Климента Смолятича, тогдашнего митрополита Киевского, игумена Аркадия, бывшего преемником Нифонта на епископской кафедре, игуменьи неизвестного монастыря Марины и какого-то епископского чернца Луки — Евдокима; все эти вопросы и ответы изложены без всякого порядка и в большей части рукописей не разделены на главы [*277]. Во второй части помещены ответы неизвестного епископа Саввы в 24 главах, или правилах. В третьей — ответы Новгородского владыки Илии, преемника Аркадиева, в 28 правилах [*278]. Но, предлагая свои вопросы современным пастырям, Кирик несколько раз приводит правила и древних святых отцов, вошедшие в состав Кормчей, именно: Тимофея Александрийского, святого Василия Великого и святого Иоанна Постника, и тем показывает, что Кормчая книга тогда у нас употреблялась; ссылается также на правила наших древних пастырей — митрополита Георгия и преподобного Феодосия Печерского и еще на какие-то заповеди неизвестного происхождения, о которых Нифонт заметил, что их следовало бы сжечь [*279]. Немногие ответы, встречающиеся между ответами Нифонта, повторены в правилах Саввы и Илии, конечно потому, что повторены были Кириком самые вопросы. Принимая все эти ответы, данные разными лицами, но записанные одним, за одно целое, как внесены они были и в состав Кормчей, мы рассмотрим их вместе, совокупив однородные и расположив их для удобности обозрения в определенных главах.
