Айзек Азимов - Земля Ханаанская. Родина иудаизма и христианства[The Land of Canaan]

Мотия фактически была островом посреди великолепной гавани, и карфагеняне были уверены, что, если хорошо обороняться, противнику ее никогда не взять. Они не знали, что у Дионисия есть катапульты. Все, что требовалось Дионисию, — это найти способ доставить их поближе к фортификациям, и для этого он начал сооружать мол, то есть засыпать участок моря, чтобы организовать сухопутную дорогу между Сицилией и этим маленьким островом. По ней он и собирался протащить свои катапульты.

Когда карфагенский флот попытался прорвать блокаду острова, Дионисий применил свои катапульты, и под градом тяжелых камней изумленные моряки пришли в полное замешательство и запаниковали. Их кораблям пришлось уйти.

Наконец мол был построен, и катапульты доставлены. Вместе с ними появились и высокие лестницы, которые можно было приставлять к стенам, и с их вершины вооруженные люди могли метать свои снаряды за стены крепости. Но Мотия не сдавалась, пока одна внезапная ночная атака воинов Дионисия не привела к успеху. Крепость покорили, а ее защитников либо убили, либо продали в рабство.

Карфагенянам остался лишь кусочек северо-западного берега Сицилии с давнишним опорным пунктом Панормусом (нынешний город Палермо) и его союзником Сегестой. Когда Мотия пала, казалось, им тоже не устоять, но наступила зима. Дионисий возвратился в Сиракузы, чтобы подготовиться к будущей кампании, а Карфаген тем временем энергично взялся за дело. Новые экспедиционные войска под командованием Гимилко высадились в Панормусе и выступили в поход.

Карфагеняне расположились в северо-западной части острова. Приблизительно в четырех милях южнее опустошенного островка Мотия Гимилко основал город Лилибаум, построил вокруг него укрепления и превратил его в более мощный, чем Мотия, опорный пункт.

Затем Гимилко двинулся на восток прямо к Сиракузам и осадил этот город. Дионисий, казалось, был не в силах остановить его. Он владел искусством осады и был специалистом по внезапным атакам, но сражение на открытом пространстве было ему не по плечу. Несмотря на внутренние беспорядки, Дионисию удавалось сохранять контроль над гражданами Сиракуз и ждать. В конце концов ряды осаждавших начали редеть из-за эпидемии чумы, а к тому времени Дионисий был готов к внезапной атаке на суше и на море. И это отлично сработало. Сухопутная армия Гимилко и его флот оказались разбитыми, и карфагеняне бежали на запад. На этом в 392 г. до н. э. закончилась первая война Дионисия с карфагенянами. Они остались на узкой полосе западной оконечности острова в районе своего опорного пункта в Лилибауме, а всю остальную территорию Сицилии теперь контролировал Дионисий.

Это означало, что Дионисий стал достаточно сильным. Он отправил войска на носок итальянского «сапога» и к 387 г. до н. э. завладел им почти полностью. Он основал колонии и торговые поселения по берегам Адриатического моря, причем одно из них далеко на севере — в районе современной Венеции. В 380-х гг. до н. э. можно было бы уже говорить о существовании Сиракузской империи, но Дионисий стал чересчур самоуверенным. В 383 г. до н. э. он попытался захватить Сегесту. Поскольку этот город четверть столетия находился под властью карфагенян, Карфаген отправил туда свои войска. В 379 г. до н. э. Дионисий потерпел серьезное поражение вблизи Панормуса и вынужден был просить мира, заплатить огромную контрибуцию и позволить карфагенянам распространить свою власть на 30 миль на запад вдоль всей границы.

И снова Дионисий готовится к реваншу. В 368 г. до н. э. он начал воевать с карфагенянами в последний раз. Он двинулся на запад к самой оконечности острова и опять начал осаду нового мощного укрепленного пункта карфагенян — Лилибаума. Но удача отвернулась от него. Лилибаум взять не удалось, и Дионисий вынужден был беспомощно сидеть на берегу и наблюдать, как карфагенские корабли уничтожают его флот. Естественно, ему пришлось просить мира и спасать все, что еще можно было спасти.

Даже при этом он получил последнюю толику славы. Видимо, Дионисий был трагическим поэтом, и не без таланта. Зачастую он выступал со своими поэтическими произведениями на различных состязаниях, устраиваемых в Греции, но никогда не получал первую премию, хотя иногда занимал третье место, а иногда даже второе. И вот, когда поражение при Лилибауме стало для него очевидным, ему сообщают, что одна из его драматических поэм «Искупление Гектора» получила первую премию. Это, видимо, компенсировало все неудачи. Под угрозой поражения он устроил-таки грандиозное празднование, на котором выпил гораздо больше положенной нормы. Почти сразу после этого он заболел и умер, предоставив сыну подписывать мирное соглашение.

Сын нe мог справиться с управлением Сиракузами и доминионами на Сицилии и в Италии. Сицилия погрузилась в пучину хаоса и анархии, и недолго просуществовавшая империя Дионисия распалась. Карфагеняне усугубляли положение тем, что поддерживали распри между греками, всегда используя разногласия таким образом, чтобы обеспечивать постоянные беспорядки и слабость своих врагов.

К 334 г. до н. э. на греческой части Сицилии царил хаос. Каждый город имел собственного военного тирана, и все были готовы призвать на помощь Карфаген. Карфагенские войска вели осаду Сиракуз, а распри между греками фактически им помогали. Сиракузам пришлось обратиться за помощью к греческому городу Коринфу, чтобы тот прислал им способного военачальника, вокруг которого могли бы сплотиться различные партии. И такой человек нашелся. Им оказался Тимолеон, храбрый воин и неисправимый идеалист. Он согласился навести порядок на Сицилии и во главе тысячи человек отправился на десяти кораблях в Регий, на кончик итальянского «сапога». Там его встретил вражеский карфагенский флот, потребовавший, чтобы он вернулся в Коринф. Тимолеон попросил обсудить этот вопрос с городским советом Регия. Пока Тимолеон с помощью всевозможных парламентских хитростей откладывал эту дискуссию, его корабли ушли. А он ускользнул как раз вовремя, чтобы успеть на последний корабль, готовый к отплытию. Карфагеняне, спохватившись, бросились в погоню, но его уже след простыл.

Оказавшись на Сицилии, Тимолеон начал планомерно укреплять власть за счет тех греческих лидеров, которые умиротворяюще действовали на карфагенян. Он умело объединял вокруг себя греческих патриотов до тех пор, пока осаждавшие Сиракузы карфагеняне, напуганные, что греки, бывшие на их стороне, могут в любой момент присоединиться к грекам, воюющим против них, не решили уйти. Тимолеон оказался властителем всех Сиракуз и начал приводить к власти противников карфагенян в других греческих городах.

Карфагену надо было что-то предпринимать, и в 339 г. до н. э. на Сицилию послали крупные экспедиционные силы. Позднее греческие документы сообщали о 70 тысячах человек, но, вероятно, они преувеличивали. Тимолеон вряд ли дал бы карфагенянам дойти до Сиракуз. У него был единственный выход: поспешить на запад с теми силами, которые удастся собрать, и надеяться сдержать натиск карфагенян. По численности его армия значительно уступала карфагенской, но удача оказалась на его стороне. Греки достигли возвышенности, откуда просматривалась река Кримис — всего в 40 милях восточнее Лилибаума, — когда реку окутывал туман. Следовательно, они не могли видеть карфагенских войск, стоявших у реки, но и карфагеняне не видели греков на возвышенности.

Карфагеняне начали переходить реку вброд, не зная, что делают это в присутствии противника, и, когда туман рассеялся, часть войск уже переправилась. На греческом берегу оказались кавалерия и элитные отряды, но основные силы еще оставались на другом берегу. Тимолеон сразу же оценил ситуацию и отдал приказ о наступлении.

Греки численно превосходили ту часть карфагенских войск, которая была в пределах их досягаемости, и уничтожили ее. К тому времени, когда основной массе карфагенян удалось перебраться через реку, разразилась ужасная гроза с сильным восточным ветром. Карфагенян постепенно оттесняли назад к раздувшейся от ливня реке, и, когда они в конце концов обратились в бегство, многие нашли свою смерть в бурном потоке. Это была полная победа войска Тимолеона.

Тимолеон мог бы попытаться совсем выгнать карфагенян с Сицилии, но успех не вскружил ему голову. В тылу еще оставались враждебные группировки, и любая неудача, даже временная и небольшая, разрушила бы все, что ему удалось сделать. Поэтому он вернулся на восток и продолжил объединять греческие города в мирный союз. Когда эта задача была выполнена, он не попытался стать тираном, а ушел на покой и вскоре умер.

В то время как власть хананеев в образе города Карфагена оставалась безраздельной в Западном Средиземноморье и они постоянно оккупировали греческую часть Сицилии, их ханаанская родина продолжала мирно жить и процветать под владычеством персов. Персидские цари по-прежнему использовали финикийский флот, который поддерживал бурление мелких войн в материковой Греции, чтобы не допустить чрезмерного усиления греческих городов. Поэтому финикийские города были весьма полезны персам, и они предоставляли этим городам множество привилегий, включая самоуправление под властью собственных царей.