3) Отсрочка (3:7)
Петр чрезвычайно тщательно подбирает слова. Бог сотворил небеса и землю (земля соответствует греческому слову ge), и земля оставалась стабильной и незыблемой. То, что было разрушено при потопе, — это человеческий «мир» («мир» в 2:5 — греческое kosmos). То, что принадлежит грядущему, хотя и отражает судьбу всего творения, — это небеса и земля (ge)[226]. Хотя потоп был предупреждением грядущих событий, это всего лишь отдельный фрагмент небольшого полотна, не идущий ни в какое сравнение с тем, что есть в запасе у Бога.
А нынешние небеса и земля, содержимые тем же Словом, сберегаются огню на день суда и погибели нечестивых человеков.
И снова мы читаем: тем же Словом, т. е. тем, которое Петр защищает. На этот раз он говорит, что хотя мы не видим, как Бог активно судит этот мир, это еще не свидетельствует о Его слабости. Он осуществляет всеобщий контроль над миром, и его могущественное Слово сохраняет сотворенные им небо и землю на день завершительного суда (Петр рассуждает на эту тему в 2:4–9). Нынешние небо и земля будут заменены «новым небом и новой землей» (3:13).
Рассуждая об этой удивительной, но страшной истине, Петр, как мы видим, меняет образ: на место потопа приходит огонь.
Некоторые исследователи считают, что он делает это под влиянием нехристианской мысли [227], но это означает упустить из виду библейский вариант, когда огонь рассматривается в качестве разрушительного орудия Бога (см., напр.: 2:6)[228]. Иисус сам сказал, что потоп предвосхищает завершительный суд Божий (Мф. 24:37–39), в котором огнем будет уничтожено зло. Даже если мы хотим выбросить из своей памяти жестокие картины средневековых художников или, напротив, воспринимаем их как картины грядущего изгнания, мрака и наказания (Мф. 25:10–12,30,46), мы не осмелимся удалить из своих христианских размышлений то, что являет нам будущий суд.
Это событие будет прежде всего днем суда; суд будет совершаться в соответствии с нормами, которые дал нам Иисус, и все люди будут оценены с этих позиций. Тот, кто строил свою жизнь вразрез с этими нравственными критериями, будет объявлен нечестивым: Петр пользуется такой терминологией для описания жителей допотопного мира, живших во времена Ноя, и населения городов Содома и Гоморры, где жил и праведный Лот (2:5,6). Тот, кто будет назван нечестивым, подлежит уничтожению.
Эту тему нельзя рассматривать без содрогания. Но цель Петра — призвать нас к праведной благочестивой жизни в свете этих предостережений. И далее он покажет, что причина долготерпения Божьего — в стремлении продлить дни, чтобы пробудить в людях желание изменить свое сердце. Безусловно, это устрашающие идеи; но это не должно настолько испугать нас, чтобы мы отказались поверить в них и не попытались понять, в чем состоит заблуждение лжеучителей. Петр убежден, что только Бог имеет право и обязанность судить (как он пишет в гл. 2), а чудо Его любви проявляется в том, что Он предлагает спасение на фоне этой деструкции.
Эти три библейских примера показывают, что незыблемость сотворенного порядка не противоречит, как это утверждают лжеучителя, реальности суда Божьего. Да, люди все еще продолжают умирать, как это было всегда. Но ни в Ветхом, ни в Новом Заветах нет обетования о том, что это прекратится до сотворения новой земли. Регулярная смена времен года, баланс и взаимозависимость вселенной, мироздания — от субатомных частиц до межзвездного пространства — все свидетельствует о Творце и Вседержителе. Но это не означает, что весь мир закрыт для Него. Лжеучителя должны осознать, что то же самое слово, которое гарантирует незыблемость мироздания и которому они радуются, гарантирует также и наступление суда, над которым они насмехаются.
2 Пет. 3:8–10 12. Долготерпение Божье
Теперь Петр приступает к защите учения о Втором пришествии Иисуса от губительного скептицизма, который охватил церкви. Подчеркнув слабость позиции «наглых ругателей» (3:5–7), Петр возвращается к этому вопросу в ст. 4: «Где обетование пришествия Его?» Он отвечает, что Господь не медлит исполнением обетования и что (как он написал в предыдущем своем послании) «близок всему конец» (1 Пет. 4:7). Своим ответом он продолжает начатую тему, желая напомнить своим читателям «слова, прежде реченные святыми пророками, и заповедь Господа и Спасителя, преданную Апостолами» (3:2). Он приводит вначале обетование из Ветхого Завета, а затем из Нового. Каждый текст сначала цитируется, а затем разъясняется.
1. Обетование о долготерпении Господнем, записанное в Ветхом Завете (3:8,9)
8 Одно то не должно быть сокрыто от вас, возлюбленные, что у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день. 9 Не медлит Господь исполнением обетования, как некоторые почитают то медлением; но долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все прийти к покаянию.
Заблуждение лжеучителей коренилось в их «забывчивости», амнезии. Как сказано в ряде переводов, «они намеренно забывают» (3:5) обетования о Втором пришествии Христа. Напротив, читатели Петра не должны забывать то, о чем он собирается им сказать [229]. Петр пишет о необходимости помнить, чему учат Писания, и о способности лжеучителей воздействовать на сознание других. Поэтому неудивительно, что нет ничего нового из того, что нам необходимо помнить, кроме главной темы Ветхого Завета. В 2:4–9 Петр предостерегает от заблуждения в этом вопросе. Он уверяет, что задержка суда вовсе не означает бессилия слова Божьего и говорит о непреложности обетования о спасении. В 2:9 Петр заключает: «Знает Господь, как избавлять благочестивых от искушения». Здесь он рассматривает этот тезис как бы с позиции оппонентов: задержка пришествия Господа означает не столько откладывание суда, сколько предоставление людям дополнительного времени, когда они могут еще спастись.
1) Петр ссылается на текст из пророков (3:8)
Петр ссылается в ст. 8 на Пс. 89:5, который звучит следующим образом: «Ибо пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и как стража в ночи». В соответствии с традиционным еврейским толкованием этого отрывка[230], он добавляет представление о том, что «день подобный тысяче лет» означает следующее: «Бог видит время совсем в другой перспективе, чем мы… [и] глубиной, которой мы лишены»[231]. Бог может обозревать всю историю за одно мгновение, но может растянуть день в Своем милосердном долготерпении.
Когда в Библии цитируется Библия, то резонно предположить, что автор хочет поразмышлять о контексте окружающих стихов, а не просто привести цитату. В данном случае Петр изучает Псалом 89 и рассматривает пять важных моментов.
Во–первых, Бог есть Бог вечный. В ст. 3 сказано: «От века и до века Ты — Бог». С позиции вечности тысяча лет может казаться одним днем. «Наглые ругатели» должны осознать, что это фундаментальный библейский взгляд на Бога — даже когда Он общается с нами во время нашей жизни, в наше время («Ты нам прибежище в род и род», ст. 2), Он находится над временем (Пс. 101:28; Дан. 7:9; 1 Тим. 1:17; Евр. 13:8; Отк. 1:4). И дни нашей жизни, которые выглядят, казалось бы, такими долгими, в итоге — «труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим» (ст. 10). Лжеучителя призывают других получать удовольствие повсюду, и сами стремятся к тому же, но Бог учит нас жить иначе, с позиций кратковременности нашей жизни; их же позиция — близорукая и неразумная.
Во–вторых, Бог есть Творец. «Ты образовал землю и вселенную», как говорит псалмопевец (ст. 3). В этом тоже слабость позиции «наглых ругателей»; они не верят, что этот мир был сотворен, а посему считают, что он не может быть и разрушен, не верят в антитворение. Библия дает более полное представление о Боге.
В–третьих, Бог есть Судья. «Ты возвращаешь человека в тление и говоришь: „возвратитесь, сыны человеческие!"» (ст. 4). Псалмопевец размышляет над последствиями греха, о чем говорится в Быт. 3:19: «Ибо прах ты и в прах возвратишься». Но он заставляет нас почувствовать страх смерти и суда и на личном уровне: «Ты положил беззакония наши пред Тобою и тайное наше пред светом лица Твоего. Все дни наши прошли во гневе Твоем» (ст. 8–9). Оппоненты Петра отрицают право Бога произносить слово суда над их тайными грехами.
В–четвертых, Бог есть Бог спасающий. Данный псалом представляет собой «инклюзив», и в рамках его — ст. 2. и ст. 17 — Бог рассматривается как Бог завета: «Господи! Ты нам прибежище» (ст. 2) и «Да будет благоволение Господа Бога нашего на нас» (ст. 17). Чье же прибежище и чей же Господь? Разумеется, Израиля. Поэтому, несмотря на Его «гнев» и «ярость» (ст. 7 и 9), они все еще могут молить о милости и благоволении Божьем (ст. 13, 14, 17). Единственным упованием израильтян было полагаться на обетования своего завета с Богом. Оппоненты Петра отрицают силу Божию сохранить Свое обетование о суде, а потому и нужду в Нем, в Его спасающем слове.
