Вникните теперь в изменение Божия о вас смотрения, и не допустите поступить не по намерению Божию. Что было прежде? - В церкви стояли особо, уютно, только молились и согревались в молитве; в келлии тоже - главное была молитва и молитва. Теперь в церкви - дело и дома - дело. Думаете это даром? Нет. Второй шаг предлагает вам сделать Господь. Прежде были в теплой молитве, - без дел послушания; теперь учитесь пребывать в такой же молитве - при делах. Сего желает от вас Господь. Ухитряйтесь. И прежде был труд, а теперь побольше. Надо и дело делать, и умом от Бога не отступать, т.е. быть так, как бы стояли на молитве. Это закон: руками дело делать, а умом и сердцем с Богом быть. Пишите, а умом от Бога не отступайте, и теплоте не позволяйте умаляться и трезвенности ослабевать. Тоже - и когда прислуживаете в церкви. Как в этом успеть, дело научит. И вот приобретете опытность новую, - и еще более окрепнете во внутрь пребывании.
291. Вам казалось, что когда не было у вас письменного послушания, было лучше. Тут обман. Беспрекословное послушание в противность вкусам нашим дороже всех подвигов, и разорительно оно может быть только при неискусном выполнении его, как было у вас, и то большею частью только на вид. На деле же и труд самоотвержения Господь всегда вознаграждает. Вы легко смотрите на ваше упирание ногами по делу послушания. Вчера давали обет, что во всем будете слушать игумению, а ныне отказываетесь несть послушание легкое, вам сподручное. Так-то разве обет-то исполняют? Слово о послушании есть вам завет с обителью и основа рясофория вашего. Разорен теперь этот завет, и вы сами себя извергли из чина, в который одною ногою вступили было. Каяться надо и плакать о сем. Ведь чрез это внутренний строй ваш должен разориться, и, может быть, разорился уже, хоть по наружности он будто созидается. Надо штраф на вас положить.
Извольте класть по три поклона земных, со слезами прося Господа, - простить ослушницу и обманщицу, которая на словах одно обещает, на деле другое делает. На духу кайтесь: это грех не мысленный, а фактический. И Бога молите, чтоб Он вложил, кому следует, опять дать это вам послушание, и когда будет дано или оставлено за вами, тогда и поклоны прекратите. Но матушке об этом не сказывайте.
292. Вы пишете: "работаю, как новоначальный с послушниками". - Я не понимаю, в чем эта работа? - Хорошим же или неодобрительным делом она может быть только от духа, с каким делается. На это и смотрите и соответственно с тем себя держите.
Когда видите, что вас чернят, принимайте то, как целительные грязи. Вы добре делаете, что не теряете братского расположения к тем, которые прилагают к вам это врачевство.
293. Леность ваша к духовным занятиям происходит от увлечения, с каким взялись за работу. Не увлекайтесь слишком работою, а то в голове станет мутно. После же мутности в голове, и в сердце станет мутно.
294. Труд телесный смиряет, промежутки наполняет, а мыслям бродить не дает. Заменить его поклонами хорошо, - это лучший труд. Но всегда ли это можно? Египетские старцы с утра до вечера за работою сиживали, в молитве умной и богомыслии. Правило молитвенное справляли ночью. А св. Исаак Сирианин не благоволит к труду: отклоняет, говорит, от Бога. Это правда, когда мудреный труд, а простенький - ничего.
295. Всякий род и порядок занятий хорош, коль скоро способствует вниманию к Богу. Нечего и расписывать занятия. Коль скоро одно занятие не питает молитвы, оставить его надо и взять другое. Например, развернули книгу и стали читать, - не идет. Оставьте ее, берите другую. Если та не идет, берите третью. Если и эта не идет, бросьте чтение и кладите поклоны или размышляйте. Надо иметь не развлекающее внимания рукоделие... Когда внимание к Богу живо и внутренно молитва идет, тогда лучше ничего не начинать делать (дома-то), а сидеть или ходить, или лучше стоять пред иконами и молиться; когда начнет слабеть, подогреть его чтением или размышлением. Правила нужны для поступающих в монастырь, чтоб они навыкли деланиям или занятиям монастырским. Потом же, когда они дойдут до внутренних некиих ощущений и особенно до сердечной теплоты, правила и им не строго нужны. Вообще к правилам не следует пристращаться, а быть свободну в отношении к ним, одно имея в намерении: как бы внимание к Богу благоговейное не отходило.
Тело надо держать постоянно в струнку, как солдат на параде, ни как не позволяя себе распускать членов, не только при хождении и сидении, но и при стоянии и лежании.
Дела все - большие и малые - делать так, как бы око Божие смотрело, как что делается. Всякого приходящего или всякого встречаемого надо принимать, как посланца Божия. Первый вопрос да будет у себя внутри: что хочет Господь, чтобы я сделал с сим или для сего лица. Всех принимать, как образ Божий, с почтением, и желать сделать добро ему...
Безжалостность к себе, готовность на всякую услугу другим и предание себя всецело Господу, с молитвенным в Нем пребыванием, - се производители жизни духовной.
296. Коснулись вы работ. Как у вас работы не по послушанию, а по своей воле, то вам можно распоряжаться ими так, чтоб они нисколько не отвлекали вас от внутренних деланий. Следуйте в сем св. Исааку Сирианину. Он не благоволит к работе и позволяет ее только в случае нужды, изредка. Ибо она отвлекает на себя ум. Надо особый навык приобресть, чтоб не отвлекала. Не работать нельзя. Есть естественная в ней потребность; однако ж и увлекаться ею не должно. Египетские монахи целый день работывали, но умом не отходили от Бога.
297. По крайней мере ту молитву, что в сердце, вы не прекращали? Нет, чай и тут допущена у вас утрата: ибо когда бы вы умом Богу предстояли и в сердце смиренно Богу припадали, то не почувствовали бы прекращения молитвенного дела. Заключаю, что вы рассеялись. Увлеклись делом, и оно выбило у вас из головы все прочее, даже самонужнейшее. Стало, дурно вы справили свое послушание. Следовало исполнять его не осуечаясь внутренно и, усердно работая, сердце держать поодаль - свободным, и внимания не отрывать от главного своего дела.
298. Учитесь все, что ни делаете, делать так, чтоб это разогревало, а не охлаждало сердца: и читать, и молитву деять, и работать, и с другими входить в общение надо, все одну цель держа - не доводить себя до охлаждения. Топите без перерыва свою внутреннюю печку краткою молитовкою, - и берегите чувства, чтоб чрез них не уходила теплота. Впечатления отвне очень трудно уживаются с внутренним деланием.
299. Пристращаться к чтению дурно. Это не ведет к добру, и восстановляет некую стену между сердцем и Богом. Развивается при сем любопытство и совопросничество пагубное.
300. Вот все способы, коими в нас истребляются страсти - то собственным нашим умноделательным трудом, то руководителями, то Самим Господом. Уже было замечено, что без мысленного внутреннего борения, борение внешнее не может быть успешным; то же самое должно сказать и о борении под руководством, а также и о промыслительном очищении. Следовательно, внутреннее борение должно быть непрекращаемо и неизменяемо. Само одно оно не так сильно, но когда нет его, все другие - бездейственны, не в пользу. И делатели, и страдатели, слезники и послушники гибли и гибнут от недостатка внутреннего борения или хранения ума. Если припомнить при этом и то, что сказано прежде о внутреннем положительном делании, именно, что в нем - цель и сила внешнего положительного делания, то во всей силе откроется все значение делания внутреннего, и всякому будет видно, что оно - исходище, основа и цель всего подвижничества. Все делание наше может быть сокращено в следующую формулу: собравшись внутрь себя, восставь духовное сознание и жизнедеятельность, и в этом настроении ходи по начертанному внешнему деланию под руководителем или Промыслом; но при этом с строгим и напряженным вниманием замечай и следи все возникающее внутри. Коль скоро родится страстное восстание, - гони его и поражай, и мысленно и деятельно, не забывая возгревать в себе дух сокрушенный и болезнующий о грехах своих.
Сюда должно быть сведено все внимание подвижника, чтобы, подвизаясь, он не рассеивался и был как бы связан или препоясан по чреслам помышлений своих. Хождение с таким внутрь-пребыванием и хранением есть хождение трезвенное, а наука о сем есть наука трезвения. Теперь понятно, почему все подвижники главнейшею из добродетелей подвижнических считали добродетель трезвения, и неимеющего ее почитали бесплодным.
301. Одною деятельною жизнью ограничиваться нельзя, надо при сем вести и умозрительные занятия, чтоб ими держать неослабно в своем чине и внутренний строй. Надо непременно соединять с деянием умозрение и с умозрением деяние. То и другое в связи быстро подвигает душу вперед, очищая ее от худого и укрепляя в добром. Посмотрите в Достопамятных сказаниях - Авву Иоанна Колова и Авву Пимена. Да об этом и во всех подвижнических писаниях найдете.
