Приимите, ядите, Сие есть тело Мое..."
Следуют установительные слова, переходящие в Эпиклесис: "Тебе, Господи Боже наш, Твое из Твоих Даров мы предлагаем и молим и просим: (Ниспошли) из неописанных недр, Самого Утешителя, Духа Истины, Святого Господа Животворящего, везде сущего и все исполняющего... и на нас и на хлебы сии и на чаши сии ниспошли Духа Твоего Святого, чтобы Он освятил и совершил их, и соделал хлеб Телом".
все: "Аминь"
епископ: "А чашу — кровью Нового Завета".
все: "Как было и есть".
епископ: "Мир всем"
диак: "...И сподоби нас, Владыка, неосужденно и с чистым сердцем... смети призывать Тебя :"
все: Отче наш..."
Итак мы видим здесь специфический Александрийский канон Евхаристии, построенный по типу: PJSAE.
С учетом стратиграфии чинопоследование первой половины 5 века (редакция свт. Кирилла Александрийского) реконструируется в следующем виде:
I. Литургия оглашенных
Молитва входа и на фимиам.
Вход.
Молитва Трисвятого.
Трисвятая песнь.
Чтение Священного Писания.
Проповедь.
Молитва за народ.
II. Литургия верных
Молитва фимиама (?)
Молитва перед целованием.
Лобзание мира.
Молитва Предложения.
Анафора: канон PJSAE.
Причащение.
Молитва благодарения.
2. Анафоры Евхология Серапиона и Дэйр Бализе
Серапион епископ Тмунтский из нижнего Египта известен нам как выдающийся церковный деятель и писатель середины 4 века, подвижник и защитник Православия от арианской ереси. Сам "отец Православия" Афанасий Великий адресовал ему свои послания и книги о Св. Духе.
"Евхологий" Серапиона был обнаружен сравнительно недавно, в 1894 г. проф. Дмитриевским в рукописи 10 века, хранившейся в библиотеке Великой Лавры на Афоне. Он состоит из 30 молитв, в том числе литургических, по которым уже в начале нашего века Брайтман восстановил ещё одну древнюю Александрийскую Литургию. Всех очень заинтересовала её анафора, которая выглядит следующим образом:
В начале епископ читает весьма краткую молитву Префации, в которой благодарит Бога за творение и искупление мира. Затем поётся Санктус. Далее следует очень необычный Анамнесис, т.е. молитвенное воспоминание Тайной Вечери (с цитатой из "Дидахе" о разбросанных по горам зернах хлеба, но без упоминания Крестной смерти, Воскресения и Вознесения). И, наконец, — ещё более необычный Эпиклесис, который выглядит следующим образом:
"Да приидет, Боже Истины, Твой Святой Логос на хлеб сей, чтобы сделался он телом Логоса, и на чашу сию, чтобы сделалась она кровью Истины. И устрой так, чтобы все причащающиеся получили врачество жизни во исцеление всякого недуга и для успеха в добродетели, а не во осуждение, обличение и посрамление". (Это совершенно уникальная эпиклеза Логоса!).
Только после этого читаются ходатайственные молитвы (т.е. Интерцессия).
Легко увидеть, что структура этой анафоры ещё не Александрийская (PJSAE), а скорее, Иерусалимская (PSAEJ)! Вместе с тем, призывание Логоса вместо Св. Духа отсылает нас к первохристианским временам "Пастыря" Ермы (в котором Сын также называется Духом). Во всяком случае такая анафора могла сложиться только до эпохи Вселенских Соборов.
Естественно, возникло предположение, что анафора Евхалогия Серапиона первоначальна в отношении Александрийских анафор типа PJSAE (Литургия ап. Марка) и PSEA (анафора папируса из Дэйр-Бализе). Что последние структуры возникли в результате каких-то таинственных процессов только в начале 4 века и каким-то образом оказали влияние на эволюцию Римского евхаристического канона.
Но что это за таинственные процессы шли в начале 4 века? Время было чрезвычайно бурное: перенос столицы империи на Восток, гонения Диоклетиана, переход к государственной парадигме. А в Египте: мелитианский раскол и догматистская смута. На этом смутном и тревожном фоне возможны самые разные предположения.
Может быть, анафора из Дэйр-Бализе принадлежала раскольничьей общине и поэтому в ней нет элемента J (ходатайственной молитвы за всю Церковь)? Может быть (и даже наверняка) Александрия и Рим в это время усиленно противопоставляли себя раскольникам (и растущей на императорских амбициях Византии!). Т.е. они ощущали себя центрами Вселенской Церкви и именно поэтому элемент J (молитвы за всю Церковь) мог выйти у них на первый план — впереди даже Санктуса.
Ведь что, собственно, представлял собой элемент J? Мы только что видели (на примере Литургии ап. Марка) как он осуществлялся: диакон читал диптих и Александрийский папа возглавлял соборную молитву за всех упоминаемых лиц. То же самое, очевидно, делал и Римский папа. Папы и патриархи взаимно ставили друг друга в известность о своём избрании посредством т.н. "Соборного послания" (в котором содержалось также их исповедание веры). И молитва друг за друга по диптихам в момент совершения анафоры была впечатляющим обозначением церковного общения. А вычеркивание из диптихов — знаком разрыва отношений (т.е. расколом). Очень рано Рим стал считать себя центром церковного общения ("communio"). Это означало, что те, за которыми Рим признавал членство в общении, принадлежали ко Вселенской Церкви, а те, которым Рим отказывал в этом — нет. В 4 веке Рим еще делил эту ответственность с сильной Александрийской Церковью (своим естественным союзником против растущей Византии). Вспомним союз папы Юлия и Афанасия Великого! Но после отпадения Александрийского патриархата в монофизитскую ересь и попрания Византийской Церкви императорами-еретиками, единственным верховным хранителем истинной веры остался папа Римский.
3. Литургия Апостолов Фаддея и Мария
В прошлом году мы подробно разбирали, каким образом Месопотамская (Персидская или Халдейская) Церковь отделилась от Византийской императорской Церкви. Это произошло вскоре после Собора 431 г. Затем она отделилась и от единства Вселенской Церкви. Это произошло в конце 5 века под влиянием скорее политических, чем догматических причин. Несторианская ориентация восторжествовала здесь именно как оправдание национальной "самостийности".
От этих времен, — т.е. от 5 века, — консервативные несториане удерживали (практически без изменений!) три литургических чина. Это т.н. Литургии апп. Фаддея и Мария. Литургия Нестория и Литургия Феодора Мопсуестийского.
Литургия, приписанная апостолу от 70 Фаддею Эдесскому и Марию — первому епископу города Селевкии — Ктесифон, сложилась на рубеже 4 и 5 веков, хотя имеет несколько более поздних включений в преанафоральной части.
Она начинается переменной молитвой, которая изменяется в зависимости от праздничных дней церковного года. Затем следуют антифоны и ещё одна переменная молитва (фимиама). Антифоны, видимо, достаточно позднего происхождения.
Но, конечно, главную особенность её составляет поистине уникальная анафора. Она начинается обычной Префацией, однако сразу после Санктуса следуют слова:
"С сими небесными силами..."
которые ведут не к воспоминанию Тайной Вечери, как полагается в иерусалимско-антиохийских анафорах, то есть не к Анамнесису, а к... Интерцессии (!).
"Господи Боже Саваоф, приими это приношение за Святую Соборную Церковь и за всех благочестивых и праведных отцов [= праотцев], благоугодивших Тебе, и за всех пророков и апостолов, и за всех мучеников и исповедников, и за всех плачущих, угнетенных и больных, и за всех терпящих нужду и притеснение, и за всех немощных и обремененных, и за всех умерших, которые разлучились с нами..."
Только после этого следует Анамнесис, но... без установительных слов! Это либо крайность, противоположная римской, либо, — как думает большинство литургистов, — влияние закона аркана (т.к. устное литургическое предание несториан содержит установительные слова!).
Далее следует очень странный Эпиклесис — фактически без молитвы о преложении Даров (!):
"...и да приидет, Господи, Дух Твой Святой, и да почиет на сем приношении Твоих рабов, которое они приносят, и благословит и освятит его, чтобы оно было нам, Господи, во очищении грехов и оставлении прегрешений..."
И этот Эпиклесис снова переходит в ходатайственную молитву (!), на сей раз — заключительную:
"Христе, мир горних и великое успокоение дольних, соделай, чтобы спокойствие и мир Твой господствовали в четырех частях мира, особенно же — в Святой Соборной Церкви Твоей. Соделай, чтобы священство имело мир с царством (это уже намек на гонения!), прекрати войны до концов земли и рассей народы, желающие войн, чтобы нам наслаждаться тихою и мирною жизнью, во всяком благочестии и страхе Божием..."
